Wappy

               
                0.

- Знаешь, мне приснился странный сон…
- Знаю.
- ? откуда?
- Тебе другие не снятся.

Комната лаконично обставленного жилища, спешно переоборудованная под гостиную. Комната холостяка, которая отомстит за такое надругательство. Гости, яства, алкоголь, день рождения. Люди, разговоры, подарки. Она.

В свои 2 года она собрала все возможные титулы, стала чемпионкой всех уровней, превратилась в существо, красота которого уже за гранью вкусов – абсолютная красота. Её. И теперь слегка моя.

До сегодня я видел её лишь однажды, но, казалось, был знаком всю жизнь. Сегодня она останется со мною до конца дней одного из нас; сегодня – она мой подарок на 36-летие. Друзья уезжают в Объединённое Королевство снимать фильм. Такими контрактами не бросаются – лучше бросить всё остальное. Остальное проще наверстать, чем карьеру. Ваппи сменила хозяина.

Ещё пару часов назад я озадаченно тёр лоб, пытаясь понять, зачем мне королевский пудель: я живу свободной жизнью, временами неделями не появляясь дома, даже кошка была бы головной болью:
- Это был её выбор – ответила на незаданный вопрос теперь бывшая хозяйка и не дообъяснив ушла всхлипывать в туалет.
Продолжать эту тему было не галантно. Когда большинство гостей разошлось, и горы посуды начали подталкивать к мысли «выкинуть проще, чем помыть» раздался звонок в дверь. Зигмунд держал заслонявшую его картонную коробку размером в кубометр – вещи Ваппи. Девушка была с приданным,  по меньшей мере вдвое превышавшим мои представления об ассортименте зоомагазинов.

Все, наконец, ушли; удалось даже выставить пару экс-подружек изрядно помогших убрать берлогу, но, к счастью, не поделивших желание остаться и выдворенных вместе для равновесия. Ваппи лежала в любимом (и единственном) кресле.

- Ладно, будешь спать здесь.
- Нет! – сказал голос. Тот голос.


                -18 месяцев.

Я не люблю свадьбы. Я – люблю друзей. Так что ради пары друзей можно и потерпеть.

Он - Зигмунд – пару лет назад окончил операторский факультет ВГИКа; она – Лана - в этом году оканчивала актёрский. Оба перспективны, неординарны, оделены хорошими манерами и длинной родословной из театральной элиты.

Ресторан с метрдотелем в ливрее, лимузин и горы подарков. Среди подарков щенок королевского пуделя, привезённый супругой режисёра-француза. Хищная дама – любой повод смотаться на разлекушки от супруга используется и обставляется самым серьёзным образом. Да и на кого тот самый режиссер запал не ясно: то ли на таланты Зиги бывшего у него на стажировке, то ли на его уже супругу, то ли на миловидную внешность самого друга – разбери их – французов…

Щенок сидел как плюшевый и смотрел. Может она тоже не любила свадьбы?

Пейзаж как на «Влькирии» Бориса Валехо. Безлесные, бесснежные горные кряжи. Девочка лет семи играет рунами на небольшой платформе. Я приближаюсь. Как наезд трансфокатором – плавно, прямо, по воздуху. Она не удивлена.
- Кто Ты? Расскажи о своём мире? – прошу я почему-то не опасаясь быть принятым за педофила обитателями этого уголка вселенной.
- Это не мой – это Твой мир. – и слегка погодя, куда-то в сторону: ведь Драконы были как мы, пока не поняли, что они – драконы.
- А кто тогда Ты?
- Дочь Дракона … или игрушка. Я скоро пойму.
- А кто тогда я?
- Ты в этом мире теперь лишь призрак, и, наверно, только я могу тебя видеть.
- Призрак кого? – спросил я, чувствуя что начинаю надоедать
- Дракона, конечно… - девочка отложила руны и коснулась моего запястья.

                -10 месяцев.

Я ненавижу время. Насколько наполненнее и глубже было бы бытие без времени. Ощущение момента равно ощущению вечности, и потеря этого чувства делает ничтожным все остальные утраты и приобретения индивидуальной жизни.

Прошло чуть больше полгода. Куда, зачем? «Не спи на закате – голова расколется,».. А как не расколется? Ведь, в конце концов, человек – царь зверей не по тому, что у него есть мозги, а по тому, что есть таблетки от головной боли!

Сопки, покрытые обильным мелколесьем. То же похоже на Валехо, но параллелей не припоминаю. Холодный и на удивление незаболоченный ручей среди кустов орешника и туи изгибается буквой «С» образуя полянку-полуостров. Девушка с двумя короткими на викингский манер белыми косичками и чёлкой удивительной шелковистости. Как будто мгновение назад оборвалась беседа на скале, а ей уже лет 14.
- Будь смелее, а то в следующий раз увидишь меня старухой – почему-то с налётом грусти пошутила она.
- Кто же ты? Мне непонятно от чего страшно не увидеть тебя больше. Я устал от потерь. Ты – мой ангел-хранитель?
- Скорее уж Ты – мой. Если…

Как мерзко, однако, звонит сотовый телефон, делая вид, что это Половецкие Пляски князя Игоря в мозгах Бородина. Неужели я обещал сводить подружку в клуб геев и гейш именно сегодня. «Да, да – пойдём. Неужели так трудно было позвонить позже? Естественно позже – сейчас там только такие как ты – поглазеть на диковинку. Голубые появятся к полуночи. Хорошо, заеду». Ощущение ускользающей истинной реальности.

                -1 месяц.

Косность и стабильность – сродни надёжному яду: стоит только принять и обратной дороги нет. Впрочем, дорога прямо тоже заканчивается…

Уютный Сааб-2000 чинно взмыл из аэропорта Копенгагена и направился на восток. «Анника, возьми для меня ром безо льда…» - фраза обрывается как в затухающем фленжере. Мерный шелест пропеллеров, прецессия осей вала, роботоподобные голоса проводниц где-то дальше и дальше. Облака.

Лесная низина, послезакатный туман, ощущение пуха и вязкости звуков. Торжественность обычного момента. Всплеск по ряске – какая неуклюжая лягушка. Запах воздуха, тот самый настоящий – точка отсчёта запахов, что без ухищрений и не разобрать. Сегодня он влажен и тяжёл.

Я был бы удивлён не встретив её тут. Она – была бы удивлена, не удивись я. Она пришла; пришла ровно через столько, когда где-то в подсознании криком младенца рождалось «а вдруг нет?». Она – стройная, с белоснежными локонами до локтей, одета не то в бальное платье, не то в шёлковую ночнушку.

- Я думал Ты не появишься, - с натянутой западной улыбкой бросил я в туман.
- Я всегда здесь. Ты готов выбрать?
- Не знаю. Каковы альтернативы?
- Их нет. – она частично прорисовалась из тумана. Нет, не подошла, будто всегда там стояла, лишь эфемерный бриз слегка проредил атмосферу.
- Как быстро Ты растёшь! Совсем уже взрослая.
- Слишком взрослая. И не вечная. Возможно Ты опоздал.
- Почему? Куда?

Мир развернулся вправо на 60º и проступило табло с красными застёжками. Видимо идём на посадку. Ром в рот. – яд! А не в рот? – Бред…

                Ночь после.

Сон без сновидений подобен старости. Забытье без сна – репетиции смерти.
Зря я их всё-таки выгнал. Можно было оставить одну. Или обеих. В такую ночь секс – лучшее снотворное. Соитие с отключённым сознанием, когда тело всё делает само – естественно и технично, лишь в апофеозе слегка тревожа оргазмом, вышибающим двери в объятья Морфею.

Язык, совершенно не торопливо, как бы пробуя и задерживаясь, скользит по боковой, потом нижней поверхности моей мошонки, переходя на основание стремительно набухающего члена. Шершав и горяч. Как будто шёлковая тряпица, наэлектризованная и теперь постепенно передающая заряды с поверхности внутрь, к растущему гранитному кристаллу пещеристого тела. Тонкие губы, сосредоточенно играющие с крайней плотью, и едва заметный магнетизм мрамора зубов, грозящий и тем привлекательный. Ощущения вскипающего на дне мозжечка чувства, что вот-вот сорвётся лавиной испепеляющего огнедышащего оргазма.
- Нет! Не так!
Тело вскакивает на четвереньки распрямлённой пружиной. Я ловлю её талию, одновременно прижимая раскалённый член к её животу снизу. – Галантно постучаться, прежде чем войти?  Головка медленно и торжественно скользит назад. Вот и вход. Влажный и горячий. Чуть погружаюсь внутрь и как бы случайно выскакиваю вперёд, ещё раз, бесконечно медленно обвожу створки и погружаю головку наполовину. Она инстинктивно напряглась и тут же повинуясь приказу эго пропустила меня внутрь. Резко и всего. Не то сдавленный хрип, не то визг. Моё естество, погружённое в кипящий гейзер, плавится, ритмично извивается, шлифуя её изнутри. Пальцы охватывают плечи, нос погружается в её локоны, резцы сжимают шею у позвонков. Субстанция времени прекращает своё существование, уступая субстанции блаженства.  Пульсация лона как обертон сердцебиения. Один к трём. Эякуляция жизни и сути.

                Видимо назавтра.

Если долго не спать, то начинает размываться грань между видениями и явью. Если долго-долго спать – тоже. И лишь пару раз в жизни приходит ощущение, что вся она – сон, и стоит сделать небольшое усилие и, наконец, проснешься, а вечно свежее утро выхватит тебя из нескончаемой комы жизни к уже почти забытому ощущению из детства. Ощущению, что всё будет замечательно, и жизнь, которая интереснее и загадочнее любых сказок вот-вот начнется…

Её голос. Рядом и ниоткуда. Взгляд откуда-то издалека, изнутри головы. Абсолютно родной и почти незнакомый интерьер. Мир огромен и даже мысли о его познании наполняют разум восторгом. Оттолкнуться и полететь. Буйство запахов; уши, словно прочищенные от пробок.
- Вот и всё. Теперь мы никогда не будем вместе. Только Ты со мной, или Я с Тобой.
- Хорошо – мысленно ответил я.

Как хорошо.

На кухне что-то непонятно и громко прозвучало. Затем отлипающей резиной открылся холодильник. Я шатаясь встал с измученной послели и сладостно потянулся перед стеной шкафа. Из-за зеркала на меня смотрел смолисто-чёрный афган похожий на дракона с неестественно длиной гривой.


wappy.pp.ru