Прощальное объяснение в любви

Ты знаешь, я давно хотел сказать...
Да нет же, вру. Совсем не собирался.
Но, кажется, хотелось написать,
да как-то всё откладывал, не брался.
Всего-то слов, что “я тебя люблю”.
Три слова, миллиарды интонаций.
И вот опять мальчишкою стою
и успеваю невпопад смеяться.
Плебейка. Внучка смердов и рабов,
родная кровь российского похмелья.
Колдунья, за усмешками ветров,
скрывающая горькое терпенье
почти три века.
Хижины в огне.
На чёрных мордах красные подтёки.
Конквистадор, застывший на коне.
Последние буддийские пророки.
И новый крест.
И старые слова.
Планета сжавшаяся в страхе, зле и боли.
И снова кровь.
И я схожу с ума.
И новый круг - и дьявол на престоле.
Поди же прочь! Закрой свои глаза!
Ты - дрянь, ты - сатанинское отродье.
Оставь, зараза, видишь, я в слезах,
ты видишь, мы попали в половодье.
Течёт солёная горячая вода,
здесь слёзы всех времён и всех наречий.
И я тону. Да что ж! Давно пора.
О, Боже! Ну не трогай мои плечи.
Прости, прости...
Ну, что ты, мой зверёк,
ну хочешь, вот смотри - я на коленях.
Не плачь, ты что... Я тоже одинок,
я тоже бедный пленник измерений.
Ну ладно, вот и всё. Я знаю ты
всего творящегося здесь не понимаешь.
Мне б дураку дарить тебе цветы,
а я в глаза твои смотрю. А ты зеваешь.
Ты хочешь ласки, добрый милый зверь.
Ты хочешь согревать и быть согретой.
Ты просишь взглядом закрывать быстрее дверь.
Но в темноте вдруг росчерк сигареты
бросает отблеск на твои зрачки...
И я пропал!
Ведь там Армагеддон.
И кто-то шепчет: “Что же ты, шагни
вперёд на опустевший трон.”
И я бросаюсь.
Я хочу сказать.
Я объяснить желаю, но сметает
меня волна пожара, горя рать.
И ничего-то я не понимаю...
А ты всё знаешь (потому молчишь),
как газ зажечь, как форточку захлопнуть.
Достаточно. Ты - правнучка ночи.
Ты будешь жить, а мне придётся сдохнуть,
вдруг подавившися Вселенной как куском.
Я ведь давно отчалить собирался.
Ты знай, что я любил тебя притом,
да всё сказать об этом не решался...

3 ноября 1990 года
г. Свердловск