Четверговое

Страстной четверг. День пепла. И нависли,
уже румяные слегка,
над мирозданием незримой мысли
и над вселенной зримой облака.
Весенний луч врывается, как радость,
в распахнутого Облака меха.
И облакА мои гремят, взрываясь,
расколотые молнией стиха.

Под занавес опять дают начало,
и юность вновь берет свои права,
и снова из туманного кресала,
как искры высекаются слова,
объятые опять забытым смыслом,
как пламенем, - и рушится туман,
и вновь не занимать напора мыслям,
и отодвинуто на задний план

сомнение. И речь людская снова
тебя до подноготной проберет,
и в белый лист впечатанное слово
тебя возьмет, как раньше, в оборот.

Я подожду. Я выберу мгновенье,
как точку выбирает в жертве нож.
Я появлюсь из долгого забвенья,
когда меня
уж всю ты меньше ждешь.
И у тебя, в твоей унылой спальне,
где ты под грузом прошлого поник,
возникну, как раздавленный и дальний
- из детства -
полувздох и полукрик.
И слово,
словно острие напева,
взойдет в глазах, заплаканных навзрыд,
и сталь свою вонзит в живое чрево,
и, убивая,
жизнью наградит.

12/12/1999