Сказки Четырех шутов для Прекрасной Принцессы Эдельвейсов

 Fragment (no suggestion).
Струны четырех ночей, вихри четырех чудес, зной четырех времен года, таинство суток – они священны, знаешь ты об этом?
               ***
 О сказках четырех шутов,
 собравшихся у ног Принцессы.
 Несмеяны? О! Нет! Принцессы Эдельвейсов.
 В стране, где зубоскалят злые ветры,
 где царствам тьмы весомой нет преграды,
 где валуны стремятся к облакам…
 Да, там… живет Принцесса эдельвейсов,
 прекрасная как день и ночь она…
 Но минет час, и все лишатся сна
 от уст её нещадных и коварных..
 И требование пронзит приказом:
«Я в эту ночь желаю сотни сказок
 услышать от шутов своих во тьме!!!»
 Что началось! Объявлен конкурс был
 на лучшие истории ночные,
бессонниц трепетные всходы
в стране спокойной ветер пробудил.
Принцессы этой ветер был достоин…
А сказки? Сказки будут впереди…
        Сказка первого шута, которого звали Утро.
              Сказка глупая, но красивая. 
- О! Милая Принцесса! Иногда
Влюбленные нам кажутся лжецами.
Я приступлю к рассказу лишь тогда,
Когда прикажете начать мне Сами.
-      Так начинай же, мой любимый шут!
- Вы влюблены, быть может…
- Не достоин ты размышлять
о прелестях любви.
Когда же ночь затянет покрывалом
Все темные пещеры и денницы,
Велю я начинать…
- Извольте, но, коли сказка ночью начиналась,
Прошу я говорить презренной прозой…
- Не в стиле, утомительно и грустно.
- Зато понятно и немногословно…
- Так начинай же, шут, чего ты медлишь?
На пастбищах, в стране безбрежно-вольной жил неизвестный именем пастух. Он песни пел, не думая о благе (среди лесов, полей он рос совсем свободным), но однажды когда покрыла утра пе-лена зеленые некошеные нивы, увидел девушку… Прекрасней всех чудес ему она нежданно показа-лась… но черствым сердцем с детства отличалась избранница его. По вечерам, ей тихо песни он сла-гал, стихи ночные были откровеньем для всех друзей, что знали пастуха… А что она? Не ведая греха, она бродила по речному склону, не зная о любви благословенной. Смеялась. Ей смешными казались измышленья пастуха. «Ну нет любви!»- везде она твердила…Пастушье сердце огненным накалом изнемогало жаждой и желаньем, но гордая красотка все смеялась, гроза над пашней так же колобро-дит. И вот уж год проходит, пастух страдает… Песни его стали как ручеек в пустыне тонкоструйны… и он ушел, исчез из тех краев…
- А что же девушка?
- Принцесса, как Вы нетерпеливы и жестоки,
Ведь сказка продолжается моя…
- Короткой эта сказка быть должна,
Условия здесь ставит не любитель,
А тот, кто заказал игру…
- Помилуйте, я сказку доскажу…
Но знайте же, плохой из Вас учитель…
Так вот, проходят ветрено года, и девушка  с невинностью простилась в своих мечтах и дерзко научи-лась лелеять мысли уж о женихах…Но сердце что-то трепетно искало…Не пастуха ли? Вдруг услы-шав песню, она летела пташкою к окну… Но тщетно, эти звуки поутру рождались в ожидании рассве-та. Она ждала…Искала те глаза, что на неё смотрели и блуждали по телу, по рукам, по волосам…но те глаза за горизонт пропали…
И шут на этом тихо замолчал…
- И все?
- Просили сами быть короче.
- Ну а мораль той сказки какова?
- Беречь любовь других, коль сам любить не хочешь…
- Не нравится мне сказочка твоя, она глупа
- Божественно-красива!
- Ты лжешь!
- Я лжец, но я люблю,
и в этом не мешаю быть счастливым,
по крайней мере самому себе…
- Я повелю тебе отрезать руки…
Жестокости Принцессы не хвалю. Шут жил, играл, рассказывал стихами свои былины или небыли-цы… Ну а Принцесса продолжения ждала…
И вот…
         Вторая сказка вновь пришедшего шута, которого звали День.
Сказка умная, но некрасивая.
И было утро сказочного дня, оно исчезло, отцвело и скрылось за горизонт пылающих забот… Уж день царит над гладью пенных вод. В его чертоги тихо отправляюсь.
- Принцесса милая, я очень извиняюсь,
Но я начну…
- Пора бы уж давно
не мучить слух безвременным терзаньем
Я жду.
- Простите.
- Новым оправданьем
Вам станет исповедь печального шута.
Давно те времена прошли, когда Принцессам преклонялись и ждали милости у ног, как зеле-неющий вьюнок пытливо огибает ночи. В тоске склоненной жаждой точит его любовь к прекрасной деве, что воздыхает у окна… Она невинна и чиста, но взгляд её соблазнами порочит. «О! Мой ге-рой!»- в тиши разносит внезапный ветер, он украл её молитву над рекой. Она вздыхает терпеливо. И смотрит нежно в горизонт. Но нет его, чей взгляд пытливый наполнит прелестью глубокой её желанья и мечты, и дева нежной красоты томлением себя изводит.
- Но что-то все же происходит,
и почему она одна?
Она сомнением полна и ожиданьем терпеливым. Вот наступает день, и темнота уходит за границы небосклона. Но кто-то странный у окна шарманкою глумливой стонет. «Уродец, карлик, не тебя звала я в час печально-мудрый» «Но я пришел, и наступило утро, я так уродлив, но прекрасна душа, что век любви ждала!» «Поди ты прочь, и у окна не смей стоять – вот моё слово!» «Пусть я уй-ду, но след за мной вдруг приведет тебя к любви, и в час отчаянной тоски, твою я чашу пригублю». Сказал. Исчез.  Назавтра в ночь услышала она напевы песен  нежных под окном, но тщетно звала певца скорее в дом,– он исчезал в подлунном свете. Из песен он сплетал венок любви своей слепой, небесной. Но был отчаянно-жесток тот дерзкий взгляд, оставленный Принцессой.
- Но кто же был там, у окна?
- Нелепый вымысел слепого.
Прекрасной дерзости намек…
- Какой же, все-таки, урок
Я вынесу из этой сказки?
- Любовь – отчаянный порок,
Который над душой не властен.
Нетерпеливые глаза
Все ищут красоту повсюду…
Но знайте, будет так всегда,
Ведь красота подобна чуду.
Неуловима и слепа,
Она подарена не многим…
Прекрасно тело иногда,
Но так черны души чертоги.
- Мне не понравились слова,
Что сказаны сейчас тобою…
Я прикажу, чтоб голова
Твоя летела за молвою.
Приказ исполнен. Тишина – властительница вечных дум. Вот третий шут – его слова развеют этот смрадный шум…
Сказка третьего шута, которого звали Вечер.
Сказка о потерянном взгляде.
Луч солнца – лишь бы он погас, я не люблю дневных утех, пусть тихий полуночный смех развеет этот  гневный час. А я Вам песню пропою о взгляде трепетной луны… Одни шептались в темноте, другие умирали в снах, и откровенье на губах роднилось с ветром в облаках.
- Иль это сказка началась,
иль бредишь ты среди миров?
- Принцесса, надо мною власть,
Которую даёт любовь…
- Так продолжайте же скорей,
Вас слушать больно нелегко…
- Я постараюсь глубоко
Проникнуть в царствие вещей…
Жил далеко один поэт, философ в сердце и в душе… Писал он нежность на губах и всякий философский бред. И взглядом осени ловил дыханье ледяной пурги. И вот однажды полюбил…
Как далеки бежали годы вслед за ним, мерцала юность в вышине. В его измученной судьбе был взгляд Богини. Влюбленный прятал от неё свою тоску и тяжесть дум. И возвеличивая шум, когда слеталось вороньё, он все писал…   
И каждый день, лишь проходила у окна виденья трепетная тень, блаженство сна, он следовал в мечтах за ней, и одного не замечал…Был взгляд её в плени теней… от света раннего лучей он уга-сал. Не видя дня спала она, подвластна горю и тоске… и, повинуясь темноте, на улицах она жила.
В каморке маленькой своей он ей молитвенник возвел и пригласил в один из дней в свой ти-хий дом.
Лишь за руку его взяла, очнулись взгляды, вспыхнул дом. Священный свет любви его все озарил своим огнем.
- Конец не нравится такой
Не переделаешь – казню.
- Но я ещё не рассказал,
что было дальше.
- Не виню,
Твои успехи выше всех,
Я сказку выслушаю всю…
И ослепленные, вдвоем, в пустыню вечности ушли Поэт, что потерял свой взгляд и дева тем-ной красоты.
- Последним выслушаю я
рассказ четвертого шута,
и всем над этой чепухой
смеяться повелю, друзья!
Сказка четвертого шута, которого звали Принцем Ночи.
Сказка о надменном слове, которое убивает любовь.
- Влетел как вихрь, исчез в тиши,
Плащ невесомый раскрывая…
Кто ты, мой Принц?  Тебя не знаю,
Ты  завладел свечой души,
Которая давно погасла…
- Прости, Принцесса, мне не ясно
Кто твой избранник?
- Это ты.
Тебя искала в поднебесье,
Тобою бредила, мой Бог!
- Так значит, бред я? Очень лестно!
Иным я вовсе быть не мог.
Я не хочу с тобою спорить,
Пришел я сказку рассказать
О том, как убивает слово
Любви божественной печать.
- Как это грустно, повелитель!
- Я властен это говорить.
Так вот, в горах жил мой учитель, водил овец в леса поить. В любовь не верил, по заслугам не удавалось жить ему. Он жизнь любил, но одному смерть принимать ему и в муках.
Вот как-то вечером с тоской спросил его я о причине. И он ответил:
- Не впервой
От счастья умирать мужчине.
Я был влюблен. Давным-давно
Её черты с ума сводили,
Но никого не полюбили
Её глаза. Глядя в окно,
Она над всеми потешалась,
Моя металась в жилах кровь
Надменным словом оказалась
Её любовь.
И я ушел. В горах печальных
Я отмолю свою тоску,
Когда-нибудь, среди венчаний
Я здесь умру.
- Но как же та, что всех прекрасней
казалась в верности тебе?
- Она умрет, как умирает
Любовь, живущая в судьбе.
С тех пор поклялся я не верить таинственным её речам. Перед любовью запер двери, а их судьбу вручил ключам. Ключи же бросил в бездну моря, их волны стерегут теперь. Быть может, это чье-то горе. Но не моё…
Старик умолк, но еще долго
Звучали звуки в тишине…
Ключи и запертые двери
Он отдал по наследству мне.
- О! Боже мой! Как это глупо
Не верю этим сказкам я…
- Вы на любовь, должно быть, скупы,
Принцесса дерзкая моя?
- О! Нет! Все таинство разлуки
С моей любовью Вам отдам.
- Мне не нужны такие муки,
Они, увы, не по годам…
И Принц ушел под звуки ночи, прикрытый пламенным плащом. И тишина пришла в порочный, высо-когорный серый дом…
  Эпилог.
А что Принцесса Эдельвейсов? Она прекрасна и стройна, она любима этим Принцем, ну и, быть мо-жет, влюблена…
Но это, все ж, другая сказка…
 Я умолкаю…Тишина
 прикроет ветреною маской
 Тень той Принцессы у окна.