Перчатки

Много-много лет тому назад,
Когда люди не успели еще придумать
Множество нелепостей и предрассудков,
Но когда и условности, и предрассудки
уже были, -
Вы, мой задумчивый,
мой несравненный Друг,
писали мой портрет.

Мы встречались с Вами на закате...
Шелково мое шуршало платье
Цвета... Цвета Ваших милых глаз.
Цвета неба осенью полудня,
Цвета воскресенья после будней,
Цвета Верности - как в первый раз.

Взгляд Ваш нежен, робок был и ласков;
Все кругом казалось милой сказкой,
Тихо пели нам колокола...
Только... Вот загадка, так загадка:
Вы всегда работали... в перчатках.
Отчего? Понять я не могла.

Дивны были на палитре краски -
Словно фея добрая из сказки
Подарила их на Рождество.
Над холстом царили Ваши руки,
Голос Ваш хранил меня от скуки,
Вы творили кистью - Волшебство.

Я игрою красок восхищалась
(Краски трогать мне не запрещалось),
Как зовут их, спрашивала Вас.
Вы всегда смущенно улыбались...
После долго у ворот прощались
Вы со мной, когда кончался час
Нашего сеанса, нашей встречи...
В окнах дома загорались свечи,
Руку я протягивала Вам...
Но и тут, моля о снисхожденьи,
Не снимали - что за наважденье! -
Вы перчаток, поднося ее к губам.

Окна ваши дольше всех не гасли...

Что тогда про Ваши знала краски я?

Вы были дома - и, один,
Вы со стоном обнажали руки -

Наземь лайку, зубы сжав от муки,
Сам себе - слуга и господин.

А рано утром -
Бинты долой!
И снова -
В горы,
Вперед,
Стрелой!
Там,
На вершине,
Растет
Цветок -
А путь
Опасен,
А путь
Далек -
Повсюду
Камни,
Края -
Стекло,
И руки -
Судорогой
Свело;
Висит
Над пропастью
Он
На руках,
А в сердце -
Только
Любовь,
Не страх...

Но вот наконец он уже у вершины...
Какие цветы здесь, как ярки тона!
Он их собирает в большую корзину...
Все пальцы в крови...
Но ведь это - Она...

Она так прелестна, невинна и юна...
"От Феи подарок..."
Конечно, дитя!
Художники - баловни Феи-Фортуны;
Вот он, например, -
И рисует, шутя,
и краски - воздушны,
и пальцы - послушны
(ах, если б про руки забыть хоть на миг!),
и жить так прекрасно, светло и не скучно...
Вот только...
Но полно, не надо о них:

Мы спустимся вниз, к старичку в темной рясе,
Он даст нам снадобья, чтоб боль заглушить,
И масла святого - для красок...

А счастье
Придет к нам само...

Но пора поспешить:

Цветы не должны слишком быстро увянуть,
Иначе волшебным не будет их цвет.

...Когда-нибудь новое время настанет,
И все на Земле Твой оценят портрет...


А дома, в маленькой комнате,
Вы, разобрав цветы, - по оттенкам,
Осторожно укладывали их
В хрустальные сосуды,
Наполненные прозрачным освященным маслом,
Чтобы через несколько недель
Удивить меня
Новыми волшебными красками
И всегда -
Вашим Волшебством,
Вашей нежностью
и Вашей грустью.

Я так и не поняла - отчего перчатки
и почему Вы всегда
так задумчивы и молчаливы.

Только старичок кюре,
Пользовавший Вас
целебными травами,
сокрушенно качал головой,
и думал о том,
что путь Художника
порою слишком тернист.

Прошли века.

В самой известной
картинной галерее мира
на самом почетном месте
висит мой портрет.
Он занесен во все каталоги,
над его загадкой бьются исследователи,
к нему приходят влюбленные.
 
Его знают все.

Все знают мое лицо и мое имя,
Которое обессмертили - Вы.

А под портретом - два слова:

"Художник неизвестен".



Ночь 01.10.89-02.10.89, Berlin