Как ясно в этот час почудилась свирель...

Как ясно в этот час почудилась свирель,
Шуршали листья сонно и устало.
И мало было света, было мало,
Как будто шел октябрь, а вовсе не апрель.

Как будто шел напев совсем издалека,
Как будто не река, а поле было бело,
Так все переливалось и горело,
А может быть, и впрямь – светилась не река.

А только был откос, да ели, да луна,
Да белых стен навес, да мысли ниоткуда.
Бокал был пуст, пуста была посуда,
А ночь одной тобой была пьяна.

Ни солнца не нашлось, ни лета не хватило,
Не выпало дождей сверх меры в этот год.
Звала свирель так ясно, как зовет
Того, кому со слухом пофартило.

А все же – почему? Неужто потому...
Конечно. Не тебе не знать на то причины,
Различны не миры, различны величины.
Но это знать дано не сердцу, а уму.

Но дальше шел напев не с миром, а с войной,
Как будто был чужим и даже ниоткуда,
Желанье было пить, но лопнула посуда,
И вытек сок, и ты тому виной.

И глина есть еще, но жизни нету в ней,
И есть еще земля, но в ней – другая глина,
И не свирель – свирели половина
Смеется нынче тише и грустней.