Ехал на разбитом отцом мотоцикле и вырвал вдали света сноп...

Ехал на разбитом отцом мотоцикле и вырвал вдали света сноп - приближается кто-то, и пусть - вовсе просёлочная дорога оживится немного. По бокам в надвигающихся сумерках выли деревья, кусты - входил в лёгенький транс, вспоминая слова бабки и виды походные, с братом которые впитывали давно. Здесь - угол у перекрёстка, ветви быть может хранят след от крови ободранной тушки лисьей - тысячу лет назад группка охотников поживилась на мех. В известняковые горы, минуя события-километры, весь в полыни и запахах чабреца, несусь в новое, спешился перед выщербленной пещерою белой, пылью каменной просветлён от ботинок до самого верхнего волоска. Тусклый отблеск от матовых плоских стен; сыплет стёкла многой образностью вопросов: "Откуда, зачем в эту тихую ночь рокот мощных моторов, визг колёс и подбрасываемого кузова грохот железный стоит?!" Остановка-громада не глохнет, скрежет-треск закрывающихся дверЕй; и детина огромный с кулачищем, замасленным тряпкой, что-то грозно так держит, непреклонный, отшвыривает драндулет, с разворота премягенько маслицем бьёт: пошатнулась земля, раздавилася клюквой, а поверх - пудра мела; запёкся во сфере яичной, застывшей кораллами выцветших капилляров, пирог. Глаз продрал - и палатку бросает, полу чуть приоткроет - сквозь хаки-брезент хлещет мир, свежесть - главное; веко сбросило слёзы, снова глядь - осветляется розово-голубой пейзаж до размытой уже неприлично совершенной "ни в чём" пустоты, позже резью моргнул - наливается чёрным, будто в слайдах, по чёрточкам фотографически странный ландшафт; те мертвы были, а смеются, но в кибитку влетел ураган - просто сильным порывом "шторы" ещё больше раздвинулись вширь. И за нами лежит полоска, утекает-теряется в горизонт; с нею самое дорогое исчезает в ухабах на полпути. Больно, жутко смотреть - молотком отбивает сознанье. Просыпаюсь, кувалдою словно задет - фейерверками синими искрами в взоре промёрзшем на лавочке во граде столичном падает мокрый и чистый лохматый, и хлюпает в грязь прямо, снег. Сердце просится в степи вернуться и под жаркое солнце открытый вагон грузовой стук и шпалы рябящие подставляет вместе с чуть очарованным жизнию мной. Сухо - в вязкие шарики скатаны гарь на коже и ароматы цветов полевых, пот течёт, спрыгнул в долы в туман с синевой и как змейка струится подколодная мудрая стерва-судьба.