Вступление в Post-Scriptum

               Роман написан и отложен до поры,
               черновики подвержены закланью..
               
               Уже не сушит жажда созиданья:
               лишь ощущенье сферы "вне игры".

               А на столе песочные часы
               пересыпают степень вневременья,
               
               Апрельский вечер в сырости осенней
               и немезидовы зашкалены весы.

               Вот, сам не свой, шагает от стены
               досужий критик нерождённого романа.
             
               Ему с рождения дан вкус небесной манны,
               но естества основы не даны.

               И вот уже четырнадцатый год
               заземлена романа героиня,
               
               Грусть автору приносит её имя,
               а вдохновенья больше не даёт.

               Роман напоминает о себе
               лишь белизной нетронутой бумаги.
               
               Закономерны отвлечённости зигзаги
               в уже свершившейся и принятой судьбе.

                март, 1995
Chicago