Дама с собачкой

Черепаховый панцирь брусчатки, усыпанный
Перламутровой манкой тумана вечернего,
Чуть скользит под ногами. Скамейки под липами
Ожидают свиданий: последнего? – первого?
Вдоль бульвара, уснувшего в дымке сиреневой,
Под зонтом и продрогшею шалью укрытая,
Ты шагами свое одиночество меряешь
От себя до себя. Кожа, косами свитая,
Поводка и ошейника, быстро набухшая
От тумана, в перчатке скользит неуверенно.
Не впервой! Старый пес твой, почти что игрушечный,
Тянет воздух ноздрями, все ищет потерянный
Среди сотен других след ботинка хозяина;
Метит душным шафраном маршруты весенние
И спешит, задыхаясь. Но в том не твоя вина,
Что ты нЕ успевала собраться ко времени
В путешествие в вечность. Тебя твой единственный
Не дождался, ушел на рассвете без проводов.
С той поры даже с псом ты не делишься мыслями
И окно оставляешь открытым для холода.
А когда на бульваре фонарное солнышко
Освещает скамейки с влюбленными парами,
Ты стоишь у окна и, как прежде, из горлышка
Льется в тонкий бокал винной влагою старое
Горьковатое счастье твое. Фотографии
В запыленные рамочки спрятали молодость.
Ты давно написала себе эпитафию:
«Родилась. Полюбила. Угасла». И голосом
Еле слышным, как взмахи крыла мотылькового,
Закрывая глаза, напоешь колыбельную.
Пса укутаешь в шаль. И слезинка медовая
Упадет на ладонь. Простынями застелено
Безупречно твое одинокое логово.
Не помнешь простыней, не уснешь до рассвета…и
С верным псом по брусчатке туманной дорогою
В новый день ты войдешь по шафранным приметам.