Про любовь быль

Трёхсотое произведение Леня Самцова на сайте будет прозаическим...
Перед Вами, драгоценные читатели, занимательный рассказик, который мне поведал один очень хороший знакомый. (Впрочем, имена и фамилии, по вполне понятным причинам, изменены, а все совпадения случайны...) А донести его до Вас я захотел, так как показалось мне, что быль сия – одна из самых интересных историй, которую я слышал про это…

Про любовь
Быль

…Когда налили по третьей, я сказал:
– Есть у нас на работе такой оригинал – Иван Харитонович, прям, хоть за стол с ним не садись: как дело до третьей доходит, вскакивает, руку за спину заводит и произносит каждый раз один и тот же текст: «Господа офицеры! Выпьем за прекрасных дам!!!» – и по-гусарски так хлобыстает, значит…
– За женщин? – казалось, удивился Юрик. – А что за них пить-то… Вот мне на работе все тетки говорят: «Ничего ты, Юрий, в любви не понимаешь…» Да… А я тебе одну историю расскажу… Ты помнишь, я тебе про «Артек» рассказывал?
– Как не помнить: ты тогда сосиски прямо в целлофане сожрал! – хихикнул я.
– Точно-точно, – сказал Юрка, а для других пояснил, – что я тогда – четырнадцатилетний деревенский увалень… А в первый же день дали на ужин сосиски, а я и не видел их раньше никогда… Съел-проглотил одним махом – смотрю, а все их от целлофана-то отчищают… Короче, опарафинился… Но история не про то… Там, видишь ли, униформа была: рубашечки с рукавом коротким, галстучки, естественно, пионерские и шортики, коротенькие такие… Стали нас переодевать из своего, домашнего, в казенное, «артековское», и так я застремался: здоровый же уже, а в шортиках… Однако смотрю: а ведь все такие – голоногие! И спокойно сразу как-то стало… Только одинаковые-то все одинаковые, но одну девчонку из К*града я сразу приметил: ножки точеные, фигурка, грудь высокая, волосы длинные… Любовь Буйлова ее звали, на год старше меня она была, танцами занималась бальными… А в «Артеке» под конец смены бывает ну бал что ли – костер прощальный для всей дружины… Короче, где-то через неделю после заезда стали нас к этому мероприятию готовить… Ну, понятное дело, Любу – на конкурс танцевальный, да только партнера-то у нее не было. А я, как на беду, самый высокий в отряде оказался… Выдвинули меня решением Совета дружины (чего смеешься, сам не помнишь дури пионерской?!) на вакантное место Любиного кавалера, да только танцевать я не умел. И стала она меня учить: а хитрость есть, оказывается, такая: с какой ноги вальсировать начнешь – в ту сторону и кружишься… И вот с левой ногой у меня все в порядке, а с правой – хоть умри… И стала мне Люба дополнительные занятия назначать: после отбоя, когда все угомонятся, далеко за полночь, выбирались мы с ней на терраску (что-то типа солярия) и начинали вальсировать. Представь, стало получаться!.. Время быстро пролетело. Выступать нам уже назавтра… Подошла ко мне она перед отбоем и говорит: «Знаешь, Юра, если завтра займем первое место – дам тебе свою грудь потрогать, так, безо всего…» Я всю ночь не спал, веришь?! А на следующий день – бал… Оттанцевали мы, без вранья скажу, с блеском: впрочем, Люба – как обычно, это я – «под допингом»! Присуждают призовые места: третье – не мы… второе – не мы… первое – … не мы… У меня, честно, упало все… И тут председатель жюри говорит: «И, наконец, Гран-при нашего прощального бала получают Любовь Буйлова и Юрий Сайфутдинов!» Боже мой, что тут было! Торт нам, помню, огромный вручили, да только не до торта мне – все думаю, что дальше-то будет?! Торт мы всем отрядом спороли, конечно, потом, на час позже, отбивать нас вожатые стали. Перед отбоем мне одна девчонка записку от Любы передала: «Через час жду тебя на террасе». Знаешь, у меня в армии так время не тянулось… Там на терраске качели были такие самодельные – дощечка и две веревки. Вот возле них она меня и ждала… Посадила меня на эти качели, ноги мои слегка раздвинула, встала между ними, расстегнула на себе рубашечку, а там… Мама моя! Положила она мои руки себе на соски, а сама стала меня туда-сюда на качелях раскачивать… А «дурак» то мой все встает и кончает, все встает и кончает! …Короче, ушел я с той терраски в насквозь мокрых шортиках и трусах (пол ночи потом отстирывал!), оставив под качелечкой здоровую белесую лужу… На утро она уехала… Но жар ее сосков до сих пор мне ладони жжет!!!
– Да, – выдохнул я, – вот так «пионерская» история!
– А это еще не вся история… Двадцать лет прошло… Как-то по пьяни смотрел я на ОРТ программу «Жди меня», и слова меня одни зацепили: «Ежели, – говорят, – потерялись Вы на этой Земле – к нам обращайтесь…» И решил я, с дуру, письмо написать. Написал и забыл… Через месяц где-то приходит ответ: «Сообщаем, что мы нашли адрес семьи Буйловых из К*града и, если Вы перечислите 500 рублей на такой-то счет, адрес Ваш». Перевел я деньги в тот же день, и через неделю уже был у меня и адрес, и домашний телефон… Звоню с замиранием сердца – Любовь Буйлову спрашиваю. Женский голос отвечает, что, мол, нет возможности меня с ней соединить, так как, во-первых, Любовь сейчас не Буйлова, а Соколянская, а во-вторых, проживает теперь в столице… Узнал я адрес, написал письмо… Ответа, если честно, не ждал, но: «Здравствуй, Юрий! Я все помню…» Ну и о себе там пишет: была замужем, развелась, сыну уже четырнадцать… Да… Ответил я, конечно, но что-то не сложилась у нас переписка… Недели две назад прихожу с работы домой, а жена злая – дуется на меня за что-то… Я уж и так и сяк: что, мол, случилось… Молчит… Но расколол-таки! «Шлюха, – говорит, – твоя очередная звонила, телефон оставила…» Кто, думаю, такая… Номер уфимский, незнакомый… Позвонил… Любка!!! «Я, – сообщает, – в Уфе проездом, остановилась в гостинице «Агидель», но через 3 часа у меня самолет…» Я жену дурой обозвал, дверью хлопнул, за руль и в Уфу! Так от своего городишки я за полтора-два часа добираюсь, но долетел минут за сорок… В гостиницу – а мне говорят: «К*градская делегация только что уехала в аэропорт…» Я охапку роз купил и туда мигом, и сразу в справочную, объявление давать: «Любовь Буйлова-Соколянская, вылетающая в К*град, Вас ожидают…» Смотрю, спускается по лестнице… Все такая же: ножки точеные, фигурка, грудь высокая, волосы длинные… Видать, танцами-то не зря занималась… И она меня узнала… Минут тридцать до посадки оставалось, повел ее в ресторан, взял шампанского… Пообщались… Так, ни о чем поговорили… А я сижу и думаю: «Дурачина!!! Что ты делаешь!!! Хватай ее, увози от всех подальше и трогай, трогай, целуй эти шершавые, упругие, горячие соски!!!» …Да-а-а, – Юрка глубоко вздохнул и потянулся за бутылкой, – и они мне еще говорят, что я в любви ничего не понимаю…….