2х2 Дважды два Сборник избранных стихов

    

     Игорь Петенко


         2X2

   (Очень избранное за два года)


    октябрь 1999 – октябрь 2001

      Рим-Москва-Линденберг

 


Автор этих стихов – научный работник московского и римского Институтов физики атмосферы. Стихи начал писать два года назад, когда ему исполнилось 42 года и 8 месяцев, не написав до этого ни единой строфы. Из этих стихов, которых к настоящему моменту написано более 700, вы узнаете, к чему привело столь длительное «воздержание». Единственное правило, которого придерживался автор при их написании, можно выразить формулой:

Поэзия = Смысл X Благозвучие


Сборник разделён на четыре раздела в соответствии с теми темами, которым посвящены мои стихи. В каждом из разделов почти все стихи расположены в хронологическом порядке.
 




   Эпиграф к моему творчеству
  (Впервые открывшему эту книгу)
13 августа 2001

Стихов у меня вагон –
И не один, а скорее два.
В одном есть с «х#ями» десяток тонн,
В другом – о любви и добре слова.

Решишь, что подонок он,
Но перед этим прочти хоть два,
И может тогда ты поймёшь тот стон,
Который мне душу в ночи взорвал.
 




   РАЗДЕЛ 1

Какое чудо – женщины мои,
Которых я любил когда-то.
Судьбою мы обручены,
Хотя и не были женаты.

---------------------------------------


 Ночь 21-22 октября 1999 г.
Смятение души, а потому  противоречивое и нескладное
(и к тому же первое)
(посвящение себе и неизведанной любимой)
22 октября 1999

Смешно и неправда, и хочется плакать,
Под смехом скрывая глаза,
Взглянуть на тебя, и узнать отраженье себя.
А после обняться, всерьёз рассмеяться
И броситься в холод огня.
И вдруг отрезвев от бокала вина,
Упасть на вершину, подножье обняв,
Вдыхая, как сон, в ночи улетающий стон.
А утром подняться, с улыбкой расстаться
И ждать продолженье конца.
И с лёгкостью веря в несбыточность счастья,
Остаться под небом, ликуя душой,
Любуясь на мир, посещённый тобой.
Крестясь от напасти, презреть все печали
И думать опять о другой.
И время уйдёт, но распустятся розы,
Конечно, не в этом году,
Всё будет похоже, гораздо дороже,
Но будем смеяться, самими собой любоваться,
Скрывая бесчувственность чувств.
Пусть дождь болоньезский,меня согревая,
Над ухом игриво мурчит.
Катушка раскручена, нитка распущена,
И “тигр” блестящий, рукою гонимый изящной,
Уносится вслед за тобой.







     Угораздило

То ли сдуру, то ли спьяну,
Сам не знаю отчего,
Сел за лист бумаги рьяно
И кропаю черти что.

Получилось? Непонятно,
Не себе себя судить.
Кое-что звучит изрядно,
Ну, а в общем, надо жить.

Жить, когда подступит мука,
Жить, когда поёт в груди,
Несмотря, что лишь разлука
Предстоит нам впереди.

Там за далями невзгоды
Заготовлены Судьбой,
Ну, а нам плевать на годы,
Ты со мною, я с тобой.

Сожалеть о пережитом
Пусть удел унылых душ.
Нам же лучше о пропитом
Позабыть средь райских кущ.

Те волшебные мгновенья
Растворились в ласке рук,
Тех, которых мановенье
Вызывало сердца стук.

Сердце билось в исступленьи,
Но вокруг бродили те, ?
Чьё немое осужденье
Не давало волю мне.

Различал черты любимой
Средь распущенных волос
Но в ответ услышал: «Милый,
Ты уверен, что дорос?»
 




    Лирико-ироническое покаяние

        “Не виноватая я, он сам пришел!!!”
                (Из классики)

Это красное вино,
Виновато лишь оно,
Всё в душе перемешало,
Всех в ночи к чертям послало,
Лишь оставило тебя.

Позабыв про долг и честь,
Бросив всё, любовь и спесь,
Он рванулся, как на плаху,
И содрав с плеча рубаху,
Рухнул наземь – на постель.

Но кровать та не скрипела
И любовный гимн не пела.
Тихо в ней лежали двое,
Утонув в ночном покое,
Каждый думал о своём.

Она думала, быть может,
О возвышенном: “О, Боже,
Дай мне чуточку поспать,
Чтобы утром рано встать
И работой насладиться.”
 
А ему же всё до фени,
И поджав к груди колени,
Чтобы милая спала,
Он моргает до утра
И лишь гладит прядь волос.

Так проспала эта пара,
Не вдохнув порока жара.
Утром встретились глаза,
Улыбнулись, всем сказав –
Не в чем нас вам упрекнуть.

Выйдя, жизни усмехнулись,
Как котята потянулись,
Чуть взасос поцеловались
И почти навек расстались…
Может, правда, не всерьёз!?
 






   Посещение San Pietro

Стою пред алтарём,
Стремясь душою к звёздам ввысь,
Но все молитвы об одном:
“Нежней, нежней ко мне прижмись”.

Прижмись, чтоб дрогнула душа,
И лишь губами мне скажи:
“Ну вот, мой милый, я пришла,
Возьми меня и поддержи...”

И голубь-дух вздохнул...
Перо упало вниз к ногам,
Пытаясь нас достичь.
Но не хватило духа нам
Поднять его… Аминь.
 




   Предчувствие отсутствия ответа

Всё впустую, всё напрасно...
Вот опять фигню спорол,
Взгромоздился на Пегаса,
А он двинул мне крылом.

Врезал пòдвздох, так что взвыла
Муза бледная моя
И с испугу обложила
Грязно-матерно меня.

Я от этой передряги
Закачался, но стерпел –
Если ж раз ещё ударит,
Врежу так, чтоб закряхтел.

И пока мы с ним тягались,
Кто ловчее, кто сильней,
Муза, грешница сякая,
Убежала насовсем.

Не поймать её отныне,
Где теперь её найдёшь,
Может бросилась в полынью,
Или клянчит медный грош?
 




     Последствия отсутствия ответа

Настал финал. Закончен карнавал души,
Стоят все точки правильно над “i”.
Сказало мне молчанье лучше слов:
Ты очень глуп был и отчаянно смешон.

И вот, подводим мы итоги уходя:
Наивные признанья были зря –
Итог тут очевидней аксиом:
Какого лешего полез ты на рожон?

Сидел бы тихо, как всегда, с закрытым ртом,
Пример являя мудрости зато.
Не смог ты удержаться и сгорел,
Хотя признаться надо, был при этом смел.

Но откровенность в данном случае смешна,
И смелость от презренья не спасла.
Собой явил ты миру лишь пример,
К чему приводит обольщенье юных дев.



      Наивность

Какое дивное начало –
Казалось, это нам звучит:
Салют, овации, фанфары,
И в небе ангел наш летит.
И мы слегка с тобою пьяны
От наслажденья и езды –
Нас мчат полночные бульвары
Туда, где сбудутся мечты.
Улыбка выглядела мягкой,
Не предвещая мне беду.
Я любовался ей украдкой,
Боясь нечаянно спугнуть.

И наш беспечный разговор
Под звуки музыки прекрасной
Сопровождал тот чудный взор,
Глядевший счастливо и ясно.
И я тогда его молил
О даровании прощенья
За то, что искренне взлюбил
Её живое продолженье.
И показалось мне в тот миг
Сквозь годы горестей и стужи,
Что предо мной сиявший лик
Поймет меня и не осудит.

Но, Боже, снова я наивен
          в своей извечной вере в то,
Что люди могут мне позволить
          то, что лишь избранным дано.




    Наважденье на Бидонэ

Занесло однажды сдуру
На Бидонэ, нумер уно.
Я вошёл, раскрывши рот,
Как козёл на огород.

Померещилось, здесь рай,
Даже обувь не снимай,
А гуляй, любуйся даром,
Как по выставочным залам.

Там приветливо взглянут,
Даже рюмочку нальют,
Сигарету вам предложат
И в постель потом уложат.

Так казалось мне балбесу
Сквозь полночную завесу,
Затуманившую разум
Ароматом розы в вазе.

От такого наважденья
Голова пришла в круженье,
Сердце радость обуяла
В тот момент, когда обняла.

Показалось мне вот-вот
Вспыхнет пламенем твой рот,
И откроется сезам,
Уступив моим усам.

Обомлев от восхищенья,
Я отбросил все сомненья,
Смело ринулся вперёд,
Не подумав, что там ждёт!
 




     Не переводя дыхания
       (Аритмия)
          28-29 октября 1999 г.

Нам не дано любить друг друга,
Зато как будем обожать
Коротких встреч шальную вьюгу,
В которой мы не сможем спать,
А будем ночь всю напролёт
Друг другом нежно наслаждаться,
Оставив утром сладкий пот
На простынях святого счастья.
И будем снова, как сейчас,
Опять друг к другу возвращаться,
Чтоб начинать, как в первый раз,
Слегка смутившись, любоваться
Нежданным образом любимой,
Возникшей в отблеске подлунном,
И продолжать шептать “мой милый”,
Срываясь в крик почти безумный,
Который вдруг вдали разбудит
Среди безрадостных ночей
И позовёт опять друг к другу,
Помчит по ночи средь полей,
Нас заставляя вновь и снова
Навстречу с счастьем устремляться,
Презрев препоны из канонов,
И умирать, чтоб возрождаться
 
От нежного прикосновенья губ,
Ласкающих, не знающих предела,
И жаждущих не пропустить ни дюйм,
Ни клеточки восторженного тела.
И этот бесконечный вихрь
Затянет нас без отпущенья,
Нет, не грехов, а нас самих,
Не даст надежды на спасенье.
И, освещённые зарёй,
Взлетим, по радуге скользя,
Над этой грешною землёй
С её извечными “нельзя”.
 






***

“Такого разврата не видывал Рим”
Кричали ханжи, ослеплённые злобой,
Взирая на нас из крутого подлобья,
На нас, воспаривших свободно над ним.

Любуясь друг другом, свободно паря,
С тобой безмятежно летаем, как птицы.
И, Боже, не дай нам опять стать синицей,
Которая в клетке сидит, не поя.
 




Совет

Для обладанья Женщиной
Условья не забыть,
И здесь одно из первых –
Достойным её быть.

Без этого достоинства
Не лезьте, мужики,
И уж совсем тем более,
Не требуйте руки.
 



Ода ревности (мужской)

О, ревность! Чувство благородное,
Воспето в одах всем народом...
Как мы их сильно уважаем и превозносим до небес,
Ревнивцев остросаблезубых – борцов отчаянных за честь.

Отелло, наш кумир всеобщий...
Он из-за грязного платка
Прилюдно душит все века
Его любившую, как Бога,

Срывая топот, рёв оваций
Толпы развратников-засранцев.
И никогда никто во век в том не признается открыто,
Что ревность – свойство подлецов, неполноценностью увитых.

Ты должен любить её так, чтоб даже лежà с другим,
Она бы молила Бога скорее к тебе прийти.
Но если же не способен быть лучше других для неё,
Зачем же пенять на Бога, что значит винить в том её.
 

Лишь сам виноват за это – ведь знал же, на что ты шёл.
А Женщина – вам не собственность, кинутая в мешок,
И то не её обязанность в койке тебя ублажать,
Когда не умеешь толком любовью её наслаждать.

И то, что с тобой она рядом, это всего лишь дар,
Которому ты обязан отдать весь душевный жар.
Решать же Она только вправе, оставить тебя с собой
А может послать подальше катиться с горы колбасой...
 




Просто так

А что ещё в жизни надо,
Кроме любови светлой?
Не жратвой мне нужна награда
И не грязной златой монетой.

Всё пустое, чушь и блажь,
Просто что-то накатило –
Захотелось вдруг в мираж,
Посмотреть на счастья диво.

Вдруг на самом деле там
Красота и песнопенье,
И любимая в цветах
Утопает с наслажденьем.






 Ночной разговор
(написанный беседным языком)

Долго перебирал эпитеты, которые тебе подходят и соответствуют нынешнему уровню наших отношений, но запутался, поэтому начинаю просто
Л...за, Ave Te!
Не помню точно, что дословно это означает
(быть может чушь),
но внешне мне напоминает
примерно то, что выразить хочу.
По крайней мере, что-то отдалённо похожее уже я слышал, и это вертится в бредовом подсознании.
Вот всё, пожалуй, что мне позволено сказать тебе сегодня.
На днях, а уж когда прочтёшь, то точно,
минет месяц из тобою обозначенного срока.
И ждать останется совсем немного –
всего всю жизнь e meno uno mese.
Сумеешь ли ты вдоволь насладиться к тому моменту
или ещё захочется чего-нибудь вкусить?
Поэтому придется мне копить,
на всякий случай, всё то, что ты с избытком могла бы получить
сейчас, сию минуту. Нет, вру, минута не годится,
по крайней мере час, а лучше множество часов для истинного вознесения
к заманчивым вершинам наслажденья.
Быстрее трудно вознестись на самый верх и превзойти
все степени блаженства,
которое возможно испытать двоим
влюбленным телом и душой почти на грани совершенства.
Возможно не поверишь ты и скажешь: 
лучше я за это время
успею и в Милан, и volentierе
ещё куда-нибудь, чтоб отдохнуть душой от этих нудных cavalierе.
Не спорю, в жизни все возможно. Мне самому казалось в двадцать лет,
что испытал я всё,
и выше нет ни ласк, ни удовлетворений,
ни мук, ни чудных откровений.
Лишь постепенно истину постигнул,
что нет предела совершенству
и блаженству наслаждений,
когда ты растворяешься внутри
объятого тобою тела,
так, что не можно различить
ни рук, ни ног, ни губ сплетенья,
когда немыслимый клубок горит,
не веруя в грядущее спасенье,
и расплетаясь на короткие мгновенья,
опять стремится к чуду вознесенья
к пылающим вершинам потрясенья,
после которого спускаешься на землю,
почти как божество,
вкусивши радость постиженья
вселенской истины и своего предназначенья.   
 



***

Я очнулся под нежным дождём
В чуде блеска болонской ночи.
Были только с тобою вдвоём,
И никто не держал нам свечи.

И тогда мы могли посмотреть,
Хоть несмело, но всё же в глаза,
И читать в них и «да» или «нет»,
А не ждать безнадёжно письма.

Пытки нету страшнее в любви,
Чем молчанье в любимых устах,
Когда хочется рваться на крик,
Чтоб в ответ услыхать хоть мат.

 

***

Ты, конечно мне вправе не верить,
Ведь слова – это только дурман,
Всё, естественно, можешь похерить
И послать поскорее к чертям.

Но не будут во сне тебя гладить,
Охраняя беспечный покой,
И узнаешь тогда ты едва ли,
Что такое, когда я лишь твой,

Не вкусишь ты полёт над вселенной,
Не увидишь небесных огней
Всё сиянье и блеск неразменный,
Озаряющих солнца сильней,

Когда мысли твои и движенья
Вдруг сольются в единый порыв,
И всё тело в безумном стремленьи
Разорвёт феерический взрыв.


 

***
01 декабря 1999

Вот и закончилась осень –
Первая в нашей любви.
Что вслед за нею попросим –
Здесь лишь решенья – твои.

Вспыхнет ли солнечным светом
Яркий рассвет, иль туман
Мраком тоски беспросветной
Ляжет на все времена.

Или оставишь, как прежде
Где-то лишь призрачный знак,
Чтобы могли ждать в надежде
Ты, я и наш Зодиак.

Нам не удастся расстаться,
Сколько бы врозь не прошли –
Так что, не надо бояться
Превратностей нашей любви.

 

***

Всего двенадцати часов
Хватило жизнь всю повернуть,
Познать причину вещих снов
И запах счастия вдохнуть.
И этот мимолётный вздох
Меня безумием пьянил,
Как будто высший звёздный Бог
Нам милосердие явил.

Но мы с тобой, не сознаваясь
И не надеясь на исход,
Плывём, пока сопротивляясь
И не решаясь на полёт,
Который нам дарован свыше
И уготован нам судьбой.
Но голос сердца ты услышав,
Когда-то скажешь «милый мой,
побудь немножечко со мной…»
 

       Итог
08 декабря 1999 г.

Когда-то надо подвести итог –
Сегодня все стихи я сжёг…
Горели долго, без желания…
И каждый вспыхнувший листок
Будил в душе воспоминания.

Все семь недель моей шальной любви
В огне мелькнули... И прошли
Восторг, надежда и отчаянье,
Смешавшись с углями золы,
Не дав ни горя, ни раскаянья.

Одну лишь мысль не смог никак прогнать –
А вдруг захочешь прочитать?
И я тогда решил переплести
Один последний «фолиант»,
С трудом который выдалось спасти.

Так что итог не так печален –
Всё впереди с тобой у нас,
И мы стоим сейчас в начале
Дороги долгой, не на час...
 



     Судьба
08 декабря 1999 г.

Меня частенько чёрт толкает
Судьбу подёргать за трусы,
Мол, хватит, дура, прохлаждаться,
ещё чего-нибудь неси.
Она ж всегда стараться рада
любимцу чем-то угодить,
Подсунуть чёрти-что, а после
в кустах поблизости бродить.

И сотворив дурную шутку,
Она смеётся надо мной:
Ведь сам просил ты эту юбку,
Вот, получи, мой дорогой.

С поклоном новый взяв подарок,
В восторге радуюсь Судьбой –
Какая добрая ты, право!
Забыв, что было пред тобой.

Но я ни разу не озлился
И не пошёл наперекор.
И хоть не раз я оступился,
Я не орал ей бранных слов.
 
Ведь никуда от ней не деться,
Другой вселенной больше нет.
Да и тебя, как не вертеться,
Она вручила мне как крест.

Ведь если б не было всей жизни,
Прошедшей, как должно ей быть,
То вряд ли смог бы научиться,
Как надо мне тебя любить!
 




***

Andiamo, andiamo, идти бы нам прямо
По жизни совсем не простой,
Но мы почему то свернули направо,
А после налево бежим по кривой.

Проходят метанья, приходит сознанье,
И жизнь предстаёт уж иной.
И где-то сквозь облако наших мечтаний
Уже появился твой образ земной.

И мы восклицаем, но нас порицают
За слишком крутой поворот.
И вот нам придется опять лишь кругами
Бродить, ожидая открытья ворот.

Примечание: andiamo (итал.) – мы идём
 



      ***

Я слоняюсь по parcheggio
И ищу там синих тигров.
Может в Рим она приехала,
Да нету времени на встречу.

Я одного пока нашёл,
Но оказался чёрным он.


Примечание: parcheggio (итал.) –
место для парковки
 



     ***
26 декабря 1999 г.

Что-то холодом в душу пахнуло.
Не пойму я откуда тот ветер,
Будто что-то меня всколыхнуло,
Но не вижу я в сумрачном свете

Той тоски непонятной причину,
От которой колеблются свечи,
Угрожая затмить всю картину
Предстоящей нам в будущем встречи.

И смотрю в пустоту я с вниманьем,
Где должна ты светиться средь ликов,
Но всё скрыто миланским туманом,
И мелькают лишь редкие блики.




     ***

Затронуть былое – опасная штука,
Когда-то об этом уже написал.
Но память моя – столь зловредная сука,
Толкает меня – и я вновь Ваш вассал.

Казалось бы годы промчались мгновеньем,
Но вижу опять я сквозь трепет ресниц
Души твоей сказочной в муках томленье –
Решиться иль нет на безумство, где ниц

Пред Вами стояли бы в кротком смиреньи,
Не ждя ни похвал, ни решенья судьбы,
А просто моля все простить прегрешенья,
Которые будут ещё впереди…

Сейчас я боюсь даже взгляда намёка –
Не то, чтобы руку к тебе протянуть –
Хотя и уверен – не будет упрёка –
Но всё-таки страшно былое вернуть.

Сейчас я смиренней любого младенца –
Ведь жизнью исхлёстан и даже смешон
За то, что себя возомнил и из сердца
Я создал пылающий факел стихов.

Но буйство своё я в себе сознавая,
Стремлюсь не нарушить сложившийся ход,
И душу свою лишь в стихах раскрывая,
Я славлю любовь – но не больше того…
 



***
24 апреля 2000

Н. Г. – бывшей жене

Завершили мы игру
под названием любовь,
Проигрались в прах и пух,
разодравши души в кровь.
Не осталось даже тени
и  намёка о былом,
Всё растаяло в смятеньи,
превратившись в грязный ком.

Кто из нас был в том правее,
вряд ли выясним теперь,
Не дано уже проверить,
кто захлопнул первым дверь.
Все слова сейчас напрасны,
лишь осталось нам уйти,
Позабыв, как сон прекрасный,
радость прошлого пути.
 





***

Когда же злой рок перестанет дурить
И даст мне возможность без боли любить,
Отринув все беды и злые напасти,
К стопам припадая источника счастья,
Чтоб светлый её неозлобленный взор
Дарил бы нам путь во вселенский простор,
И каждое б утро для нас продолжалось
Восторгом любви, как вчера начиналось.
 



***

Три розы в вазе – вроде мелочь,
Но как приятно, чёрт возьми,
Ей любоваться в поздний вечер
И ждать в мечтах твоей любви.

И ты, зайдя на их огонь,
Всё озаришь прекрасным светом,
И все напасти сгинут вон,
Когда улыбкою согрев, ты
Мне ляжешь нежно на плечо,
Забыв проблемы и печали,
И разговор наш потечёт
Меж звёзд бессонными ночами.


 


     Двадцать первое число

Хоть краем уха должен слышать
Далёкий голос в этот день.
Увы, тебя я не увижу,
И вспоминаю только тень,

Что проплыла передо мною,
Как призрак счастья и мечты,
Лишив навек меня покоя,
Заставив петь до хрипоты.

Хотя теперь ты уж не властна –
Стихи живут и без тебя,
Тебе их пламя безопасно,
Коль нет в душе твоей огня.

Но тем не менее, спасибо
За то, что Ты была и есть.
И чтобы в жизни не постигло,
Тебе хвалу я буду петь.
 



   ***

Какое чудо – женщины мои,
Которых я любил когда-то.
Судьбою мы обручены,
Хоть часто не были женаты.

Холодный взгляд из-под ресниц,
Когда-то женщин возбуждавших,
Теперь тревогой лишь блестит,
Чтоб не забыть всех душу давших.

Одна забота в этот час,
Когда ход времени ускорен,
Прожить его, чтоб хоть сейчас
Они забыли своё горе.

Пройдя сквозь муки расставанья,
Они сумели сохранить
В своей душе воспоминанья
Как нам дано было любить.

И эти сладкие мгновенья,
Когда я видел страстный взор,
И нежных ручек мановенье
Меня волнуют до сих пор.

И я стремлюсь к тебе, родная,
Сквозь расстояние и годы,
И радость встречи предвкушая,
Прошу прощенья за невзгоды.
 



***

Я растворяюсь весь в мечтаньях
Увидеть вновь твои глаза,
В которых радость от желанья
И предвкушения «греха».

Но этот «грех» нам будет сладок,
Не побоимся мы его,
Отринув благостный порядок,
Вкусим любови торжество.

Познав и радости, и муки,
И горечь слёз среди ночи,
Теперь сплетаем наши руки,
Чтоб счастье новое достичь.

Прошедших лет нам не исправить –
Они уплыли – не вернуть.
Но воскрешая нашу память,
Надежду можем почерпнуть

И взять на будущие годы
В залог сиянье нежных глаз,
Тех, что улыбкой в непогоду
Блеснули, дав последний шанс.
 




      Туфельки

Какие ножки будут в них
Сверкать зазывно мне под вечер.
Ах, как любовно буду их
Я целовать, смеясь беспечно,

Пройдя от пальчиков дрожащих
Через округлые колени,
Достигну бёдер, вглубь манящих,
Даря им чудные мгновенья.

Лаская нежный бархат кожи,
Игриво скрытый под чулком,
Раздвину сжатый между ножек
Бутон, коснувшись языком.

И ощутив дрожанье губ,
Сочащих капельки нектара,
Проникну в трепетную глубь,
Вдохнув пылание пожара.
 


   ***

Но что-то ведь надо делать,
Пройдя непрямой свой путь,
Когда в двух шагах от предела
Осталось лишь раз вздохнуть.

Но вздох должен быть глубоким,
Наполнить надолго грудь,
Не дав мне навек умолкнуть,
Любимых повергнув в грусть.

И я остаюсь отныне,
Отвергнув напастей груз,
Среди дорогих и милых,
К которым всю жизнь стремлюсь.
 



    ***

Мы пройдем через радость встреч,
Позабудем про боль разлуки,
И коснемся любимых плеч,
Расцелуем глаза и руки.

И в поклоне падём к стопам,
Каждый пальчик согрев дыханьем,
И прильнём к дорогим устам,
Чтоб вдохнуть в них тепло желанья.

Мы разбудим то буйство чувств,
Что копилось все эти годы,
Без стеснения рухнем в куст,
Нам расцветший, как дар природы.

И его перламутра блеск
Нам украсит любви убранство,
И дурманящих волн плеск
Зазвучит в неземном пространстве.
 



***

Я буду тебе писать, я буду тебя любить,
И свет от твоей улыбки буду в душе хранить.
И если, когда устав в своём непростом пути,
Я брошу стихи писать, меня ты за всё прости.
 





Римская скамейка
Римским украинкам –
с любовью, уважением и преклонением

Ночная римская скамейка
Была нам баром и кафе,
Здесь потрясающие девки
За жизнь рассказывали мне.

Мы распивали из пакетa
Под пиццу белое вино,
И пели песни до рассвета
Про то, что было так давно.

Порой слезу смахнув небрежно,
Струили вновь улыбок свет,
И смех их с матом перемешан
Святому Боско был привет.

Я любовался их глазами,
Согретый ласковым теплом,
Тем, что их души излучали,
Пройдя нелёгкой жизни шторм.

И веря в счастье и удачу,
Надеясь только на себя,
Решали главную задачу –
Чтоб дома выжила семья.





  ***
14 июня 2000
М.Н.
Играли чёртики в глазах,
Сиявших мне из поднебесья,
И свет улыбки на устах
Нам был как счастия предвестник.

Твои печальные глаза –
Как водоём лесной и чистый.
Порой мелькала в них слеза,
Но брызгал мне их свет лучистый.

Я эти лучики ловил
И отражал их с поцелуем,
Который мысленно дарил,
В душе восторженно ликуя.

Мне даже чудились порой
Губ мимолётные движенья –
За мой утерянный покой
Служа желанным утешеньем.

Твой сладострастный стон в груди
Я предвкушал, ловя мгновенье
Касанья лёгкого руки,
Что мне дарило вдохновенье.

И рвалось сердце на простор –
Казалось, мы уже в преддверьи
Любви, дарующей восторг
Назло всем бедам и неверью.

Мы не забудем эти дни,
Пройдя сквозь тяготы лишений,
И в наших душах сохраним
Восторг пьянящий тех мгновений...






29 июня 2000
18 сентября 2000

М.Н.
В ночной карете, словно фея,
Умчалась будто навсегда…
Но вряд ли станет мне до фени,
Какой был день у нас тогда,
Ведь мне остался отблеск тени
Как дар от Павла и Петра.

Под знойным солнцем в вечном Риме
О берег волны бил прибой,
И мы, божественно красивы,
Плескались в пене штормовой.

Держась за руки, словно дети,
Мы не боялись утонуть,
И на глазах у всей планеты
Дыханьем трогал твою грудь.

А ты в ответ мне улыбалась,
Про боль и горести забыв,
И снова чёртики игрались –
В глазах твоих горел призыв.

Но бал кончался в этот вечер,
И дòлжно Золушке бежать.
Хотя не выгорели свечи,
Огни их начали дрожать…

И в час полуночного звона
Ты с наслажденьем отдала
Своё божественное лоно
На краткий миг в мои уста…

И ослепительная вспышка
Пронзила молнией тебя…
И свет божественной улыбки
Храню до нынешнего дня!

Примечание: 29 июня – день святых
Петра и Павла
 



   ***
  18 сентября 2000

Ну, пожалуйста, не грусти
И печаль свою отпусти.
Ты пожалуйся на судьбу –
Часть тоски твоей я себе возьму.

И не надо жалеть, прости,
Все грехи себе отпусти.
Божьей милости долго ждать –
Ты сама должна для себя решать,

Что грешно было, а что нет,
И где мрак был, а где свет.
А душой своей ты чиста,
И дарована тебе красота.

Тяжела беда – но не злись
И на жизнь свою не сердись,
У тебя она впереди,
Только верь в себя и удачи жди.
 



      ***
01 ноября 2000

Сегодня праздник в Риме –
Вернулись все святые.
И Золушка, как прима,
Поёт слова простые:
Милая моя, солнышко лесное,
В сердце вновь весна осеннею порою.

И снова утешенье
Приходит в наши души,
И слёзы облегченья
С тобой нас нежно душат:
Милая моя, солнышко лесное,
Вновь в чужих краях встретились с тобою.

И музыка звучала,
Безумием пьянила,
И сладко ты кричала,
Как будто бы просила:
Солнышко моё, буду я с тобою,
В дальние края возьми меня с собою.


Примечание: 1 ноября – в Италии
 Праздник Всех Святых  (Tutti i Santi)
 




Ночной автобус №55
         12 ноября 2000

Две «пятёрки» – вновь удачна
Полуночная раздача,
Снова ангел благосклонен,
И лечу я, как в «линкольне»

По сияющему Риму
Среди пьяных пилигримов,
Про себя твердя  молитву,
Чтобы  в сон к тебе проникнуть

И шептать слова святые,
Гладя волосы льняные
И спасая губ касаньем
Твою душу от страданья.




  Перевод (Elena Oshiro)
13 ноября 2000

Верю в нежность твоей улыбки –
Это чистой души визитка.
Верю взгляду, в котором честность
Отражает любовь и вечность.

И я верю твоим слезинкам –
Если грустно, они, как льдинки.
Но когда наполняет радость –
Их солёность нам дарит сладость.

Верю в руки твои и плечи,
И губами сливаясь, шепчем:
Протяни мне ладонь навстречу
И возьми мой огонь навечно.

Верю жару твоих объятий –
Это лава твоих симпатий
Тех, что сердце твоё извергло,
Не боясь, что молва низвергнет.

И, как в солнце, в тебя я верю,
Не имея нисколь сомнений,
Что рассвет над землёю встанет,
И меня вновь к тебе поманит.

И правдивей любого слова
Блеск улыбки твоей мне снова
Принесёт и любовь, и веру,
И печаль – всё по полной мере…
 



Золушке

Я о тебе писал и думал,
И в каждой строчке видел взгляд,
Суливший мне опять безумно
Вкушать восторг любви и яд.

И погружаясь в сладость муки,
Я воспарял над пустотой,
Ловя губами эти руки
При блеске туфельки златой.

И ускользавшие мгновенья
Мне повторялись каждый день,
И рук прекрасных мановенья
Влекли меня искать их тень.

И лучезарное сиянье
Твоих бездонных грустных глаз
Средь древних римских изваяний,
Как сетью связывало нас.
 




***
13 ноября 2000

Эта женщина – нет, не женщина,
Это просто подарок сказки,
В римском парке мы с ней обвенчаны –
Santo Bosco взирал на ласки.

И она, как лесная девушка
В первозданном своём наряде,
Предстаёт на всеобщем зрелище,
Не боясь ни хулы, ни взглядов.

Проходя по дождливым улицам,
Точный знает прогноз погоды,
И заранее от солнца жмурится,
Твёрдо веря в закон природы.


Примечание: Santo Bosco (итал.) – лесной святой
 





         ***

То не ветер болонский шумит
За окном, распахнувшимся в дождь,
Это дивная римская ночь
Мне надежду на праздник сулит.

Я дождусь, невзирая на грусть,
Когда розы твои расцветут
И объятья свои распахнут,
Так, чтоб сердцем сжимать твою грудь.
 




     Дорожное
24 ноября 2000

Ты уходишь, идя навстречу –
Ведь разлука – преддверье встречи.,
И несёшь на губах улыбку,
Чтоб стерпеть расставанья пытку.

И сейчас, не навек прощаясь,
Ты уходишь, не расставаясь,
И хотя тяжела дорога,
Ты не ропщешь, а веришь в Бога.

И идёшь от разлуки к встрече,
Где горят, не сгорая, свечи,
Освещая твою дорогу,
Проходящую сквозь тревогу.

Но замкнётся вселенским кругом
Путь, ведущий нас вновь друг к другу
Сквозь года, города и страны,
Не убавив огонь желаний.
 



***

И смеясь, и восхищаясь,
Мы любуемся собой,
И уходим, не прощаясь,
Говоря: я здесь, с тобой…

И ладонь твою в ладони
Уношу с собою в ночь,
Чтоб прижать к груди огонь твой,
Обещающий помочь.
 




  По мотивам русских народных сказок
25 ноября 2000

Я бы жил без тебя беспечно,
Наслаждался бы каждым днём,
Как Емеля на тёплой печке –
Но сгорел я в огне твоём.

И теперь с обожжённым задом,
Словно волк, я по лесу мчу,
Прорываясь сквозь все преграды,
Норовлю я поймать мечту.

По болоту, сквозь руки леших,
Я ползу, несмотря на ил,
Погружаясь в пучину свежих,
Омывающих душу сил.

Вертопрахи, кощеи, ведьмы…
Не пугают меня теперь,
Не боюсь я огня труб медных,
Даже смерть не страшна, поверь…
 



     Время, вера, надежда, любовь
29 ноября 2000

Время идёт, а порою бежит,
Нам же оно метеором летит –
Кочки сбивая, за ним мы спешим,
Мòчи уж нету, но веру храним.

Веру в надежду на свет и любовь,
Чтобы под звёздами встретиться вновь,
Чтоб, содрогаясь, не спать нам всю ночь,
Сладкую боль не боясь превозмочь.

Боль от любви – ядовитей, чем мёд,
Только не всякий нектар изопьёт –
Это награда за смелый полёт!
Или расплата?! Сам Бог не поймёт…
 

 

***
04 декабря 2000

Римский вечер в декабре:
«Капуччино» и «корнет»…
И прощальный грустный взгляд,
Две слезинки в нём блестят…

Снова сутки без тебя,
И в тоске мельканье дня,
Телефонный разговор,
Лишь под вечер краткий взор

Дарит мне на час покой,
Лишь почувствую щекой
Сквозь касанье нежных рук
Тёплый трепет сладких губ.
 



 ***

Вновь грустен и печален
Без видимой причины,
Едва твой свет растаял
В ночном тумане Рима,
Оставив мне на память
Прищур зеленоглазый,
В котором, словно пламя,
Три розы алых в вазе,
Как в зеркале, сияют,
Горя огнём надежды,
И веру в нас вселяют,
Как в шторм маяк прибрежный.
 



  Почти праздничное
24 декабря 2000

Рождество на римской вилле –
Контур пиний на холме,
За окном – гремящий ливень,
Но тревожно на душе…

Вроде всё идёт удачно –
Спит Марийка сладким сном,
Пережив годину мрачных,
Ненавистных ей трудов.

Впереди нам день свободы,
Проведём его в тепле,
Не пугает непогода –
Завтра праздник Natalè!

Ладно, выбросим тревоги,
Пусть за нас решает Бог…
Но сегодня – сами боги,
И не страшен чёрт и рок…



 
***

Нам непогода подарила
Блаженство быть два дня вдвоём,
На Рождество, на старой вилле,
Где две собаки – вот и всё…

А мы с тобой, как два котёнка,
Клубком свернулись на тахте,
И я с наивностью ребёнка
Целую грудь твою во сне …

И по утру мы не проснулись,
А продолжали нежно спать,
Лишь бёдра сладко колыхнулись,
Когда я стал их целовать…

И дождь по крыше барабанил,
И ветер рвал мимозы куст,
И колебалось свечки пламя,
Когда срывался крик из уст…

И содрогался ствол мимозы,
И дом отчаянно скрипел…
Но символ наш – три алых розы –
Над нами празднично горел!
 




Мой Бог

Беда – не в том, что я неверный,
А просто в Женщину я верю…
И многоликость божества
Меня всегда к себе влекла.

Но все иконы – в разных храмах,
И не собрать в единой раме
Один божественный портрет
Для всех молитв на много лет.

И я готов встать на колени,
Прося прощенья за «измены»,
И душу б дьяволу отдал
За счастье тех, которых знал.

Хоть то едва ли их утешит,
Ведь каждый храм свои жжёт свечи,
И нет возможности зажечь
Свечу двоим, и тем сберечь

Всех чувств возникших многоцветье,
Дарящих шанс на долголетье…
Ведь каждый храм захлопнет дверь,
Навзрыд заплакав от потерь…

И я не в силах слить въедино
Тех, кто мне дорог и любим мной…
И вновь заставят выбирать
И по живому, с кровью, рвать…

Но почему ж вам непонятно?
Я написал по-русски, внятно,
Что я смогу вас двух любить,
Лишь согласитесь рядом быть!!!
 





***
14 февраля 2001

Пройдя по терниям и звёздам,
Мы продолжаем этот путь,
Который меряют не вёрсты,
А слёзы, радость, боль и грусть.

Но наши вехи столбовые –
В воспоминаньях... А в мечтах –
Глаза зелёные, родные,
И свет улыбки на устах.



 
***

Очередное расставанье
Уже стучится в нашу дверь,
И соль слёз горького прощанья,
Мне жжёт язык, и боль потерь

Опять бессонными ночами
Мне будет душу бередить,
Лишь утоление стихами –
Наркоз, чтоб муку пережить.

Я жду грядущего свиданья,
Прощая всё нам наперёд,
И верю в наше пониманье
И в то, что счастье к нам придёт

От наслаждения друг другом,
Когда любимое лицо
Увижу вновь, и наши руки
(Когда сольёмся мы в одно,
И наши руки вновь упруго)
Сомкнутся в жаркое кольцо.

Забудем лишние вопросы,
Мы будем полностью одни,
Как в океане те матросы,
Которых Бог велел спасти…





 

***
12 января 2001

Да что же такое на свете творится?
Неужто Господь снова запил и злится?
Ну вот же, козёл, себе жертву нашёл –
Святую Марию «сажает на кол».

За что? За какую такую провинность?
Иль мало ему, что хранила невинность
И долгие годы жила без любви?
Зачем же он подлостью ей отплатил?

Уж лучше бы я им был призван как жертва,
И, как тот баран, был насажен на вертел,
Зачем ему женщина с доброй душой,
Когда мужики-подлецы вкруг гурьбой?

Я в этого господа больше не верю,
Не может господь быть похожим на зверя,
Ведь вижу, как щедро удачу даёт
Подонкам, лжецам, а не тем, кто поёт.
 



***
21 марта 2001

Иллюзии тают, как мартовский снег...
Неужто опять мне лишь горестный смех
Под небом ночным в пустоте издавать,
Мечтая удачу когда-то поймать?

Казалось, что счастья крупинка нашлась,
И близко уж то, что хотела душа...
Но снова расплата за призрачность грёз,
И в горле комок от скрываемых слёз.

Так, где же ошибку опять совершил?
Ведь вроде сегодня не очень грешил,
И в помыслах чист был, и водку не пил,
И сердце любимой я сам отворил.
 



***
23 марта 2001

Две тыщи первый – роковой,
Опять судьба сошла с прямой,
И снова рвусь в водоворот,
И в голове вагон забот.

Опять ни дома, ни двора,
В кармане старая дыра –
Как будто вновь сошёл с ума,
И светит в старости сума.

От наважденья этих снов
К любимой рвусь сквозь груз оков...
Она же – нос уткнув в плечо,
Мне дышит в ухо горячо...
 







     Первоапрельское
01 апреля 2001

Я читал свои стихи
О разлуке и любви,
Удивлялся и бледнел –
Как такое навертел?

Неужели жизнь ушла
И столь глупо протекла,
Не оставив ни следа?...
Только горечь и беда...

Лишь мгновений ярких блеск
Вспоминается как всплеск,
Как удар шальной волны
В море мёртвой тишины.

Или вновь я разыграл
Сам себя, себе наврав,
Что нашёл то, что искал
И по глупости поднял?
 


***

Как и в чём мы виноваты? –
Душит тягостный вопрос.
Неужели нет возврата
К свету наших алых роз?

Неужели мы так плохи,
Что друг друга не поймём,
И обиды, словно блохи,
Заедают нас живьём?

Почему, как дед и баба,
Мы пытаемся разбить
То, что жизнь дала в награду...
Не яйцо, а дар любить?

Почему угасли свечи,
Не успев сгореть дотла?
Ведь совсем ещё не вечер,
Чтоб расстаться навсегда.

Не об этом мы мечтали
Римской ночью в декабре,
Ведь глаза твои не лгали,
Хоть и плакали в тоске.
 
Почему ж теперь во взгляде
Часто видится укор?
Неужели быть нам рядом
Тягче, чем через забор?

Мы мечтаем о свиданьи,
Чтоб кружилась голова,
И с улыбкой при прощаньи
Говорить «люблю тебя...»

Нет страшнее испытанья
Каждый день, как автомат,
Изнывая от желанья,
Засыпать, не сняв халат,

Слыша храп беспечный рядом,
Бормотанье пьяных уст:
«Ты поспи, моя отрада,
Может я к утру просплюсь...»

Как пройти по острой бритве,
Не порезав души в кровь,
Где найти нам те молитвы,
Чтоб спасти свою любовь?

Как пройти через трясину
Между счастьем и бедой?
Как не вляпаться в рутину,
В удушающий покой?
 
Мы с тобою оба в страхе,
Что придётся в новый раз
Проходить по граблям к плахе
Средь разбитых вдребезг ваз.

Как, не жертвуя свободой,
Совместив любовь и быт,
Нам пройти через невзгоды
И свечу не затушить?

Что друг другу нам ответить,
Чем помочь себе в беде?
Для начала – просто верить
И друг другу, и судьбе.
 




***
09 апреля 2001

Я тебе, к сожаленью, не нужен,
Я лишь краткий приют на пути,
Где устав от разлуки и стужи,
Ты решила ту ночь провести.

Знаю – было со мною приятно,
Благосклонно внимала словам,
Но душою летела обратно,
В дом, где сладок любовный дурман.

И сейчас – вновь готова к дороге,
Не смирившись со злою судьбой,
Ждёшь, что явится вот на пороге
Твой любимый... не я, а другой...
 



***
    В.К.

Прости меня за всё, что было,
За то, что сделал я тебе,
За всё плохое, что проплыло
Меж нами в жизненной реке.

Ещё прости, что я не сделал
Того, что так хотела ты,
Вокруг да около пробегал,
Разрушив в прах твои мечты.

Я был как временный попутчик,
Подсевший в поезде на ночь,
Тебе ж подумалось, что – лучший
Из тех, кто мог тебе помочь.

Но я сошёл на полустанке
И пересел в другой состав,
Тебя оставил как подранка,
Лишь нежно в лоб поцеловав.





 ***
19 апреля 2001

Я позвонил вчера любимой –
Хотел услышать её смех,
Звеневший мне над вечным  Римом,
Пророча счастье и успех.
Увы...
Ей без меня и Рим не Римом,
На Пасху залит весь дождём...
А я безбожным пилигримом
Мечусь в Москве, ища свой дом.
Увы....
Теперь я здесь уже не нужен,
Забыт и проклят навсегда,
И наши шиховские лужи
Едва ли высохнут до дна.
Итак...
Мария – Золушка из Рима,
Моя печальная звезда,
Я сделал всё, что было в силах,
Чтоб быть с тобою навсегда.
И вот....
Сейчас, поставив всё на карту,
Разрушил жизнь свою дотла,
И хоть не сталкивался с фартом,
В тебя я верю – ты одна...
Одна...
Кто ждёт меня с любовью в сердце,
Хотя такое лишь в мечтах...
Тебя молю о милосердьи,
Но душу сковывает страх...
 




***

Лампа не потушена, и блестит огонь,
Светлы наши душеньки согревает он.

Души наши нежные и печаль светла,
Но опять кромешная подступает мгла.

В радость нам подмешана горькая слеза,
И грустят с усмешкою милые глаза.
 



***
17 мая 2001

Ярко-жёлтый фонарь нам сияет
Сквозь ограду весеннего сада,
И жасминовый куст осеняет
Римский двор белизной снегопада.

Спит любимая в нежном томленьи,
Забывая дневные тревоги,
И всю ночь перед ней в преклоненьи
Я ласкаю уставшие ноги.
 



***

Ну, здравствуй, радость...Не забыла?
Так, сколько пар уж износила?
А сколько выпила вина?
Ну, как здоровье, как  жила?

Привет, салют, мой ангел милый,
Как жаль, меня ты не любила...
Хотя, возможно, ты – одна,
Кого душа моя ждала...







  ***
22 июля 2001

Опять пишу той девочке,
Явившейся под вечер,
И, как могучий стрелочник,
Мне рельсы переведшей.

Я ждал твои послания,
Как весточку от Бога,
Но слышал лишь молчание
И смех, звучавший строго.

Я шёл сквозь истязания,
Боясь тебя тревожить,
И пытки ожидания
Сожгли души мне кожу.

Но боль прошла со временем –
Врача искусней нету...
Легло лишь тяжким бременем
Призвание поэта.

Я рвал без сожаления
Все связи и устои,
Поняв предназначение
Судьбы столь непростое.

Пройдя сквозь расставания,
Обиды и печали,
Я всё ж не в состоянии
Понять, что звёзды дали???
 




***
27 июля 2001

Я очнулся ото сна –
Бередит мне что-то душу.
Гробовая тишина
Давит тяжестью на уши.

Непонятна мне тоска,
Разбудившая вдруг ночью.
Наливаю я стакан,
Но вино едва ль поможет.

И разлука, как всегда,
Поджидает на пороге...
Невесёлая судьба –
Без любимой быть в дороге.

Мне б сейчас щекой к руке
Милой Машеньки прижаться,
Но защёлкнут ключ в замке,
И приходится держаться...
 



***
13 августа 2001

Подходит к концу разлука,
И путь мой лежит домой,
Туда, где любимой руки
Обнимут меня, и вновь
Увижу глаза родные,
Улыбку и нежный взгляд...
И прочь улетит унынье,
Покинув навек наш сад.




 


***
22-24 сентября 2001

Всё представлялось по-иному,
Другое виделось в мечтах,
Но снова, как по метроному,
Отстукан срок, и в сердце страх.

И снова гложет червь сомнений –
К чему, зачем и почему
Лишь только тяготы волнений
В мою наложены суму?

Опять ошибки вереницей,
Опять обид пустых гора...
А, ведь, надеялся влюбиться
В последний раз и навсегда.

Но вновь лишь горькие руины
На месте храма из добра.
В момент снесла его лавина,
Сорвавшись яростно вчера.

Вновь, как по злому расписанью,
Двадцатых чисел рок достал –
Из недр слепого подсознанья
Прорвался слов и яда шквал.

Слова уже невозвратимы,
Как невозвратна и любовь,
И хоть всё это объяснимо,
Ножом по сердцу режет боль.

Я не ищу себе прощенья,
Хоть были помыслы ины,
Я не достоин снисхожденья
И не снимаю всей вины.
 




***
25 сентября 2001

И на душе гораздо легче –
Как камень с сердца уронил,
Хоть впереди печальный вечер,
И в путь любовь я проводил.

Конечно, грусть слегка печалит,
И давит груз постигших бед,
Но, видно, души не венчали,
И был не праздничным обед.

Осела пена в «капуччино»,
И зачерствел давно «корнет» -
Резона нет искать причину
Всех проистекших с нами бед...
 



***
25 сентября 2001

Но жизнь не кончилась сегодня,
И завтра снова будет день,...
И близкий праздник новогодний
Сулит надежду, что сирень

Распустит вновь свои соцветья,
Чтоб дать возможность мне найти
Среди земного многоцветья
Звезды искомой лепестки.

Как в детстве, верю я наивно,
Что мне удачу даст цветок,
Среди крестов блеснув невинно –
Сирени звёздный лепесток.
 




***
          06 октября 2001

Средь сумрака нависшей темноты
Колеблются отчётливые звуки,
И в свете улетающей звезды
Опять звучит мелодия разлуки.

Неясный ритм биения сердец
Мешает душам слиться воедино,
Опять непредсказуемый Близнец
С улыбкой в эту ночь меня покинул.

Разрушился непрочный унисон,
И песня оборвалась на пол-слове,
И счастье растворилось, словно сон,
Бесследно, как волна в морском просторе.





  ***
      11 октября 2001

В любовь с надеждой верил я,
Хотя и знал, что это зря...
Когда ты любишь лишь один –
В ответ любви её не жди.

Пока не вспыхнул нежный взор,
То бесполезен разговор.
Здесь всё до время, до поры,
И сочтены часы игры.

И поцелуй, и сладкий вздох
Порой несут в себе подвох –
Они приятны и нежны,
Но слишком кратки, словно сны.

Когда ж минует страсти ночь,
Наутро ей уже невмочь,
И гаснут яркие огни
Любви несбывшейся зари.

И без желания глаза
Грустя глядят, блестит слеза...
И уплывает дым мечты,
Очарованья красоты.
 
Она безумно хороша,
Но не легла ко мне душа...
И нету в том её вины,
Что звёзд движения слепы.

И меркнет звёздный небосвод,
И снова замер жизни ход...
И хоть ты Бога призови –
Бесплодны поиски любви.






  ***
15 октября 2001

Будто каплю солёного моря
Уронил вдруг ресниц твоих взмах,
Словно отблеск вселенского горя
Отразился мне грустью в глазах.

Расставанье – не повод для смеха,
Но и плакать нам вроде нельзя,
Мы в начале печального века,
Но жива под ногами Земля.

И Луна не сменила орбиту,
Освещая мне ночью листок...
Не держу на Судьбу я обиду,
Хоть и вижу печальный итог.

Но когда он наступит, не знаю,
Пусть уже прикоснулся к беде,
И Земля снова катит по краю,
За которым, боюсь, беспредел.

Но пока мы ещё не в могиле,
И встаёт над землёю рассвет,
Буду руки ласкать моей милой
Весь остаток назначенных лет.
 





***
15 октября 2001

Венчают души только звёзды –
Тогда лишь прочен их союз...
В противном случае – лишь грёзы
И кандалы печальных уз.

Но эта истина простая
Никак не ляжет в голове –
И, как на юг стремится стая,
Так рвусь душой опять к тебе.

Но нет в душе твоей ответа,
И ты не в силах полюбить
Тебя воспевшего поэта...
И нет звезды, чтоб озарить...

И потому мы расстаёмся,
Чтоб врозь добраться к миражам,
И на круги свои вернёмся
Согласно звёздным чертежам.



 

***
25 октября 2001

Пора отбросить все иллюзьи
И трезво взвесить «против-за»,
Чтоб избежать вперёд конфузов,
Забыв зелёные глаза.

Любовь нельзя купить за деньги,
Любовь продажная смешна,
И даже в кровь разбив коленки,
Ты не добьёшься ни хрена.

Бывало, сердце её билось,
И радость видел ты в глазах,
Но коль душа не отворилась,
Хоть ты воспел её в стихах,

То нет надежды, что когда-то
Любовью сможет облучить...
Из разных, видимо, галактик
Нам светят звёздные лучи.

Но если так уж получилось,
То значит это не судьба...
А просто жизнь чуть отклонилась...
Но написал я «2х2».

 


***
28 октября 2001

Как славно вечер начинался
Под струн гитарных перебор,
И лунный лик нам улыбался,
И очаровывал твой взор.

Читал во взгляде я желанье
Наперекор своей судьбе,
И ждал с волнением лобзаний,
Чтоб ласки вновь дарить тебе.

Но у Судьбы другое мненье,
И снова нежный взор померк,
Блеснув на краткое мгновенье...
И до утра в печаль поверг.






 
***
28 октября 2001

Что такое звезда?
Это пятнышко света на бархатной тьме...
Что такое глаза?
Это яркий маяк, что спасает в беде...
Что же счастье тогда?
Это миг приближенья к заветной звезде,

Когда звезды той отраженье
В глазах влюблённых вдруг блеснёт,
И неземное притяженье
В любовь их души увлечёт,
И на вершину наслажденья
Они отправятся в полёт,
Забыв про боль самосожженья,
Чтоб сбросить жизни тяжкий гнёт...
 



     Моей звезде
28 октября 2001

Моя полночная подруга,
Ты по листу вела мне руку,
Я по лучу ровнял строфу,
Мечтами полня пустоту
И искру вкладывал в строку.

Глубокой ночью ты мерцала,
Даря надежду, но устала...
И погасила все лучи...
И сердце больше не стучит
И даже, вроде, не болит...
 




***
23 ноября 2001

   Моим юным и прелестным собеседницам –
   Ирине и Оксане

«Не обещайте деве юной
         Любови вечной на земле...»
       Б. Окуджава

Упоительна Любовь,
Заставляя вновь и вновь
Подниматься и лететь,
И надеяться успеть

До паденья совершить
Всё, что мне дано прожить
За короткий яркий миг
Что из вечности возник.

Это милость или дар,
За который я отдал
Душу, сердце и стихи...
И свершил свои грехи.

Но беда в Любви одна –
Что она всегда дана
Не на век, а лишь на срок –
В этом весь её порок...

Быстротечный этот срок,
Как дамоклов молоток,
Он висит над вазой роз
Самой страшной из угроз.

Но с надеждой каждый раз
Поддаёмся на соблазн
Растянуть на вечность миг,
И срываемся на крик,

Видя в качестве венца
Близость горького конца...
Неминуем сей закон –
Всеми был проверен он.
 

---------------------------------
--------------------------------


РАЗДЕЛ 2

Поэт не должен быть счастливым,
И это сказано не зря –
Стихи рождаются из взрыва
В дождливой ночи октября.
 ----------------------------------



Buon Natale (Рождественское)

Ты меня сейчас спросила, не писал ли я стихов,
Вот ответ тебе, послушай и пойми, кто я таков:

Сроком своей беременности я превзошёл китов,
Сорок два года взнашивал море своих стихов.
И, как та глупышка-школьница, не ведал совсем о том,
Что в чреве моём рождается  жизни чудесный ком.
Не было внешних признаков иль даже иных примет –
Рвал после литра водки с закуской из сигарет.
Но вдруг я согнулся в судороге и на колени пал,
И тут из меня извергнулся, будто девятый вал.

Я поднимался медленно, ломая себя внутри,
Веря, что то беременность, а не аборт, души
И мне в этот миг почудилось, как будто в холодной мгле
Знаменье явилось чудное – голос призвал к себе.

Я извивался в схватках смертных, губы кусал и пил,
Не понимая ясно, зачем и чего родил.
Едва ж отошли все воды, и забрезжил сквозь мглу рассвет,
Я вдруг улыбнулся, счастлив впервые за много лет.

Ты, как маяк, блеснувшая, сумевшая озарить,
Словно тот дух небесный, меня оплодотворить,
Греха не вкусив ни капли, хоть то был навряд ли б грех,
Позволила мне влюбиться, чтоб свет не померк вовек.
 




***

Ах, ты, милая проказа,
Что ж ты сделала со мной?
Я не знал такой заразы,
Как слагание стихов.

Как алкаш к бутыли браги
Я теперь всю ночь и день
Оголтело рвусь к бумаге,
Чтобы выплеснуть на ней

Те слова, что будоражат
И кружатся в голове.
Но возможно строго скажешь:
Милый мой, ты не в себе.







 Божественное
(Разговор с Богом)

Всё то, что должен был писать размеренно
На протяжении долгих лет,
Я выплеснул в одно мгновенье,
Увидев девочки той свет.

Она ворвалась в жизнь мою
Из пелены дождя в Болонье,
Небрежно вывернувши руль
Не в мой отель, а на Бидонэ.
И лихо parking совершив,
Ввела меня в преддверье рая,
Неплотно дверь ту затворив,
Своей беспечностью пугая.
И показалось мне в тот миг,
Что это всё идёт из ада,
Какой-то дьявольский шутник
Здесь искушений вылил яды.

Тогда я взмолился: “Господи, зеленоглазый мой...”,
Ты ведь мой ангел-хранитель и был ты всегда со мной,
Душой на тебя равнялся я в жизни своей, как мог.
Так, не оставь же сына, ведь не совсем он плох.
И он произнёс в полголоса, мудрый, как Бог, Булат:
“Дверь отворить ты сможешь, только подумай, как?...”

Примечание: Бидонэ – улица в Болонье;






   Несладкая доля поэта
  (Размышления о поэтическом процессе)

Мне теперь стихи писать,
Как два пальца... в рот засунуть.
Пусть рефлекс слегка отличный –
Результат аналогичный.

Я однажды их сравнил,
И хотя в тот день не пил,
Получилось хорошо
И на вид вполне свежо.
Рифмы лились из меня,
Как помои из ведра,
И слагались под пером
То шедевром, то говном.

Я продолжил их писать,
И, порой, даже читать,
Не боясь молвы сужденья
И людского отношенья.
Я выстраивал их в ряд,
Как солдатов на парад,
А потом ложил в шеренгу
И утаптывал коленкой,
Чтоб размеры соблюсти,
Ведь у нас они в чести.
Я поэтому старался
И отчаянно сморкался.
Мне сморканье помогло,
Рифма встала на ребро, но не лезет.
Я её чуть-чуть ошкурил –
Получился мат, в натуре.
Что любимой подойдёт –
Этот, эта или тот? –
Подбирал я выраженья,
Изнывая от сомненья.

И пока я изощрялся
Над поэзией своей,
Кот мой чуть не обосрался,
Обожравшись тухлых щей.

Мне пришлось идти в сортир
И готовить там клистир,
Чтоб кисуля, чёрт возьми,
Перестал орать в ночи.
Я пока кота мочил,
Чёрт с мессией зарулил –
Сели за стол дружбаны,
Надо ставить стаканы.

Мы, пол-литру раздавив,
Вновь сгоняли в магазин...
Штоф на трёх сообразили
И ещё потом разлили...
Мне казалось по одной,
А проснулся – чёрт с женой
Рядом дрыхнут на постели...
Хорошо, хоть не храпели...
Я ж, как истинный поэт,
Попросил у ней миньет.

Но она не разобрала,
К другу-чёрту отослала.
Я его толкнул под бок,
Чтоб подвинулся чуток,
И спросил его: приятель,
Как тебе? А он: ничтяк мне,
Всё путём, всё нормалёк,
Придвигайся под бочок.
На кровати много места,
Не жеманься, как невеста.

Вы теперь узнали цену
Поэтическому делу.
Не легка эта судьбина –
Денег хрен, одна кручина.
(Не легка эта судьба –
Денег хрен, одна беда.)
 





  Короткая исповедь

Не ощущая богоизбранность
О блеске славы не мечтая,
Я всё же был фортуной признанным,
Спокойно всё воспринимая.

Я жить старался просто так,
Чтоб не стыдиться пред собою,
На мненье глупых и зевак
Плевал почти, как с колокольни.

Теперь же есть судья и Бог,
Перед которым отвечаю,
Тот, от кого хоть вечный срок,
Принять без боязни мечтаю.

Его вердикт я восприму,
Как долг, не выказав отчаянья…
Лишь только тихо попрошу
Не сильно обо мне печалиться.
 





Сомнения

Безбрежная уверенность во всем
Присуща может только мертвецам,
Которых ничего с пути уж не свернет.
Ну и ещё к тому ж, наверно, дуракам.
А для меня сомненья – жизненный удел.
 
И если кто-нибудь меня наивно вопрошает:
А ты уверен, что придёшь?
пообещай мне непременно!
Я лишь могу сказать – я очень постараюсь
И приложу все силы, несомненно.
Но если вдруг меня не будет долго, ты не жди.

Ведь если через пять минут после вопроса
Мне молния в затылок попадёт?
Выходит я б солгал тому ребёнку,
Уверив вечно его ждать.
 




***

В попытке вымолить вниманье
и обратить к себе твой взор
Я бормотал свои признанья
одервеневшим языком.
Чтоб разорвать твоё молчанье
и наш продолжить диалог,
Я постепенно лепетанье
смог возвести в высокий слог.

Хоть не предписано судьбою
зажечь тебя потоком слов,
Я поместил твой светлый образ
в сосуд хрустальный из стихов,
Придав все свойства идеала
и недостатки отклонив,
Стоял бессонными ночами,
главу смиренно преклонив.

Ведь, чтоб постичь чужую душу,
внутри её не повредить,
Вначале собственную душу
до дна нам надобно раскрыть.
И потому без промедленья,
из ночи в день и каждый час
Тебе я шлю сквозь расстоянья
в душе родившийся рассказ,
 

Который ты сочтёшь за сказку, за наважденье или бред,
Возникший просто от безделья, когда других занятий нет.
И за усмешкой кроя скуку, ты лишь качаешь головой –
Какая блажь, какая мука всё слушать это вновь и вновь.

В момент вселенских бушеваний, когда едва не гибнет мир,
Глупей не может быть мечтаний очарованья душ достичь.
Кому нужны смешные бредни, от них не бросит пить народ,
Не поумнеют президенты, не ляжет сыр на бутерброд.

И даже нам самим навряд ли прибудет толк от этих слёз –
Негодованье всех и всяких..., волненье бурь, шипы от роз
Стеной нам встанут на дороге и не дадут тебе сойти
С определённого надолго, для всех понятного пути.
 





«Кузнечик»

«Ну, чем тебе потрафить, мой кузнечик...»
Б. Окуджава

Я начал разговаривать с богами,
На их почти безумном языке.
И так узнал недавно, что стихами
Ответ их был оставлен на листке.

Едва лишь я почувствовал, что чудо
Для нас готово, стоит захотеть,
Я начал исповедываться, будто
Хотел скорей до звёзд за ним взлететь.

Какой струны коснулась ты, не знаю,
Не важно, впрочем, это нам теперь.
Прокуренный мой голос достигает
Души твоей прекрасной, ты поверь.

И мы с тобой поверили в то чудо,
Обещанное нам самой Судьбой,
Что нам дано взлететь, как бого-людям,
Оставшись между небом и землёй.

Поэтому не надо нам бояться
Хулы, обиды, горя и разлук.
Ведь, если посчастливиться обняться,
Друг друга мы не выпустим из рук.
 




***

Я покупал кусочек пиццы
И брёл, задумчиво жуя,
Хотелось мне порой напиться,
Но не спасал запой меня.

Вино лишь чувства обостряло,
И бесконечно длился разговор.
«Бумаги и взаправду не хватало,
И я писал поверх черновиков».

Тогда я понял смысл почти таких же слов,
Написанных задолго до меня…
 




Снисхождение

В своём отчаянном стремленьи
Постичь Судьбы предназначенье,
Я снизошёл до божества,
Вкусив порочность естества.

Я шёл мучительно и долго
Сквозь слёзы, гнев, во тьме промозглой,
Вкусив презренье и позор,
Чтоб всё же встретить этот взор,

В одно мгновенье озаривший
И смысл жизни подаривший,
Сломавший с треском скорлупу,
Отбросив вздор и чепуху.







 Иронический романс

А. и О. Бедулиным, Н. Гончаровой
21 декабря 1999

В штофе черного стекла
Кьянти римского разлива,
Перед нами он стоял,
Как маяк на Монте Рива.
Иронический романс
Мы кропали, два урода,
Разливая штоф в стакан,
То в один, то сразу в оба.

А тем временем жена
Нам картошку согревала,
И, как водится сама
Себе тоже подливала.
И пока она пила,
Та картошка вся сгорела.
И сидим, как два осла,
Без закуски, но при деле.

Но опять пришла пора
Нам бежать через дорогу,
Чтоб успеть за полчаса
Нам добраться до порога.
А там водка и вино,
Мы возьмем ещё два литра,
И потом пойдем в кино,
То есть глазеть на телевизор.

Но когда-нибудь напишем,
То, что мы при этом слышим,
Не дай Бог, она увидит,
Лучше б нам и не писать.

Но она так повелела,
Значит этого хотела.
Наше ж дело –  водку пить,
А не девочкам хамить.






 ***

По быстроте писанья матерных куплетов
Я переплюнул всех известнейших поэтов.
Куда уж Пушкину с его
Глухим осенним Болдинò...
Но я сочувствую ему,
И, как никто, понять могу –
Там девок было слишком много…
А гений был не недотрога...
Но посади его в контейнер,
Он бы такое сотворил,
Что того пидора Дантеса
Удар бы загодя хватил.

И это совершенно не моя фантастика,
Как Александр Сергеич трахался  в том садике –
Вот пруд, беседка и скамья,
Не приукрашиваю я –
Нам говорила это гид
Во всех подробностях, навзрыд,
Все имена, доходы, званья
Перечисляла со стараньем.
Прочтите письма, коль сомненья –
Он там и сам про то писал
Друзьям в минуты откровенья,
Как А.П. Керн «на днях е#ал...»

Не очень, правда, утверждает, получилось,
Но всё же «чудное мгновенье» нам явилось…
 



Расширение Луны 22 декабря 1999
(Астрономическое)

Как раз, два месяца назад
Вошёл в другое измеренье.
И вот, извольте, результат –
Луна и та, придя в смятенье,
Надула щеки в изумленьи
Впервые больше, чем за сотню лет,
И побледнела от волненья,
Созвав планеты тотчас на совет,
Чтоб разыскать виновниц бед,
Кто подшутил так неудачно,
Подбросив в кончившийся век
Ещё одно перо звенящее.


Примечание: 22 декабря 1999 г. наблюдался самый большой за последние 130 лет угловой размер Луны
 




Черный вариант
(совсем не музыкальный)
23-24 декабря 1999 г.
Памяти Валерия Канера

А всё вращается, вращается, вращается,
И безупречен ход планеты и Луны.
На землю солнце непременно возвращается,
Проделав круг, но, Боже, нас храни

От славы глупой и от почестей слепящих,
Судьба которыми нас вдоволь искушает,
Взамен беря возможность встретить в жизни счастье,
И на верёвку, как волчат она сажает.

И озверев на привязи железной,
Мы превращаемся в затравленных зверей.
Готовы в горло мы ближайшему вцепиться,
Кусок бы лишь достался пожирней.

И все кусаются, кусаются, кусаются,
И рвутся шкуры, позвоночники хрустят.
Клыки при этом их совсем не затупляются,
Лишь больше злобы и страшнее взгляд…
 
И мы все грешны, даже те кто не запятнан,
Ведь все пытались мы когда-то полететь.
Но нас потом повозвращали всех обратно,
Лишь одиночкам суждено было взлететь.

Но взлёт кончался их естественно трагично,
Таков закон земного жития.
Ведь всё, что выше – это просто неприлично,
Таких всегда положено сжигать.

И всё сжигается, сжигается, сжигается,
В костёр летят любви надежда и стихи.
Но звёзды по кругам своим вращаются,
И невозможно ход их отвратить!
 






Перед Рождеством

Пойду я лучше в тёплый душ и смою грязь стихов,
Чтоб встретить чисто и светло
Христа святое Рождество.
А злоба пусть останется врагам и недругам приветливым,
Тем более встречать его я собираюсь на площади Сан Пьетро.
 




Полугениальные сомнения
25 декабря 1999

    А для меня сомненья – жизненный удел…
      (Из моих ранних)

Однажды, встав пописать утречком,
Я угодил струёй в бачок.
И тут закрались мне сомненья:
А может я и вправду гений?

И чтобы веру укрепить в сомненьях,
Кипящий медный чайник снял рукой…
И понял, нет, пока ещё не гений,
Пожалуй, рано отправляться на покой.
В сортир ещё могу сходить я без сомнений,
Там есть бумага, тишина, покой…
О чём ещё мечтать поэту-полугению,
Тем более, что ручка под рукой.
А в душ – вот здесь бывают осложненья,
Особенно, когда вода струёй
Толкает под руку, то не могу писать,
Приходится клеёнкой прикрывать.

Так что, работы много предстоит –
Предела нету совершенству – 
Девиз одной знакомой так гласит –
Во-первых, унитаз переместить
И ручку чайника обклеить изолентой!
 



    Ночной грех
      27 декабря 1999 г., 03:00 МЕТ

Мне каждый день теперь приносит откровенья,
И всё страшнее поражает это сходство –
Неужто через двести лет со дня рожденья
Воскрес во мне лежащий в храме Святогорском?

И от греховности такого рода мыслей
Мороз отчаянно дерёт меня за уши,
И тёплой передновогодней ночью римской
«Наполеоном» успокаиваю душу.

Но не приходит в душу умиротворенье,
Лишь сигареты на глазах из пачки тают,
И я стремлюсь закончить стихосотворенье,
Мечтая к завтраку хоть парочку б оставить.
 






      Эпилог

Я понимаю, это не искусство,
А просто вопли, смех и бред.
И кто-то даже плюнет – проститутство...
Но кто-то может скажет: «Нет,
Здесь есть безумие от Бога,
И есть высокие слова.
И если быть не очень строгим,
То видно – парень не щадил себя.
 




***
         01 января 2000 г.

Я не кричу – «Я выше…»,
Хоть и вполне достоин
Быть наравне услышан,
Я ведь здесь что-то стою.

Я же не просто праздно
В мир этот ваш явился,
Значит кому-то важно,
Чтобы мой голос взвился.

Кто-то прочтёт и вскрикнет,
Сердцем Судьбу постигнув,
В душу к себе проникнет,
Серость и хлам откинув.

Но до той цели долго,
Как до звезды, скитаться...
Сколько? – известно Богу...
Но страшно ему признаться...
 




***

Я рвусь отчаянно из сил
С испепеляющим безумством,
Стремясь понять зачем я жил,
Была ли жизнь моя кощунством,

Кого я счастьем одарил,
А кто клянёт меня поныне,
Кого я искренне любил,
А с кем провёл года пустые?

Но нет ответа на вопрос,
И сам за всё сейчас в ответе.
Лишь запах спутанных волос
И призрак сумрачного света,

Как прежде, снятся, теребя
И рвя на клочья мою душу.
Но сам сжигаю я себя,
И вряд ли кто огонь затушит.
 





***

И свечи каплют, истекая
На нециклёванный паркет...
Так жизнь моя, по каплям тая,
Течёт туда, где счастья нет.

Я сам направил её в бездну,
Не веря в праведность судьбы,
И лишь, ловя мгновенья тщетно,
Всё ждал, что явишься вдруг Ты.
 




***
25 апреля 2000

Когда над моей могилой
Вдруг зазвучат стихи,
Вспомню улыбку милой,
К которой шёл сквозь грехи.

Только, прошу, не плачьте,
Я же не хмурил плеч,
С грустью я пел про счастье
И боль расставанья встреч.

Жил, как чудак, с надеждой
Встретить добро в глазах,
След поцелуя свой нежный
Оставить в твоих устах.

Так, пронеся сквозь годы
Наивность своей мечты,
Ясной я жду погоды,
Попав в ураган беды.




  ***

Я сжёг всё топливо души,
Теперь на бреющем иду,
Осталось только заглушить
Фонтан, открытый на беду,

Который был дарован свыше
Назло превратностям судьбы.
И вот уже почти услышан,
Я был в пол-шаге от мечты,

Когда внезапно сбился с шага,
Едва не рухнув ниц лицом,
Меня покинула отвага,
Когда назвали подлецом.

И в тот момент мне стало страшно,
Зачем я жил и для кого
Рвал на себе, нет, не рубашку,
А кожу с тела своего,

Так, чтоб душа, хоть и порочна,
Наружу выявила свет,
Который смог бы в тьме полночной
Кого-то близкого согреть.

Но результат куда плачевней –
Один, как волк среди флажков,
И рвусь из пропасти под шелест
Страниц написанных стихов.






 
***
01 мая 2000 г.

Себе сей жребий выбрал сам
В желаньи чувствовать свободу,
И дав свободными быть вам,
Впотьмах свою ищу дорогу.

Но сумрак ночи подступил,
И вот, сижу один, с мечтами
Найти тот образ, чтоб затмил
И растворил улыбкой страхи

Остаться вновь наедине
С потоком мыслей бесконечным,
Когда не в силах я вполне,
Прожить с желанием беспечным.

Как представлялось раньше мне,
Вершить судьбу – простое дело,
Теперь же сидя в полутьме
Среди весны в конце апреля,

Я опасаюсь впасть в соблазн
Раскиснуть, звёздам не поверив,
Приняв небесный их указ
Лишь как насмешку своей вере.
 





      Театр жизни

Идёт спектакль жизни, короткий, одноактный...
И нет в программе времени, чтоб выйти на антракт нам.
Здесь роли без дублёров с листа играем сами,
А в качестве суфлёров – душа и совесть с нами.

На этой сцене нету массовки и статистов,
Ведь все мы в этой жизни – великие артисты.
И только режиссёру, который пьесой вертит,
Известно, что актёрам играть до самой смерти.

Не крикнет он «Не верю!…», хотя и врём безбожно...
Лишь временем проверив, узнаем, что возможно
Нам было в каждой сцене: плясать и петь по нотам
Иль к паузе прибегнуть,  покрывшись липким потом.

Но всё ж выходим смело на шаткие подмостки,
Идя к финальной сцене, где в штабель гроба доски
Кто в ярком свете рампы, срывая душу в крике,
А кто-то за кулисами, скрывая тенью лики.

Туда не долетают ни яйца, ни букеты,
Тому, кто крупным планом, достанется всё это.
Под гул негодования, восторг толпы ревущей
Придёт в конце признание...но занавес опущен…
 




***

Я встал на авансцену –
Галдевший зал затих,
И сквозь молчанья стену
Мой первый стих проник.

Вначале еле тронув
Немногих душ струну,
Он шаг за шагом к слову
Сердца их повернул.

И дрогнули вдруг души,
Проснувшись ото сна,
Им видно стало лучше
Самих себя до дна,

Когда своим гореньем
Я высветил для них
Прекрасные мгновенья
Любви, зажжённой вмиг.

Влекомы моим пеньем,
Как в сказочный полёт
Рвались через сомненья,
Ломая сердца лёд.

И с трепетом вникая
В безумные слова,
С восторгом постигая
Глубины естества,

Их души воспаряли,
Отринувши грехи,
И звёзды устремляли
На них свои лучи.

И зыбкий свет надежды
Забрезжил мне сквозь мглу,
И верю вновь, как прежде,
В удачу и Cудьбу.
 






***

Мне нету покоя в полночной тиши,
Вновь стук по вискам – просыпайся, пиши…
И мне не хватает опять сигарет,
И страх меня гложет, что стих не допет...

И так непрерывно я в каждой ночи
Себя сам сжигаю, как в адской печи,
Не в силах сдержать обжигающий крик,
Который в душе, словно пламя, возник.

А утром, как пеплом, усыпан мой стол –
Лежат потемневшие кипы листов
В запёкшейся крови рождённых стихов,
Впитавших всю боль и любви, и грехов.






  ***
01 июня 2000 г.

Поэт не должен быть счастливым,
И это сказано не зря –
Стихи рождаются из взрыва
В дождливой ночи октября.

Всю сладость этого порока
В ту ночь впервые я вкусил,
Когда сложив слова по строфам,
На лист внезапно их излил.

Но чем грозит стихосложенье –
Представить я не в силах был –
Ведь в то прекрасное мгновенье
Я преисподнию открыл.

Мне поазалось - рядом счастье,
Вот-вот дотронусь я рукой,
Лишь только душу в одночасье
Открою вам, найдя покой.

Но как я горько заблуждался,
Вкушая сладость глупых грёз,
Не понимая, что сорвался,
И на пути не будет роз.

Там лишь шипы и ветер хладный,
И уготована печаль,
И каждый стих, пусть даже складный,
С куском души я вырывал.
 





***
01 июня 2000 г.

Я должен душу рвать –
Таков теперь удел,
И не дано мне больше спать –
Ещё осталась сотня дел.

Я рвусь в исходе сил,
Не зная где предел,
Хотя я Господа просил
Мне дать понять зачем я пел,

Зачем я сердце сжёг
В своих больных стихах,
Я ведь представить разве мог
Опасность, скрытую в словах,

Излитых мною враз
И слитых в жуткий крик,
Когда не видя чудных глаз,
Я птицей бился, влёт подбит,

Мечтая взмыть наверх,
Где только ты и я.
Тогда без страха я отверг
Закон людского жития.

Я выбрал скользкий путь,
Нисколь не пожалев –
Теперь не вправе я свернуть
И вспять пойти, страшась проблем.
 



     Жар-птица
02 июня 2000

Уходят люди за жар-птицей,
Стремясь поймать её за хвост,
Но счастье ветреной девицей,
Маня, мелькает между звёзд.

И вот она как будто рядом,
И близок радостный момент,
Но нарушая весь порядок,
Взмахнёт крылом – и счастья нет...

Она опять за горизонтом,
Кривляясь, вертит нам хвостом,
А перед нашим скорбным взором
Лишь блеск, оставленный пером,

Тем, что она нам обронила,
Заставив верить в сладость слов,
И за собою поманила,
Связав несбыточностью снов.
 



   Телефонные звонки

Не знаю сколько стоит
И можно ль оплатить
Одно-два добрых слова,
Способных возродить.

Достаточно услышать
Улыбку через смех,
И снова счастье дышит
В затылок, смерть презрев.

Опять оно догнало,
Не бросив на пути.
Продолжим же сначала –
У нас всё впереди.
 




    Мгновения

Наша жизнь состоит из мгновений,
Приносящих то радость, то боль.
Словно кровь из разрезанной вены,
Непрерывным потоком конвой

Нас по жизни ведёт, то и дело
Заставляя бежать или в грязь
Рухнуть, бросивши бренное тело,
Веселя обступившую мразь.

Но мы снова встаём, невзирая
На проклятья и хохот толпы,
И дорогу свою выбираем,
Несмотря на безумство мечты.

Но как ни были больны паденья,
Забывается их острота,
И по-прежнему ждём мы мгновенья,
Когда в сердце войдёт теплота

От предчувствия взгляда любимой,
Уносящей с собой в облака,
Там где светит надежда незримо,
Обещая любовь на века.
 




***
11 июня 2000

«Я рвусь из сил и из всех сухожилий…»
В. Высоцкий

Я едва не порвал сухожилья,
Устремившись в запретный полёт,
Развернул неокрепшие крылья
И... сорвался в крутой поворот...

Я с трудом удержался в заносе,
Но продолжил стремительный взлёт,
Не надеясь когда-нибудь, после,
Оплатить предоставленный счёт.

Я не знаю во что мне всё встанет,
Как распутаю жизни клубок,
Но насколько удачи достанет
Продержусь…Да поможет нам Бог.
 



***

Я воспарил над тёмной бездной,
Отринув хлам и суету,
И душу вывернул с надеждой
Познать, чего же я могу.

И я летел, срываясь в штопор,
Но поднимался снова вверх,
И сил неведомых напором
Меня влекло в безумный грех.

И обжигал до углей душу,
Доверясь призрачной мечте,
Но не выказывал наружу
Ни боль, ни горечь от страстей.

Но постигал при этом смысл
Проникновения в себя,
Когда поток безумных мыслей
Терзал неистово, губя...
 



***

Я попробовал выйти на связь,
Только база упорно молчала.
А вокруг непролазная грязь,
И уже не начать всё сначала.

Нужно двигаться только вперёд,
Несмотря на ошибок море.
Лишь тогда на пути нас ждёт
Как награда – улыбка в взоре

Ради этого будем жить,
Проходя через горы и горе,
И назло всем смертям любить,
Хоть порой и бывает горько.
 




***
25 июня 2000

И когда вдруг станет трудно,
Мы пройдём с тобой по Трубной,
Забредём на Чистопрудный,
Где нам Визбор пропоёт

Про кукушку над часами,
Про минувшие печали,
Как они на плечи жали.
Но с тобой нас не возьмёт

Ни хандра, ни лень, ни скука,
И ни боль души, ни мука,
Даже с лучшими разлука
Будет нам не так горька.

Будем мы под звуки вальса
Вместе жизни удивляться,
Наслаждаться и влюбляться,
И грустить с тобой, Москва...
Ла-ла-ла, ла-ла-ла-ла....







 Ночной оргàн

Вдруг зазвучал в ночи орган,
От тела душу отрывая.
И в полуночный час упал
Я ниц, колени в кровь сбивая.

Неслись с заоблачных высот
Его громòвые раскаты,
И показалось – эшафот
Маячит символом расплаты

За невкушённые грехи,
За несвершённые злодейства,
И за желание найти
Хотя б подобье совершенства.

Стремясь постигнуть свою суть,
Я бился до изнеможенья,
Но слёзы, горечь, боль и муть
Со мною шли сопровожденьем.

И вырываясь, каждый раз
Я ждал прихода новой жизни,
Надеясь, что наступят враз
Любви блаженство, счастье ближних.

Но, видно, это не дано,
И не дождаться впредь покоя,
Судьбою так предрешено –
Из-за мечты мне быть изгоем.



 
***
5 сентября 2000

По мотивам А. Розенбаума

Что же, милый друг, пошли в бордель,
Есть мартини, водка и мартель.
А к тому же девочки там ждут,
Те, что душу с телом отдадут.
Здесь для них ты сможешь петь всю ночь,
И тоска от ласок схлынет прочь.

А наутро с синих тополей
Для тебя зальётся соловей.
И тогда ты вновь захочешь жить,
И любви всенощную служить.
И уйдут из сердца навсегда
Горечь, боль, щемящая беда.

Но не видно ночью нам огней,
Нету света красных фонарей.
Поджидает всюду грусть-тоска,
По утрам нас будит суета.
Лишь соседи пьяные вокруг,
И замкнулся цепью жизни круг…







  ***
8 сентября 2000

                Н.Т.
Я стихи «отшлифовал»
До алмазного сиянья,
Душу в клочья изорвал,
Добиваясь пониманья.

И теперь, на склоне дней,
Размышляю над судьбою:
Что ж ещё ты скажешь мне,
Если свидимся с тобою?

Для печали нет причин,
У Судьбы одна дорога...
Я, как множество мужчин,
Зря топтался у порога.

Всё ушло, промчалась жизнь,
Отделив стеною прочной
Тех, кто правдою служил,
Хоть и выглядел порочным.

Я причислен был тобой
К недостойным для ответа,
Но я стал самим собой,
Встретив чудо в звёздном свете.

Так что, строго не суди,
Я теперь вне измерений,
Жизни звёздные пути
Повели меня средь терний.

Но куда они ведут –
Для меня пока загадка...
Но, надеюсь, избегу
Я корыта славы сладкой.
 




***
08 сентября 2000

Я в душу свою впустил
Исчадие злое ада,
Когда первый стих родил,
Испачкав кусок бумаги.

С тех пор мой покой исчез,
Лишён я навек рассудка,
И жизнь, словно стипль-чез –
То яма с водой, то жутко…

И нет у меня друзей,
Которым я был бы нужен,
Лишь память минувших дней
Поможет мне встать из лужи.

И может ещё быть Ты
Одаришь улыбкой в взгляде,
Измену мою простив,
И нежной рукой погладишь.






 
***
09 сентября 2000

Когда я сажусь за лист,
Чтоб вылить помои мыслей,
Меня не пугает свист
Святош и ханжей прокислых.

Стихи не для них пишу
И корчусь ночами в пытке,
Я сердце на части рву,
Чтоб плакали вы с улыбкой.

«Я буду народу мил»
Не тем, что писал я грёзы,
А тем, что я жизнь любил,
Хотя в ней есть боль и слёзы.

Я правду в стихах сказал,
Пусть даже порой слукавил,
Я матом про жизнь писал,
Хотя это против правил.

Я всё рассказал, как жил,
И мне за себя не стыдно.
Я был не совсем плохим,
И это, надеюсь, видно.
 




***

Вот тебе моё посланье
Для потомков в назиданье,
Чтобы знали, как бывает,
Если душу боль пронзает,

Так, что хочется быть пьяным,
Чтоб забыться от дурмана.
Но нет помощи от зелья,
Не несёт вино веселья.

Лишь бумага мне, да ручка –
Для поэта вся получка.
За такие гонорары
Средь ночи стихи рожаю.

Кто-то смехом изойдётся,
А иной слезой зальётся,
Прочитав про эти роды,
Что идут вразрез с природой.

Я в стихах открыл полмира,
Не найдя себе кумира,
Я раскладывал на строчки
Жизни собственной листочки.
 
И они ложились рядом –
Смех, печаль, косые взгляды...
Всё, что в жизни моей было,
Эти вирши породило.

И теперь, как в наказанье
За дурацкие признанья,
Я не сплю глубокой ночью,
Раздираю душу в клочья.

Распинаю на листе
Душу, словно на кресте,
Хоть без крови и гвоздей,
Но не менее больней…
 





***

Ты говоришь, что я не гений –
Согласен полностью с тобой.
Я не пишу произведений,
А лишь беседую с собой.




 
***
20 сентября 2000

Я поэт двадцать первого века –
Я вошёл в него с рваной душой.
Вроде с виду совсем не калека,
Но бываю до слёз я смешон.
(Но бываю жестоко смешон.)

Я прошёл океаны и реки,
Видел берег далёкий и свет,
Но не встретил ещё человека,
Кто бы дал мне о счастье совет.

И поэтому нет мне покоя,
Даже если вдрызг пьян от тоски,
И мечусь, всех вокруг беспокоя,
Не желая спокойной ночи.

Я ушёл, не желая остаться
Среди смрада и гнёта воров,
Где, чтоб жизнью сполна наслаждаться,
Подвывать надо стае волков.

И от этого вдвое больнее
Давит на сердце вся суета,
От того я стремлюсь всё сильнее
Спеть успеть, ведь уходят года.

Отошёл от любви и успеха,
Бросив сердце, как ставку, на кон.
Но осталась одна мне утеха –
Ночью слышать малиновый звон.

Этот звон меня яростно будит
Посреди полуночной тиши
И толкает, неистово рубит
По мозгам, заставляя: «Пиши!»

И услышав его переливы,
Я бросаюсь, не медля, к листу…
Вплоть до вечной холодной могилы
Сохраню в сердце счастья мечту.
 


***
23 сентября 2000

Я бреду по пыльным трактам,
Уводящим вдаль, в мечту...
Все разорваны контракты,
Цел один лишь – на беду,

Тот, подписанный с Всевышним
Мною кровью по листу
В той ночи, когда услышал
Голос, звавший в пустоту.

Без секунды колебанья
Взял на плечи страшный груз –
Продал душу за мечтанья,
Получив лишь цепи уз.



 

***
23 сентября 2000

«Пророков нет в отечестве своём…»

Пророки рядом – не пророки,
Нас слепит слишком яркий всплеск.
И нам видны лишь их пороки,
Затмив далёкий звёздный блеск.

Нам озаренья их чудные
Всего лишь повод для угроз –
Как отвратительны чужие
Идеи, мысли и прогноз.

И каждый сам всегда с усами,
И верит искренне в своё…
Но только время всё расставит,
Воздав заслуги под расчёт.

Но тем не менее, с надеждой,
Я вам стихи даю на суд,
Хоть нету веры, как и прежде,
Что сразу их на бис возьмут.
 



***
  26 сентября 2000

Душа ранима у поэта,
Ведь в кровь изодрана она –
И в каждом вежливом ответе
Ей капля грубости видна.

Хотя, порою, сам причина
И провокатор для обид –
Ведь, что душа твоя родила,
Не всем годится говорить.






  ***

Хрип, храп, стук стих,
Сник мрак, свет, блик.
Вмиг зал стал тих,
Крик, крах, мир спит.

Я жду лишь миг,
Как ждёт лист стих,
Но жуть – свист  дик,
Вновь вскрик утих…

Во снах твой лик
Сквозь тьму проник,
В устах злой крик,
Я к ним приник…

Но нету в них
Любви искры,
И я затих,
Вновь жду поры,

Когда кровь смыв,
С разбитых лиц,
Окно открыв,
Все рухнут ниц.





 Дине
01 октября 2000

Прости меня, моя собака,
Что был далёко в этот час
И не пожал прощально лапу,
Когда твой взор навек погас.

Наверняка, ты вспоминала
И ожидала, что вернусь,
И сил остаток охраняла,
Чтоб мне хвостом привет вильнуть,

И улыбнуться напоследок,
Чем веселила много раз…
Но полон был печальным светом
Прищур раскосый твоих глаз.

Хотела ты в тот миг услышать:
«Динуля, мы идём гулять…»,
Надеясь, что тогда б Всевышний
Не стал бы время ускорять.

Смогла б ты встать с предсмертным хрипом,
Поставив лапы мне на грудь,
И напоследок, слабо взвизгнув,
По морде ласково лизнуть.

Но я, мотаемый судьбою,
Не смог ничем тебе помочь,
И вряд ли душу успокою,
Хоть и не спал всю эту ночь.

Ты, умирая, продолжала
Любить без кòрысти меня –
Ведь лишь одна ты понимала
Полслова, даже полувзгляд.

И никогда не обижалась,
Когда я был несправедлив,
И только взглядом укоряла,
Как подлеца, меня стыдив.

Спасибо, милая Динуля,
За все уроки доброты –
За десять лет не обманула,
Быв эталоном красоты.

Надеюсь, встретимся с тобою,
Когда уйду из мира зла –
Со всей своею добротою
За дверью будешь ждать меня.
Прошу тебя, чтоб ты ждала!
 





***
04 октября 2000

Философские бредни к обедне
Со знакомой старушкой вкушал,
Наливая по чашечке бренди,
И, как кофе, из кружки хлебал.

Разговоры ведя про делишки,
То и дело на трёп я сползал
О достоинствах жизни и крышке,
Забывая о чём начинал.

Вечность, смерть и дилеммы иные
Волновали, как будто свой дом,
Невзирая, что тут мы чужие
И не этим призваньем живём.

Но куря не спеша сигареты,
Отвлекаясь порой на дела,
По ночам сочинял я куплеты,
Так, чтоб жизнь между строчек текла.

И под грохот проблем всевселенских,
От которых лишь всем суета,
Уходил по кривой в поднебесье,
Где мерцала в тумане звезда.
 




***
07 октября 2000

Так что же есть поэзия –
Искусство или бредни,
И что ведёт по лезвию –
Душа или болезни?

Так, в вечном ослеплении
От слов звенящих в песне,
В магическом стремлении
К словесной куролеси

Я рвусь из подсознания
Безудержно к потехе,
Как в зале ожидания
Вор тянется к прорехе.

И я на этом поприще
Решаю влезть меж первых,
Которых вечно сонмище,
От славы озверелых.

Но я не среди òного,
А в списке претендентов,
Чтоб наслаждаться гомоном
Толпы абитурьентов.

Наверно б взвизгнул радостно,
Увидев, как украдкой
Мой томик виршей пакостных
Читают с негой сладкой.

И я тогда бы выступил,
Прочтя им, заикаясь,
Те строчки, что я выстрадал,
В душе своей копаясь.

И каждое созвучие
Сквозь сердце пропуская,
Я б радовался случаю,
Любя и сострадая.
 




***
08 октября 2000

От сигареты к сигарете,
Без перекура на покой,
Один, как перст, на этом свете,
В стихах беседую с собой.

Передвигаю континенты,
Лечу в заоблачную высь,
Мне ненавистны президенты,
И жизнь несёт с галопа в рысь.

Пусть не пугают оппоненты,
Я им всегда отвечу «брысь»…
В душе держу три компоненты –
Любовь, стихи и, третью – мысль.

Во мне, как должно быть в поэте,
Горит божественный огонь,
И я за всё, за всех в ответе –
И дико ржёт крылатый конь.
 





***
08 октября 2000

День за днём летят года –
Бесконечна череда,
А за годом новый век –
И прекрасен человек!
 



***

Я учёный в атмосфере,
Много знаю про неё,
В этой очень сложной сфере
Добываю прожитьё.

Птицы, ангелы, плюс души,
Улетающие в рай.
Я прогноз сейчас послушал –
Понял – всё было вчера.

 

***
09 ноября 2000

Жизнь идёт своим порядком
Не всегда порою гладким –
То о золоте забота,
То по ноздри влез в болото.

И не знаешь, что вначале –
Толь развод, толи венчанье.
Лишь когда проходят годы
Виден ясно ход природы.

И тогда мы в блеске знаний
Дар предвиденья свой хвалим,
Позабыв совсем при этом,
Как смеялись над поэтом,

Если он, вскрывая душу,
Нас просил его послушать.
Всё казалось просто блажью
Совершенно нам не важной.

Лишь бредовые идеи
В этих рифмах разглядели,
Недостойные вниманья,
А тем паче пониманья.

Но поэт плевал на это,
И бутылка с сигаретой
Вновь дарили вдохновенье
И чудесные мгновенья

Строф рифмованных сложенья,
Приносящих откровенья,
Будораживших нам души
Так, что вспыхивали уши.

Он пройдёт сквозь потрясенья,
Через тернии к спасенью,
Пронеся сквозь вой пурги
Нежность голоса любви.
 




***

И жёсткость слов, и нежность мыслей –
Вот вам поэзия моя,
И в каждой строчке, пусть не выстрел,
А лишь хлопок, но дым огня,
Который душу жёг, как угли,
Витает в рифмах между слов,
И я, как Маугли сквозь джунгли,
Бегу от тигра в сне дурном….
Едва от ужаса проснусь –
И вновь за тигром я гонюсь…
 


***

Я пишу, как Бог положит,
Не поэму, не сонет,
Только то, что душу гложет,
Появляется на свет,

Вызывая удивленье,
А порою и восторг,
Сам взираю с изумленьем –
Что ж такое я исторг?

Что, откуда появилось?
Не могу я дать ответ,
Просто-напросто пробилось
Через мглу, как звёздный свет.

Я прошу вас, не вините,
Я ни в чём не виноват,
Если хочется – судите
И распните за разврат.

На Земле такое в моде
И вершилось много раз,
Если кто-то неугоден,
Сразу в морду или в глаз.
 
А потом, через столетья,
Удивляются все вдруг –
Ах, какие лихолетья…
Но теперь для нас он друг!

И сжигали, и травили,
И топтали всей толпой,
Самых лучших истребили,
Мразь поставив над собой.

Но вращается планета,
Возвращая  на места
И пророков, и поэтов,
Всех, творивших чудеса…



 

   Дружеское новогоднее

Составьте дружески стаканы,
Забыв обиды и навет,
И пейте смело, в дупель пьяны,
Хоть спирт, хоть бренди – разниц нет.

Ведь всё равно мы все проспимся
И завтра бросимся в дела,
Ну, а сегодня мы сроднимся
И будем вновь навек друзья…

Не поминайте лихом друга,
Он был такой же, как и все –
Держали вы его под руки,
Когда был пьян и не в себе…

И вот теперь, на расстояньи,
Тяну опять я свой стакан,
Чтоб выпить с верными друзьями
За жизнь, за женщин,…
Scusate, снова в стельку пьян…

Примечание: scusate (итал.) - простите
 


***

Что-то я устал от жизни,
Не фартит, не тот расклад,
И мой путь, совсем не ближний,
Вновь лежит не в райский сад…

Снова пни, коряги, ямы
И привычный частокол
Из проблем, к которым сам я,
Как и водится, пришёл.

Не грозит покой беспечный,
Сна и отдыха не жду,
Вновь пытаюсь я по встречной
Обогнать свою судьбу.

Снова в омут с головою
Окунуться я готов,
Забывая, как с бедою
Незадолго был знаком
 



 
***
Переплетенье слов и звуков
В моей рождается душе
И выливается под утро
Стихом готовым на столе.

И чудный блеск в глазах любимой,
Узор морозный на стекле,
То, что со мной когда-то было –
Лежит всё стопкой на столе.

Моя безумная планета
Под солнцем крутится юлой,
Ей невдомёк, что в лунном свете
Мои стихи текут рекой.



  ***

Как жаль мне, милая Стефанья,
Что ты живёшь без пониманья,
Как я по-русски говорю
И что в стихах своих пою.

Я б написал тебе поэму,
Твой образ взяв заглавной темой…
Но не оценишь ты мой труд…
Cosi, d’accordo? You are good!

(Кози, дакордо, ю а гуд!
Так что, договорились, ты молодец!)



***

É molto piu vicino,
I fly dal’ Fiumicino,
Il mio treno parta
Dal’ piazza Tiburtina.

È mezza ora solo,
Ma niente piu del’ sole,
E sono poco morte,
Ma vado al San porta.

 



***

Ай кэн спик инглиш литл бит,
Но мне судьба в том не фартит,
Так что, пиши по-русски, друг…
Так будет лучше, все поймут.

***

Смогу ли я увлечься славой?
Пока не пробовал, не знаю.
Но верю в искренность свою
И Богом данную судьбу.
 


***
08 апреля 2001

Один в сорок два загнулся,
Другой в сорок два проснулся...
И мчат над обрывом кони
В безумной своей погоне...

Их гонят не кнут и пряник –
Не надо им этой дряни...
Их манят  к себе лишь звёзды,
Но путь к ним найти не просто.

И скач их нетерпеливый
Под ропот толпы глумливой
Уносит возницу к краю,
На чёрный порог...  не к раю...
 



      Чёрный порог
12 апреля 2001

Как всё глупо на этой земле,
В сотый раз то подумалось мне,
Ну зачем угораздило жить
И любовь умудриться вкусить?

Пронеслась моя жизнь, словно сель,
Несмываемым мутным потоком...
И засевши в итоге, на мель,
Я предстал перед чёрным порогом.

Не узнаю, когда ждёт конец,
И я вырвусь из плена на волю...
А пока лишь «терновый венец»
«Украшает» лицо моё болью.

Не волнуйтесь, не спёр у Христа,
Я не Бог, и не Сын, и не Дьявол,
Я потомок пропойцы-отца
И к наследию не был предъявлен.

Я прожил на земле, сколько смог,
Но, надеюсь, хоть что-то представлю...
И, вступая на этот порог,
Говорю: Не прощай...До свиданья.
 





    Свобода
15 апреля 2001

Свобода – сладостное слово,
Своим безумием пьянит,
На цепь приковывая снова,
И вправо-влево не велит.

Свобода – это сноп иллюзий,
Другое имя для вериг,
Вначале – сладкий звук прелюдий...
И вновь кандальный звон возник...

Лишь краткий миг – глоток свободы,
Когда ты волен сделать шаг,
А на втором – уже поводья
И кнут равняют твой зигзаг.

Но мы – в экстазе обольщенья,
К свободе души все стремим,
И ждём прекрасного мгновенья,
Забывши тот кандальный нимб.






  ***
03 мая 2001

Быстротечное счастье наше
Промелькнуло быстрее искры,
И опять впереди маячит
Призрак дней, когда, зубы стиснув,

Надо снова идти по жизни,
Несмотря на бугры и ямы,
Когда песни уже не слышны,
Лишь набатно гремят там-тамы,

Нам пророча весёлый праздник
На костре людоедской черни,
Там, где кости мои со смаком
Перемелят на гумус черви.


Продолжение
23 мая 2001

Но едва ли уйду, как агнец,
Дав себе перерезать горло,
Покажу я им средний палец –
Не хочу я быть больше добрым.

Благость помыслов я отброшу –
Замостил уже в ад дорогу –
Сколько раз получал по роже,
Лишь за то, что служил пророку.

За добро не добро творим мы,
И в ответ не кивнём «спасибо» –
Распинаем, как в древнем Риме,
И любуемся – как красиво!

Растворились, как дым мечтанья,
Что смогу быть полезен людям,
Напророчил себе терзанья,
Наложив их, как плов на блюдо.
 


***
05 мая 2001

Горит и корчится душа,
Предчуя горестную стужу,
И ужас сна, что ты ушла,
Засыпал пеплом серым душу.

Под слоем пепельным зола
Едва лишь теплится без искры,
И боль обиды проползла
Змеёй, размазав лик твой чистый.

И беспросветная тоска,
Как сеть мне стискивает душу,
И давит тяжесть потолка
До хрипа в горле от удушья.

Но в предрассветной тишине,
Забыв обиду слов пролитых,
Несу в небесной вышине
Тебе стихов своих молитву.


 


***
06 мая 2001

Я душу продал дьяволу,
Не взявши медный грош,
Но свечку вам поставил я
«За здорово живёшь».

Себе ж оставил толику,
Поверите иль нет:
Бумаги лист на столике
И пачку сигарет.

Мечты мои рассеялись,
Как утренний туман,
И холодом повеяло
Из диких тёплых стран.
 



***

Учить других – какая мука!
Ведь всё идёт себе во вред.
Мне наперёд теперь наука –
Молчи, коль хочешь дать совет.

Я сам советов не любитель
И верил только лишь себе,
Но возомнив, что я учитель,
Полез с советами к тебе.

Но получив всё по заслугам,
Я оценил ученья свет –
Не лезь с советами к подруге
И не мешай варить обед.
 



   Послесчастие
10 мая 2001

Двадцать дней счастья –
Такой был отпущен срок.
А после – одни напасти...
Не впрок вновь пошёл урок...

Боже, как грустно
Идти за витком виток,
Сгибаясь к земле под грузом
Дурацких своих тревог.

Выпить бы водки –
Да где же найти стакан?
Лежит только хвост селёдки,
А я и без водки пьян.

Квасу б – вот счастье!
Да выпит весь жбан дотла,
И мне предстоит напрасно
Кружить, не найдя угла.
 


***
14 мая 2001

Сумрачен лунный свет,
И звёзды моргают сонно –
Не скоро ещё рассвет
Забрезжит над нашим домом.

Пока же печаль и боль
Нависли пургою снежной,
И каждого слова соль
Острее ножа нас режет.

Но жду, что блеснёт заря
И солнечный свет нам явит,
И ты, поцелуй даря,
Мне руки свои протянешь.
 



***

Бокалы выпиты до дна,
И на тарелках пустота –
Закончен праздник, и веселье
Назавтра сменится похмельем.

А за похмельем новый путь
Зовёт опять куда-нибудь,
А следом новая тревога
Уводит в ночь нас от порога,

Который светом нас манил
И так к себе приворожил,
Что все грядущие дороги
Замкнули круг на том пороге.
 







***
26 мая 2000

Как хочется стать пох#истом
И жить без проблем и забот...
Сказали же ясно «не лiзти»,
И крепко захлопнуть свой рот.
(И рот свой закрыть на замок.)

Зачем же, запрет нарушая,
Пытаешься влезть, где не нужен –
Тебя не услышат ушами,
Когда не обвенчаны души.
 







«Неутешительные выводы»
01 июня 2001

Плачевен итог весны –
Добиты осколки счастья,
И вновь, как среди зимы,
Обвита земля ненастьем.

Бушует вокруг метель,
Опять нанесло сугробы,
Скрипит, покосившись, ель,
Клонясь над избой убогой.

Захлопнулось в сад окно,
А розы завяли в вазе...
Мороз расписал стекло,
Как пьяный малярщик Вася.

И ливень упал на Рим,
Смыв счастие раньше срока,
Легла, словно чёрный грим,
Печаль на глаза и строки.

Но пухнет в саду бутон
Назло холодам и ветру...
Так, может подарит он
Нам память о прошлом лете?
 




     Воспоминание о счастье
08 июня 2001

Расцвели снова наши три розы,
(Расцвели снова все те три розы,)
Что дарили любовный угар,
Но надёжней нам был куст мимозы,
Что шумел в Рождество по утрам.

Засыпая под шум его листьев,
Мы мечтали... пусть каждый своё...
Но телами и душами чисты,
Поднимались мы к звёздам вдвоём.

Просыпаясь под грохот салюта,
Любовались на праздничный Рим,
И беспечная радость приюта,
Как подарок, была нам двоим.

Промелькнуло всё звёздочным следом,
Улетев неизвестно куда,
И на смену остались лишь беды...
И желанье вернуться туда.


 

***
10 июня 2001

Не быть иль быть?
Как жить, любить?

Все перепутаны вопросы
И жгут, как яростные осы –
Ведь в нашем мире поднебесном
Любовь и грусть в единстве тесном.

И их союз неразделимый
Не раз подталкивал к могиле,
Но подходя к последней грани,
Про жизнь опять мы вспоминали...

И уходили в путь с надеждой
Найти в скитаниях безбрежных
Тот лучезарный дивный берег,
Где нет печали и истерик.

Но кругосветность нашей жизни
Нас вяжет тросом многожильным,
И с каждым найденным ответом
Вопросы множатся несметно.
 




***
11 июня 2001

Вот и минул первый год,
Жизнь свернув наоборот.
Перевёрнут календарь,
Хоть сейчас и не январь.

Открываем новый лист –
Что там – взятка или вист?
Или в гору «без шести»
Нам запишутся очки?

Знать бы прикуп – легче б жил,
Трефу б с пикой не сносил,
Прикупил бы два туза
И марьяжик за глаза.

Но зашёл в червону масть,
Думал в козыря попасть...
Но ушли все козыря,
И сижу без взяток я.
 





***
12 июня 2001

Пропитано небо над Римом ненастьем,
И режет глаза мне осколками счастья,
Которым я был ослеплён на мгновенье,
Поверив в судьбу и небес провиденье.

Но хмарью встречает дождливое утро,
И вновь совершаю поступки не мудро,
Опять наступаю на прежние грабли
И в лоб получаю, как острою саблей.



 
***
13 июня 2001

Спускаясь в чистилище ада,
Не жду от Господа пощады.
Свои грехи я сам свершил,
И сам, как смог, их искупил.

Пускай не все меня простили –
Спасибо им, что всё ж любили.
И может быть, когда вернусь,
Улыбку встречу, а не грусть.

Но я уже не возвращусь...
Разорван круг моих скитаний...

За все минувшие метанья
Теперь подвергнут наказанью –
Не в силах взгляд я отвести,
Прижав тебя к своей груди.

Сам наложил я епитимью –
Твоё в молитвах только имя,
И я беснуюсь без тебя,
Не видя солнца в свете дня.






 ***
18 июня 2001

Утомлённый сам собой,
Брёл с понурой головой,
Еле ноги волоча,
Как при виде палача.

А палач уж тут, как тут,
И давно на плахе ждут...
Сам топор себе точил,
Рвясь на волю из всех сил.

Ну, а воля – та же клеть,
Где сквозь прутья хлещет плеть...
Влево, вправо, шаг назад
Между каменных оград.

Как кандальный звон звучит
Шум скандальный средь ночи...
Выясняется, кто прав –
Кто имеет круче нрав,

Кто умеет рот заткнуть,
Не себе, а всем вокруг,
И вершит свои дела,
Наступая на тела.

Я не смог таким же стать,
Чтоб меня включили в знать,
Я ушёл своим путём
За неведомым огнём...





 ***
17 июня 2001

Снова море, волны, пляж...
Но заманчивый пейзаж
Почему-то мне претит,
И в жару меня знобит.

Брызги смешаны с песком,
И в мозгах, как молотком,
Бьёт мучительный вопрос –
Для чего же этот кросс

Я бежал последний год,
Бросив жизнь в водоворот,
Спотыкаясь и скользя?
Неужели всё зазря?

Расплатившись по долгам,
Всё простив своим врагам,
Побежал, увидев свет,
Долго жданный много лет.

Словно розовый туман
Он меня очаровал...
Представлял в своих мечтах
Я любимую в цветах.

Я купился блеском глаз,
Мне сиявших каждый раз,
И себя распотроша,
Не оставил ни гроша.

Попросить же лишь посмел
Луч надежды, чтоб согрел
Нас в пути среди пурги
Сквозь мороз к твоей любви.
 



   29 июня 2001

Почти всё так, как год назад,
Июнь, жара и римский вечер,
И тот же милый, добрый взгляд,
И неподатливые плечи...

«И день, какой был день тогда?»
Права, Святых Петра и Павла...
В тот день взглянули мы в глаза,
Увидев свет любви печальной.

Но как же нам с тобою быть,
Пройдя уже немало рядом,
Как наше счастье не убить,
Не отравить словесным ядом?
 



Продолжение «29 июня 2001»
28 июня 2001
 
Своих пророчеств стал бояться,
Хоть знаю – сердце не вещун,
Но мог бы меньше ошибаться,
Послушав то, что сам пишу.

Вчера не смог тот стих закончить –
Случилось всё за пять минут.
Теперь его уж можно бросить,
Не нужен он, его не ждут.

Укус смертельным оказался,
Яд слов курары был сильней,
Но кто же правым здесь остался,
И кто удар нанёс больней?

Опять вопросы без ответов,
И лишь раздумий тяжкий гнёт,
Вновь темнота и нету света,
И кто кого сегодня ждёт?






  ***

Ну, что ж за мука – наважденья,
Всё сотворил в воображеньи:
Глаза, слова, её движенья,
Любви приметы, выраженья...
Но нет во мне соображенья,

Чтоб наконец понять, что грёзы
Твои несут всем только слёзы,
Нельзя прожить в стихах без прозы,
И был зелёным куст мимозы,
И без шипов не пахнут розы.

Не создавай себе кумира
И осознай реальность мира,
Где лишь война и нету мира,
Не стать богинею Глафире,
Хоть и воспел её ты лирой.

Не создавай другим мученья,
Не траться зря на поученья,
И коль достиг уже сближенья,
Не жди, что будет улучшенье,
Ведь счастье здесь лишь на мгновенье.

Но если жаждешь идеала,
Кого имеешь, тебе мало –
Тогда считай, что жизнь пропала,
И на ладонь звезда не пала,
А лишь мелькнула ... и не стало...

Но где найти то, что мне надо?
Где та высокая ограда,
Где терем, где живёт отрада?
Но сам себе я в том преграда...
И сам толкаюсь в двери ада.
 





     Неутешительные проводы
10 июля 2001

Спасибо, милая, за всё,
За доброту твою и ласку,
За всё, что было и прошло,
Как сон, мелькнув чудесной сказкой,

За откровенья и слова,
Те, что ты ночью мне сказала...
Конечно, ты всегда права...
И даже в том, что не обняла...

Прости, не понял твой намёк,
И взгляд, вперённый в телевизор,
Воспринял как души замок,
А не желание и близость.

А ведь, хватило б дрожи губ,
Улыбки, лёгкого касанья,
Сплетенья нежного двух рук,
Чтоб вызвать жаркие лобзанья.

Но подавила ты свой вздох
И силу воли проявила,
Чтоб дочь, не дай, помилуй Бог,
Вдруг снова б дверь не приоткрыла.
 
Я не могу в том осуждать,
И ревность детская простима,
И ты, как истинная мать,
Меня в ошибке обвинила.

На всё есть Бог – всему судья,
И всем воздастся по заслугам,
Ну, а сейчас виню себя –
Ведь, сознавал зачем был нужен.

Здесь жизнь сложна и «вечный бой»...
Ведь Рим не место для игрушек –
Сейчас она пока с тобой –
А через месяц?... Ты не нужен...

Давно уж очередь стоит,
Их список в книжке телефонной...
При каждом случае грозит –
Сейчас ты первый лишь условно.

Так, под дамокловым мечом
Влачу своё существованье,
Служа лишь изредка лучом
Среди невзгод и прозябанья.

На что-то больше нет надежд –
Не тот полёт, не та фактура,
И блеска праздничных одежд
Мне не видать, как стрел амура.
 Я не дождусь, чтоб нежный взор
Встречал с улыбкой на пороге...
Но нет, заврался, перебор...
Бывала ты не недотрогой...

Но как всё это возродить,
Забыв обиды и ошибки,
И хрупкость счастья не разбить...?
Я все использовал попытки.

И видит Бог, в последний день,
Я был, как ангел поднебесный,
Ласкал, прощаясь твою тень,
И запах твой вдыхал чудесный...

Но всё пошло наперекос –
Отрава слов, непониманье,
И неотвеченный вопрос
Сожгли все сладкие желанья.

Молчанье, взгляд в пустой экран –
Кого же это пробуждает?
Ведь я не доблестный Ван Дам,
Пусть даже кровь во мне играет.

Я не могу е#ать без глаз,
Не видя в них любовной страсти,
И не увидев твой оргазм,
Не испытаю капли счастья.
 




       Опять «почему»
11июля 2001

Я не знаю о чём писать,
Когда загнан судьбой в тупик,
Когда кажется – надо рвать,
А не связывать пут куски.

И в груди бьётся злости ком
На себя, на неё, на всех –
Почему в сумасшедший дом
Превращаем любви успех?

Ведь казалось, ушла напасть,
И нет ближе, родней... И вот,
Помешала, скрипя кровать...
И опять, как ногой в живот,

Слово бьёт, вызывая вскрик,
И бутылкой разбитой рвёт
Душу в кровь за единый миг,
Дав команду «прервать полёт...»






 Предитоговое
19 июня 2001

Нам остаётся лишь ждать и мечтать,
Ведь невозможно сейчас угадать,
Чем обернётся нам завтрашний день –
Праздником светлым иль воем сирен.

Все предсказанья не стоят гроша –
Легче узнать, что родится левша.
Что же любимой пригрезится в сне? –
Это узнаешь на страшном суде.

Всё бескорыстие – это мираж,
Каждый желает туза иль марьяж,
Каждому хочется в дамки пройти,
Всё прихватив за собой по пути.

Что ж остаётся тогда для меня?
Как сохранить мне хотя бы себя?
Всё раскидал я по разным углам –
Лишь в голове ещё держится хлам.

Всё что имею – пол-тыщи стихов,
Пятый десяток прожитых годов...
Может ещё постараюсь успеть
Прежде, чем встречу бесславную смерть...
 


***
19 июня 2001

Я стихоплёт иль графоман –
Кому как хочется, зовите...
Но не поддайтесь на обман,
А лучше глубже, в корень зрите.

Я написал свои стихи,
Поддавшись божьему веленью,
И описал свои грехи,
Не ждя от Господа прощенья.

Я оставляю их на суд...
Коль не понравятся, порвите...
Но если в душу к вам войдут,
Возьмите их и сохраните.

Пусть это будет вам мой дар,
Мне больше нечего оставить,
Всё сжёг губительный пожар,
Не дав ошибки мне исправить.
 





***
21 июня 2001
«Крепитесь, люди, скоро лето...»

Держитесь, люди, скоро осень,
И солнце скроется, забравши летний свет.
А мне маячат сорок восемь
Ещё не прожитых, но данных Богом лет.
 



***
27 июня 2001

Чтоб избежать грехопаденья
Не нужно очень мудрым быть –
Не создавай стихотворенья
И будешь счастливо ты жить.

Твержу ту истину зароком –
Но повторяя это днём,
Я ночью вновь служу пророку,
Горя, как факел, над листом.
 




27 июня 2001

Когда-то был я добрый малый,
Но вот дорвался до стихов
И под откос свой ход направил,
Поддавшись голосу богов.

Стихи ложатся на бумагу
И остаются на века,
Проходят времени преграду –
Порой цена их высока,

Когда рождаются из боли,
Из потрясенья, из любви,
Когда видны в них капли крови
И слёз, упавших из души.





 Почему? (сборник вопросов)
30 июня 2001

Почему опять спешу,
Будто счётчик гонит время,
И боюсь не напишу,
Что лежит в душе, как бремя?

Почему опять цейтнот,
И гитары не играют,
Будто мало семи нот,
Чтоб сказать, что душу травит?

Почему опять один,
Словно перст на белом свете?
Ведь под боком магазин,
Но купить любовь мне негде.

Мог бы выйти сейчас на страду,
Рядом виа ди Тольяти,
Где всю ночь шныряют б#яди –
Ma purtroppo, mi scusate,
Мне такой любви не надо,
Даже если за награду.

Почему оставил дом,
Бросив тех, кому я нужен,
Для кого я стал шутом
И готовлю в полдень ужин?

Почему? Да потому,
Что родился мудаком,
И теперь баранки гну,
Помогая языком.
 




***
01 июля 2001

В шуме суетного Рима
Быстро пишутся стихи,
Но судьбой неумолимо
Жизнь разорвана в клочки.

Вновь покинула фортуна,
Отвернувшись от меня,
Нету паруса на шхуне,
Приржавели якоря,

Впереди шторма маячат,
Но погашен мой маяк...
Упустил опять удачу,
Вот же, Господи, дурак!
 






     Фантасмагория
01 июня 2001

Воспоминанья наплывают
Об этом городе подлунном,
Где белой ночью можно думать,
Скользя по рельсам вслед трамваю.

Наверно, в нём я заразился,
Бродя среди мешков из камня,
Но я не думал, что заманят
Туда, куда сам не просился.

Оград решётки в Петрограде
Своей причудливою вязью
Связали душу странной связью
С тем, кто когда-то жил в том граде.

Как будто было мне виденье –
Я прикоснулся к хладной длани,
И губы внятно прошептали
На взлёт его благословенье.

Когда вдоль Мойки гроб поэта
Везли по лютому морозу,
Как надоевшую занозу
Издрав из гноя тела света,

Январь на улице бесился,
И снег стеля, как покрывало,
Метель злорадно завывала...
И дух его в меня вселился.

Я крикнул: «Чур!!! За что мне это?
Я жить хочу, как все, на воле,
В мечтах о пьяной сладкой доле,
Зачем мне гнёт судьбы поэта?...

К чему мне душу корчить в муках,
Такого нет во мне призванья,
Я посвятил себя познанью
И кой-чего достиг в науках...»

Раздулись в смехе крылья носа,
Встряхнул небрежно он кудрями:
«Прости, но только между нами –
Не нам подвластны сии вопросы...»

Умчались сани к дальним звёздам,
А я ж остался на распутье...
Мужик безумный, мож Распутин,
Прошаркал шагом нетверёзым...
 




***

Слово за слово – сцепилось!
Всё в одно соединилось!
Как из грязного ведра
Ключевая льёт вода.

Так процесс стихосложенья
Дарит радость постиженья
Вечных истин и проблем,
Откровенья сложных тем.






  ***
28 сентября, 17 октября 2001

Тягостные вздохи плавают по комнатам,
Кварцевые ходики громко рвутся вспять...
И льняные волосы, отливая золотом,
В полутьме мерещатся, мне мешая спать.

Тени, словно призраки, в чёрной тьме колеблются,
И со лба горячего льёт холодный пот...
Мне сейчас привиделось, будто люди женятся,
А потом, как водится, ссоры и развод.

Мне в то не поверилось, думал, что пригрезилось,
А проснулся пòутру – именно всё так...
Были мы красивые, словно Бог, безгрешные,
А теперь вот злее мы бешеных собак.

Ну зачем мы, Люди, друг на друга сердимся,
Разве нам не хочется праздника любви?
Лучше сядем рядышком, вновь глазами встретимся,
Позабудем прошлые горести свои.

Мы же с вами добрые, пусть немного грешные,
Так что, постараемся меньше зла творить...
Не спешите высказать выводы поспешные,
Лучше призадумайтесь, прежде, чем казнить.

И тогда увидите, в мире станет сказочно,
Меньше будет горестей, боли и тревог...
Снова вспыхнут радостно с искоркой загадочной
Вам глаза любимые, только дайте срок.

Растворятся временем годы беспросветные,
Полные печалями рухнувших надежд...
И опять появятся чувства беззаветные,
Ночь наполнив шелестом праздничных одежд.

Может быть со временем мы сойдёмся в мнениях,
Радостью поделимся, чтобы жизнь пройти...
И тогда нам явятся чудные мгновения...
А пока, пожалуйста, ты меня прости...
 

 

***
28 сентября 2001

К сожалению, наша жизнь
Дешевой торговки хуже –
За грош ум продать спешим,
Тела, а порой и души...

За бесценок сдаём мечты,
Меняя на призрак счастья,
Желая поймать хвосты
Ворон, как жар-птиц блестящих.

Устремляясь схватить перо,
Кидаем, как жертву, ближних,
На зло променяв добро,
Считая его излишним.

Оставляя себе чуть-чуть,
Мы верим, что нам прибудет,
Надеясь с лихвой вернуть...
Но это – на грани чуда,
Добра не рождает худо.
 


***
01 октября 2001

И мне сейчас становится понятной
Ничтожность своего существованья,
Когда средь ночи высказала внятно,
Что я не смог исполнить всех желаний –

Желанье жить, как людям подобает,
И домик нам свой выстроить на старость.
Но наша жизнь того не позволяет,
И нет надежды вместе то поправить...

И время в Риме тоже поджимает –
Конечен срок, отпущенный для жизни,
И страх конвоем нас сопровождает,
Ведя на путь разлуки, чтобы выжить...

И грех сей тяжкий вместе совершая,
Хотим надежды каплю хоть оставить,
И верить – жизнь ещё не завершаем,
Хотя любовь на кон хотим поставить.
 




***
02 октября 2001

Я отчаялся стать гениальным....
Видно, то, что родился я в год Петуха
Мне мешает подняться нормально...
Я пытаюсь взлететь, но не тянет кишка.

Тянет вниз гравитация жизни –
Только взлёт на плетень, поутру ку-ка-рекх-кх,
Покрасуюсь едва и попыжусь –
И опять на земле, среди кур и калек.





  ***
02 октября 2001

Вы никогда не задумывались, почему так притягательна гитара, почему мы неотрывно можем смотреть на человека с гитарой в руках? Недавно меня осенило, и для себя я понял причину.

Изгиб гитары на коленях,
Как женских бёдер перелив,
Изгнал из памяти сомненья,
Бальзам мелодии пролив.

И мудрый голос Окуджавы,
Сквозь гул Арбата вдруг проник,
И гром Володиной гитары
Сорвался с хрипом в гневный крик.

Разрыв времён не состоялся,
Их песня здравствует во мне,
И как бы я не спотыкался,
Их свет не даст упасть во тьме.





  ***
       06 октября 2001

Я не исполнил своего предназначенья,
И потому не собираюсь уходить,
Я жизни придаю ещё значенье,
Достойно чтобы путь свой завершить.

Я не жалею о столь позднем начинаньи,
Благодарю судьбу, что жизнь не загубил,
И верю точно, будучи в сознаньи –
Не сам себе тот срок определил.

Пока не знаю точно чьё это желанье,
Что за корабль подхватил меня на борт
И хоть взвывал порою от страданья,
Не сделал преждевременный аборт.

Но предстоит ещё мне время ожиданья,
Когда последний можно вывести итог...
Дано всему своё предначертанье,
И каждый должен выполнить свой долг.
 






      ***
          08-16 октября 2001

Прости, моё сердце, загнал я тебя,
Всю жизнь не щадил ни тебя, ни себя...
И это, похоже, тебе надоело,
Решило – «достаточно», и... заболело.

Стучит, разрываясь, и днём, и во тьме,
Как гонг возвещая о новой беде.
И ритм отбивая, даёт перебои,
Сжимаясь в комок от нахлынувшей боли.

Но как же из сердца мне вырвать любовь,
Ведь я не хочу расставаться с тобой.
И сотый свой стих вновь тебе посвящаю,
И светом души тебе путь освещаю.

Но нету нам выхода в завтрашний день,
Сегодняшний вечер на всё бросил тень.
И нам не осталось надежды и веры,
Лишь только печаль по завышенной мере.

Во мрак погружаются губы, глаза,
И хлещут слова по душе, как лоза.
Но пальцы сплетаясь, хотят удержаться...
Но тщетна их дрожь... Всё... Пора расставаться.
 




***
              09 октября 2001

И сердце рвётся из груди
Вслед ускользающей любви,
И я не в силах удержать,
Хотя давно уж надо рвать.

Бесплодна вера на успех,
Нам Рим – не место для потех,
Ведь здесь вершители судьбы –
Не звёзды – деньги без любви...

Любовь здесь только как манок,
Когда лишь смотрят между ног
И вьются роем, как жучки,
Крутей крутого мужички.

Тут не нужна твоя душа,
Здесь поцелуй из-за гроша,
И теплота его равна
Тому объёму кошелька,

Который могут предложить
За то, чтоб рядом положить.
Всё остальное – ерунда,
И смоет в ванне грех вода.
 





       Размышления о Боге  (1)
           10-23 октября 2001

Прочитав однажды книгу Пауло Коэльо «Пятая гора», я неожиданно получил некоторые подтверждения моим мыслям, которые я сейчас решился изложить...


Я молюсь тебе, ангел-хранитель,
Пронеси сквозь беды круговерть...
Но далёко он где-то, Спаситель,
Знать бы мне, как ту просьбу донесть.

Кто сказал вам, что добрый наш Боже?
Полагаю, он нагло солгал...
Бог сказал лишь «Я есмь» и не больше,
Остальное пришила молва.

То, что есть, с этим я не поспорю,
Но не добрый и дряхлый старик –
Это просто вселенская воля,
И никто в её суть не проник.

А добро или зло – всё условно,
Каждый видит при этом своё.
Так, одни убивают спокойно,
И Господь им прощенье даёт.

А другие, воруя проворно,
Крестят истово жирный живот,
И мечтают о рае зловонном,
Где питья и жратвы полон рот.

А младенец, невинным рождённый,
Умирает без хлеба куска,
И поэт, на дуэль приглашённый,
Погибает от пуль мудака.

И пророк, на кресте пригвождённый,
Прославляет, что сделал нам Бог,
А толпа, словно зверь разъярённый,
Скалит зубы под топот сапог.

Так что, будьте добры, выбирайте
И творите все каждый своё...
Но на Бога потом не пеняйте,
Хоть идёт это всё от него...
 


      Размышления о Боге  (2)
19-23 октября 2001

Жизнь нанизана рваной спиралью
На Судьбы нашей ось, как моток...
Заворожено ждём с замираньем,
Где настигнет нас новый виток.

Но запутаны нити спирали,
И неясен последующий шаг,
И сомнения рвут, как пираньи,
И нас снова толкают впросак.

Вдоль оси той идём постоянно,
Тщась надеждой назад отойти,
Измеряя на глаз расстоянье,
До конечного пункта пути.

И беда за бедою встречают
Неизвестно за что и про что,
И, как вехи, они отмечают
Каждый новый этап и виток.

Ну а тот, кто их нам посылает,
Вниз плюёт на страданья людей –
Так он волю свою излагает,
Присылая пророков-чертей.
 
А добро или зло – кто их знает
И способен на взгляд отличить?
Каждый сам для себя выбирает
И нельзя тут в грехе уличить.

Ведь для Бога всё это едино,
И во всём только Воля его.
Прометеи, пророки и свиньи –
Это дети и часть одного.



***

И мы тоже все плоть от плоти
Микро-квази-частицы Бога,
И решая свои заботы,
Воплощаем завет пророка.
 






      Безответный вопрос
          10 октября 2001
       
Так в чём же смысл нашей жизни,
И для чего вся суета?
Вопрос, казалось бы, излишний,
Из-за него лишь маета.

Но неотступно гложут мысли,
И днём, и ночью, и с утра...
Как мыши в мозг они проникли,
Съедая всё внутри дотла.

Вопрос извечный, как планета,
Влечёт, как маковый дурман,
Своею сутью безответной
Порою сводит он с ума.

Со дня рожденья человека
Сопровождает он всегда,
И не хватает жизни века,
Чтоб осознать его сполна.

Он переходит к нашим детям,
И остаётся на века
Без чёткой ясности в ответе,
Ведь жизнь – бурлящая река,
 
В которой нет воде покоя,
В тумане скрыты берега,
И в омут тянет с головою
На дно, где камни без песка.

И нету даже утлой лодки,
Лишь воздух, чтобы подышать,
Плюс руки, головы да глотки,
И может быть, ещё душа.

Вот всё, что нам дано от Бога,
Его аванс на все срокà...
На долгой жизненной дороге
Нет ни пит-стопа, ни ларька,

Где заменить всё это можно,
Купив за деньги, не греша...
Но как же это всё непрочно,
И уязвимей всех душа.

Она-то, точно, не обменна,
И этим дан нам высший дар,
Ведь без неё нас непременно
Отравит жизненный угар.

Её сменить не удаётся,
Она у каждого своя...
Грустит, рыдает и смеётся,
И рвётся, песнею кровя.
 
И боль в ней копится годами,
Сопровождая до конца,
И прорывается слезами,
И рвёт уставшие сердца.

И подходя к последней грани,
Не видим мы букета роз,
И расстаёмся мы с мечтами
Узнать ответ на тот вопрос...







  ***
15 октября 2001

Замкнулся следующий виток,
И надо вывести итог,
Что проморгал, чего не взял,
И сколько в жизни потерял.

На что истратил сердца жар,
Зачем раздул любви угар,
Кому принёс ты тем добро?
А может это было зло?

Ведь мог угаром отравить,
И даже пусть не соблазнить,
Но разорвать души покой
Своею страстью роковой.

Но нужно ль это было ей?
Куда надёжней и важней
Прожить спокойно для детей
Без уз любовных и сетей.

И что ж имеем «итого»?
Сказать по правде, ничего...
Туман, неясность и печаль...
Уж так сложилось...Очень жаль.
 


***
15 октября 2001

Удел счастливый – не поэту,
Не для того он был рождён...
Печальна суть судьбы сюжета,
Ведь скорбью путь сопровождён.

Звезда его печалью светит,
Весь путь тем светом освещён...
За всё пред Высшим сам ответит,
И в звёзды будет посвящён.

И Высшей воли провиденье
Хранит и пестует его...
Игра в стихи – вот наслажденье,
А выше нету ничего.

Но в той игре нелепа ставка –
Душа поставлена на кон...
Как ни играй ты, без остатка
Она сгорит – таков закон.
 


      21-22 – код рока
23 октября 2001

Юбилей мой сегодня в разгаре,
Без вина, без тостов, но в угаре...
Снова рок преподнёс мне «подарок»,
Как положено в дни для кошмаров.

Как проклятие цифры те стали,
Двадцать первое – день для печали,
Или двадцать второго достанет,
Коль забудет и срок чуть оттянет.

С каждым разом подарки зловещей,
Всё гнуснее готовит он вещи...
Замирает душа без предвестья
Каждый месяц в предчувствии мести.

Это шутки иль просто проверка,
Как несу я свой крест без примерки,
И держусь ли ещё в своей вере,
И вполне ли готов к высшей мере?






  ***
23 октября 2001

Казалось, это на века,
По крайней мере, на года...
Но жизнь, как горная река –
Камней, обрывов череда.

За поворотом поворот,
И мы не видим, что там ждёт,
И крутит нас водоворот –
То камнем вниз, то щепкой взлёт.

И это – жизненный закон,
Что всё меняется, течёт...
Проверен он спокон веков
И нас до смерти он ведёт.

Но забываем иногда,
Попав в счастливые года,
Что есть удача и беда,
И плюс на минус – ноль всегда.

Но всё ж проходим вдоль прямой,
Нам предначертанной Судьбой,
Хотя считаем – по кривой
Ведут нас звёзды за собой.

Но та кривая лишь одна,
Ведёт нас прямо до конца,
И не уводит никогда
От смертоносного косца.
 




   Саркастические вопросы
25 октября 2001

Римский вечер в октябре –
Это нам не в декабре.
Минул год почти с тех пор,
Жизнь порушив, как топор...

Или выстрогал он вновь
Клин, чтоб вышибить любовь?
Может, нечего грустить,
Продолжаем дальше жить?...

Жить, как дадено судьбой,
Путь выискивая свой,
Путь к далёким миражам,
Где святые в витражах.

Только где святые те?
Только хари в темноте
Тут и там мелькают в ряд,
Дружно выйдя на парад.

Прут колонной в вечный Рим,
Где безбожный пилигрим,
Насмехаясь над собой,
Утешается судьбой.

«Мерсы», «форды», «бээмвэ» -
Что вам больше по душе?
В чём любимую везут,
Предвкушая сладкий зуд?

Чем накормят, что дадут?
Сколько раз её возьмут?
Сколько раз она отдаст?
Будет сладким ли оргазм?

Так, последний встал вопрос,
Завершая сей допрос –
Что ты хочешь увидать
И на шкуре испытать?

Взгляд её печальных глаз
Или чувственный оргазм?
Что душе твоей милей,
Обезьяна или змей?

Что ответишь, друг ты мой,
Возвратясь под ночь домой,
Коль не встретишь милых глаз?
Сохранишь ли свой сарказм?...









  ***
25 октября 2001

Конец страданьям наступил,
Надежда чуда испарилась...
Комок под горло подкатил,
Любовь, как сахар растворилась.

Осталась только сладость снов,
Но звёзды знака не подали...
Не снят с души твоей засов,
Стихи твой код не разгадали.

И всё пошло своим путём,
Туда, где Нас двоих не звали,
Где будешь ты своим огнём
Гореть, с деньгами, но в печали.

Но поздним утром возвратясь,
Под звуки свадебного марша,
Услышишь вряд ли ты опять –
Люблю тебя, родная Маша...

С улыбкой встречу я тебя,
Печаль в глазах своих скрывая,
Но жизни нашей западня
Захлопнет вход в преддверье рая.









  ***
25 октября 2001

Пора отбросить все иллюзьи
И трезво взвесить «против-за»,
Чтоб избежать вперёд конфузов,
Забыв зелёные глаза.

Любовь нельзя купить за деньги,
Любовь продажная смешна,
И даже в кровь разбив коленки,
Ты не добьёшься ни хрена.

Бывало, сердце её билось,
И радость видел ты в глазах,
Но коль душа не отворилась,
Хоть ты воспел её в стихах,

То нет надежды, что когда-то
Любовью сможет облучить...
Из разных, видимо, галактик
Нам светят звёздные лучи.

Но если так уж получилось,
То значит это не судьба...
А просто жизнь чуть отклонилась...
Но написал я «2х2».







  ***
02-06 ноября 2001

И вновь те розы, снова три...
Но цвет их алый не бодрит...
Они цветут своею жизнью,
А наша жизнь навозной жижей

Течёт средь римских площадей,
Где ждём за грех свой платежей...
Сердца сжимаются от страха
В преддверьи будущего краха...

Продавши души за мираж,
Ведём к концу мы наш вояж,
Сплетая пальцы в обещаньи
Запомнить нежное прощанье.

Расплата скоро предстоит,
Полночный «мерс» уже гудит.
Сидящий в нём нетерпеливо
Звонит и требует игриво –

На выход, девочка, вперёд,
Настал давно уж твой черёд...
Сучит ногами он от зуда,
Вспотев от похоти и блуда.

И ты уходишь в темноту,
Платя за светлую мечту...
И бросив взгляд прощальный розам,
Вгоняешь в душу боль занозой.









  ***
18 декабря 2001

И снова раздалось «на выход, вперёд...»,
И ринулась ты с головою под лёд
В холоде римской ненастной зимы,
Вроде бы рвясь из застенков тюрьмы.

Тебя акведуков старинная вязь
Не тешит, поскольку вся здешняя мразь
Лезет из кожи тебя положить,
Чтоб на халяву себя ублажить.

На выбор тебе предлагают «эНЗэ» –
Последнюю «Нокию», член шимпанзе,
Устриц сырых, запечённых в вине,
Горные лыжи и секс при луне...

И даже такое бывает порой –
Поехать в Париж за январской жарой,
Или владелицей виллы вдруг стать,
Благо имеешь достойную стать.

Приходится рваться, свой выбор ища
И душу свою, словно плетью хлеща.
Дышит в затылок твой время, как пёс...
«Мерс» полуночный завыл и понёс...



 

***
18 ноября 2001

Серая кошка – эмблема печали,
Чёрная кошка – примета удачи.
Я не шучу, так как обе встречали,
В очередь мне задавая задачи.

Вечером лунным меня поджидая,
Кто-то из них пробегал не случайно,
Мне предвещая любовь иль страданья,
Нежные ласки иль сумрак печальный.

Голову даже теперь не ломаю,
Что меня ждёт, наперёд представляю.
И, возвращаясь домой, понимаю –
Чёрную кошку не зря прославляю,
Пусть даже серую чаще встречаю...







 Сплетения
«Скрещенье рук, скрещенье ног, судьбы скрещенье...»
Б. Пастернак

***
23 ноября 2001
Второй уж месяц миновал
Со дня, когда любовь прогнал,
Но не стихает в сердце стук,
И рвусь опять в сплетенье рук.

Я головой уже постиг
И написал последний стих,
Любя, прощаясь и храня
В душе тепло её огня.

Но, как упрямый мотылёк,
Кружу, и манит фитилёк,
В котором факел я узрел,
Когда в глаза её смотрел.

И страсть с безумьем раздувал,
В любовь я верил и мечтал,
Увидеть свет любви в ответ...
Но вспышки меркнут, шансов нет...

И призрак тает предо мной,
Печаль витает под луной,
Лучей зелёных гаснет свет,
И проясняется ответ...

Но не согласна с ним душа,
Твердя мне, как ты хороша
В сияньи света и добра,
Маня, пленяя и даря...

И верю в собственный свой бред
О счастье, радости, добре...
И ждал, и жду, и буду ждать...
Но долго ль? Боязно соврать...

 ***
27 ноября 2001

Судьб наших краткое сплетенье
Нам подарило сладкий миг,
Но всё прошло, как наважденье,
Лишь озарив, как солнца блик.

Всё вдруг растаяло в мгновенье,
И Судьбы снова расплелись...
Но помню радость озаренья,
Когда мы, слившись, вознеслись,

Откинув тяжкие сомненья
И груз печалей и обид,
Поверив в милость провиденья,
Решив, что Бог нас охранит...

Но мы забыли от волненья,
Что наши звёзды не сошлись,
В своём космическом стремленьи
Они лишь мимо пронеслись.

И их вселенское движенье
Разводит снова нам пути,
И счастье нашего сближенья
Вот-вот, как птица улетит.

Ведь Судьб то было не сплетенье,
А лишь нелепый перехлёст
От мимолётного скрещенья
Лучей далёких наших звёзд
 

--------------------------------------
--------------------------------------






РАЗДЕЛ 3

Зубы стиснув от бессилья,
Я гляжу со стороны
На позор родной страны.
 
--------------------------------------


  Всего три предложения
   (Высокогражданское)

Я провожаю этот век на грани двух тысячелетий,
Но благодарен я ему за то, что женщину ту встретил...

Хоть много крови он пролил,
Одним лишь этим искупил
Все слёзы скорби и печали,
Что человечество вкушало
На протяжении ста лет,
Поддавшись сладостной мечте,
Вкусить небесное блаженство,
Души отринув совершенство,
Решив, что можно просто так,
Как в сказке, просто за пятак,
Стать на земле царём природы,
Забыв, что часто лишь уроды
Приходят к власти, и всегда
За ними ломится толпа
Готовых в клочья растерзать
Иных, кому нельзя понять,
Как из-за денег убивать
И продаваться с потрохами
За плошку супа с червяками.

Таких с пристрастием терзали,
Кольём и словом истребляли,
Чтоб не мешали людям жить
И дело «правое» творить.



 


АПЛ “Курск”

23 августа 2000 г.

Уходит подлодка на вечный покой
Под плач и стенанья страны роковой.
Растянуты стяги, погоны блестят…
А в северном море ребята лежат.

От южного пляжа, где пальмы цветут,
И наши правители сладко живут,
До самых холодных её рубежей
Рыдала держава, теряя парней.

Светились экраны, ждала вся страна,
Когда ж доберутся норвегов суда.
Но тщетны надежды, и воздух иссяк,
И скорбно приспущен андреевский стяг.

Ушли, как герои, с улыбкой, и вслед
Россия им слала прощальный привет…
Текли, вопрошая, средь волн имена –
Когда же великою станешь, Страна?
 










Липовые аллеи в Линденберге
03 сентября 2000 г.

Осень, дождь и чужая земля,
Шелестят кроны лип вековые,
Звёзды, небо – лишь тёмная мгла,
А в России всё ливни косые.

И ночами мне трудно уснуть
В тишине, притупляющей разум.
И змеёю мне давит на грудь
Мысль о вечном покое в маразме.

Я борюсь и боюсь сам себя –
Лаокона пример всем известен.
Но уже протрубила труба,
И мой путь под луною предвещен.

В полутьме я на ощупь бреду,
Не поверив, что жизнь – это гадость,
Прохожу сквозь позор и беду,
Безнадежно надеясь на радость.

По тропинке к аллеям иду,
Где покой и дыхание сонно,
Хотя вряд ли они приведут
На дорогу, где гладко и ровно…

Примечание: Lindenberg (нем.) – липовая гора






 Вид на центр Москвы с балкона
дома на ул. Павла Андреева
09 сентября 2000

Над серой грудой новостроек
Вонзились в небо купола,
Над полуночною Москвою
Висит октябрьская мгла.

Сверкают золотом два храма,
Как символ света и добра.
Но где дорога та, что прямо
Ведёт к подножью алтаря?

Дороги кажутся прямыми,
Вот-вот, и к храму приведут…
Но вновь несусь куда-то мимо –
Здесь тормозить вам не дадут.

И снова жизнь идёт по кругу,
Петляет между грязных изб…
Но я тяну с надеждой руку
Потрогать край священных риз.

Но что-то явно не святого
Рука касается во тьме,
И смрад от тлена дерьмового
Ползёт средь храмов по Москве.

Конечно, я люблю столицу
И рад бы был в ней жизнь прожить,
Встречая милые мне лица,
В бульварных сквериках бродить.

Но нужно много перестроек,
Чтоб всю добром её залить…
Но лишь похмельные с попоек
Блюют на светлый её лик…
 




      Актуальное
   (по мотивам последних событий)
09 сентября 2000

Отвергая – порицаем,
На ненаших – дружно лаем.
Так мы весело живём,
Превращаемся в скотов.

Запираем в ночь калитку,
Пляшем спьяну под «Калинку»,
А потом поём хорòм
«Отче наш…», не зная слов.

Так проходят год за годом,
Урожай опять бесплоден,
Вновь чеченская война,
Следом – выборов пора.

С беспросветною тоскою
Слышу взрывы над Москвою,
И мне хочется послать
На три буквы эту б#ядь,

Ту, что родиной зовется,
Где хреново, там и рвётся,
Где мочить ведут в сортир,
А гэбэшник – в ней кумир.

В ней евреи жрут друг друга,
На ТВ – опять разруха,
Здесь на дно кладут ребят,
Забывая их поднять.

Воры тут вершат законом,
И для подлых нет препонов.
Я прожил с ней много лет –
Перемен не виден свет.

Я бы рад сюда вернуться,
В лес осенний окунуться,
Но хочу при этом знать,
Сколько ж будут опускать

И позорить мать-Россию?
Зубы стиснув от бессилья,
Я гляжу со стороны
На позор родной страны.
 





Квази-эмигрантское
19 сентября 2000

Из века в век бегут года,
Летя куда-то в никуда.
Но их неведомый полёт
Несёт надежду тем, кто ждёт.

И бесконечна череда –
Мелькают лица, города…
Я из страны в страну лечу,
Хотя давно в Москву хочу.

Но вновь граница, паспорт, штамп,
И я, как будто эмигрант,
Стою за красною чертой,
Стремясь за призрачной мечтой.

Но где она, мне не узнать,
И всё ж пытаюсь угадать,
Ловя едва заметный знак,
Но каждый раз опять впросак

Я попадаю, чтоб понять,
Что вновь не то, и мне искать
Её приходится вдали,
На диком западе земли,

Где я чужак, и мой язык
К их речи гладкой не привык,
И никогда им не узнать,
Что я могу в стихах сказать!








 Сочинённое в течение 10 минут
после решения идти спать
Утро 02 октября 2000

Стихи на чужбине льются –
Хотя бы на миг просвет –
И мысли о темя бьются,
Мешая вкушать рассвет.

Рассвет через час уж будет,
Но я не иду в кровать –
Меня в поздний час разбудит
Будильник, едрёна мать…

Я встану, продрав глазницы,
Залитые в ночь вином,
И мне перестанут сниться
Подруга и отчий дом.

Я выйду опять на службу,
Пойду продавать мозги,
Но вспомнив под ночь о дружбе,
Друзьям напишу стихи.

Друзья их со смехом примут,
Приняв пол-литровку в рот,
А я вот опять на зиму
Уеду в свой Рим в поход.

И буду бродить по via,
Мечтая попасть в Москву,
Но снова мадонны Рима
Улыбкой меня возьмут.

Примечание: «мадонны Рима»- римские украинки





***
15 октября 2000

Подошёл к концу вояж,
Собран старый саквояж –
Улетаю я на юг
Через север, ждущий вьюг.

Впереди далёкий путь,
Но опять мне не уснуть –
И, как вечен старый Рим,
Так маршрут мой несменим.

Снова полон рот забот
Перед входом в поворот –
Бесконечна череда –
То разлука, то беда.

И хоть дар в себе открыл,
Не сложил пока я крыл –
Продолжается полёт
Без заходов на пит-стоп.

Примечание: пит-стоп – в автогонках
остановка для дозаправки топливом и смены колёс.









 Интернационализм в действии

В Африке туманно, в Африке дожди,
Вот такая драма, господи, прости.
В августе на Гану валом снег валит,
И у негров пьяных льдом кокос покрыт.

Ёжатся в печали «люди-дикари»,
Им бы челуларе, позвонить «ноль-три»:
Привезите спирта, холодно в груди,
Или аспирина, чёрт вас всех дери…

«Красный Крест» с ЮэНом рады  тут помочь,
Грузят в Боинг энный аспирин всю ночь.
МЧС российский раньше всех успел –
Спиртом медицинским полны  пять цистерн.

Прилетели дружно, открывают люк –
За бортом наружным – сорок, и все плюс –
Пошутили негры, скучно им одним,
Надоело в дебрях жить среди горилл.

Примечание:
челуларе (cellulare – итал.) – сотовый телефон
ЮэН (UN) – ООН Организация Объединенных Наций,
МЧС – Мин-во по чрезвычайным ситуациям
 



***

Есть ли Бог? А если есть,
Почему живём, как свиньи,
Норовим друг друга съесть,
Без гарнира и подливы?
 





***

Только не стреляйте в белых лебедей,
Хватит для отстрела вам живых людей…
Лебеди наивны – сами к вам плывут,
Ну, а люди хитры…но и их убьют…




 Размышления о новом Гимне
29 декабря 2000

***
Хоть я стихи пишу лишь год,
Мне «новый» гимн, как анекдот…
Друзья, простите за сарказм,
Кто будет петь такой маразм?

***
Смоги А.С. встать из могилы,
Он выпил с горя бы чернила,
А может даже б в рожу дал
Тому, кто гимн тот написал.

***
Я право имею сказать всё в глаза,
Поскольку Россия меня родила…
Прожив здесь два века, я жизнь всю познал,
И Родину-мать ни за что не продам.

И пусть я годами скитаюсь вдали,
Безумство своё осознав, как Дали,
Я выеду к вам не на белом коне,
А пёхом приду, как назначено мне.

***
Через десять-двадцать лет
Будет новый президент,
Вспомнит он мои стихи…
Не дай, Боже, пронеси…






 Гимн России (альтернативный)
Сл. Игоря Петенко
Муз. А. Александрова
1й куплет
Россия, Россия – священное имя,
Ты миру явила великий пример,
И всё человечество помнит поныне
Твой подвиг во благо Земли, и теперь

Мы верим в твою богатырскую силу,
Которой гордились мы вместе всегда,
Народы свои ты в единое слила –
У нас ты одна, и в том наша судьба.

Припев 1
Славься, Россия, великая, вечная,
Вместе мы будем во все времена…
Трудности, горести, счастье беспечное
Честно разделим с тобою, страна…

2й куплет
Державною мощью твоею гордимся,
Когда защищаешь ты мирных людей,
Трёхцветный твой флаг над планетою взвился,
Как символ добра и великих идей.

Леса и моря, реки, горы и степи –
Мы всё для потомков должны сохранить,
И славы величье умножить, чтоб дети
Смогли бы достойно и гордо здесь жить.

 Припев 2
Славься, Россия, великая, вечная,
Нас ты взрастила и силы дала…
Жизни свои, хоть они быстротечные,
Мы отдадим на благие дела.

3й куплет
Мы будем идти, не сбиваясь с дороги,
Которая к храму должна привести…
И веря в тебя, мы не ищем подмоги,
А знаем, что счастье у нас впереди…

Храни тебя Бог, дорогая Отчизна,
Пусть будет не скорбным нелёгкий твой путь.
Всегда ты нам Мать и надежда всей жизни,
И мы тебя вспять не дадим повернуть.

Припев 3
Славься, Россия, великая, вечная,
Больше не надо ни крови, ни смут,
Славою доброю будь ты увенчана –
Вера, надежда, любовь нас спасут…



 

***
04 января 2001

Как бездомный пёс скитаюсь
По Европе взад-вперёд,
Пиццей с пивом я питаюсь
Вперемешку каждый год.

Рим, Берлин, Москва… и снова
Повторяется мой круг,
И порой живу без крова,
Есть лишь койка, что дал друг.

Кто-то скажет: «Вот зажрался,
Что ещё ему мечтать…»,
А другой заржёт злорадно:
«Расп#здяй, чего ж тут ждать…»

Каждый будет в чём-то правым,
Я не буду спорить с ним…
Снова выпью я отраву,
И сползу по звёздам… в Рим…
 





***
20 апреля 2001

Похоже, я умер для этой страны,
Мозги мои здесь никому не нужны...
Не нужен и сам – неудачник и шут,
Смеются вокруг, и плюют, и клянут...

Насколько мерзка и погана здесь жизнь
Я смог лишь сейчас до конца ощутить...
И вышло терпенье на крайний виток –
Едва ли ещё полечу на восток.

Тюрьма и сума напророчены мне –
А что ещё ждать, где хамьё на земле
От зависти, злости горит, как в огне,
А мне надоело быть вечно в дерьме.

Я двадцать пять лет жил в объятиях лжи,
Которой меня слух людской обложил...
Порою и сам сомневался в себе –
Когда же и где так погряз я в грехе?
 




***

Бродяга ветреный и грустный
Брёл в неизведанную даль,
Влекла его в тот мир беспутный
Страсть к переменам... Но печаль
Ему сопутствовала рядом,
Не отпуская ни на шаг,
И этот жизненный порядок
Его сжимал в своих тисках.
 


***

Возвращаюсь я в Рим  чище ангела с неба,
Сделав полный расчёт, оплатив все долги...
Я расстался с Россией, но где бы я не был,
Русским я остаюсь, не меняя души.

Я не сплю допоздна, вдруг заявятся гости,
Я вам дверь отворю, не спросив кто там есть...
И бутылку холодную с пьяною водкой
Я поставлю на стол, и ещё, чем заесть...





  ***
07 июня 2001

Тишина над домом
плавает в ночи,
И кровавым комом
сердце в грудь стучит...
Как настольной лампой
мне фонарь горит,
Театральной рампой
лунный шар блестит.

Рим затих полночный,
завтра новый день,
И опять бессрочный
бег среди теней...
Бег от дома к дому,
по камням аллей,
Всё нам здесь чужое –
где найти друзей?

Красоте не рады –
думы о другом,
Стены да ограды –
где же он, наш дом?
Хочется до хаты –
но куда бредём
Через все преграды –
сами не поймём...









  Госдума

***
Наша Дума – зоосад:
Крокодилов сразу два,
Гуси, селезень-орёл,
Сокол главный – он же волк…

В общем, хари – просто жуть,
Так и хочется рыгнуть…
Но у них иммунитет
И крутой авторитет.

***
Вольфыч волком взвыл с трибуны –
В рот е#ал я ваши думы –
У меня своих идей,
Как в болоте карасей.

Я теперь зампреда Думы –
В микрофон сейчас как дуну –
Сразу примете закон,
Чтоб имел я много жён.

А кому то не по нраву,
На того найду управу,
Я ж ведь сокол – не гавно,
Вставлю в задницу перо.
 

***
ВВЖ-овский сел на кресло,
В шкуру льва засунув жопу,
Почесал в раздумьях чресло
И решил: насру на кворум.
(Справка: кресло ВВЖ в Думе обтянуто шкурой леопарда)

***
Гриша плачет и краснеет:
Что же яблоко не зреет _
Скоро в отпуск на Канары,
А у джипа спёрли фары.

***
У Бориса гордый вид –
СПС за ним стоит,
Дружно выстроившись в ряд,
В думах, чтоб ещё урвать.

***
Борис Ефимов – мэн простой,
Джинсу напялит, как крутой,
И выйдет Клинтона встречать –
Ему на Монику плевать.

***
Пахарь мудрый от сохи –
Подполковник Кэй Джи Би –
Он теперь аграрный лидер
И «железный» носит свитер.

***
Коммунисты, как один,
Все рванули в магазин –
По талонам там дают
Водку, сало, пряник, кнут.

К ним аграрии примкнули
И с посевом затянули,
А теперь жрут каравай,
Им насрать на урожай.

Затянули песню дружно:
«Ленин, Сталин – вот что нужно,
Нам – пайки, народу – воду,
Пусть упьётся за свободу.









  Вариации на тему
«Москва слезам не верит»
16 июля 2001

*
Москва рыдает и смеётся,
Не веря собственным слезам.
Как в ней мой голос отзовётся –
Поверьте, сейчас не знаю сам.

*
Москва смеётся и рыдает,
Когда мой голос возникает,
Не веря, как всегда, слезам...
Им я не верю даже сам...

*
В Москве рыдания и смех,
И слёзы грусти средь потех,
Но нету веры среди тех,
Кто ждёт в июле майский снег.

*
Рыданья и смех наполняют Москву –
Я голос свой дальний с надеждой несу,
Но нету мне веры в дремучем лесу,
И падают слёзы сквозь грязь на траву.
 *
Москва слезам и в смех не верит,
Она привыкла к топору,
Но я решился ей доверить
И руку вновь тяну к перу.

*
Поверь хоть раз, Москва, слезам,
И может быть тогда сезам
Добра и счастья ты откроешь
И запоёшь, а не завоешь.

*
По Москве разносится
Свист шальной и смех,
И слезами мочится,
Стиснув зубы, век...
А в канаве корчится
Пьяный человек,
И душа уносится,
Сняв с себя весь грех.
 
*
Москва, ты слушаешь в полуха,
Как я по-русски матерюсь,
И невзирая на разлуку,
С тобою вместе я смеюсь.

Но видя горечь и разруху,
Я за тебя опять боюсь...
Я не пророчу боль и муку,
А лишь безумия страшусь.

Твоё безумство поклоненья
Не раз губило нас в веках,
И гений зла свои владенья
Взводил на тех семи холмах.








  ***
11 ноября 2001
Грязью дождь умыл весь Рим...
Следом снег за ним узрим?
Что нам ветер принесёт
И на головы прольёт?

Из Сахары ли песок,
Иль кроваво-красный сок?
Что же Бог ещё пошлёт?
Может снова самолёт?

Ночь...Земля, притихши, ждёт,
Что ещё с небес падёт,
И беснуется весь мир –
Белый свет уже не мил.

Непрестанно взрывов дым,
В крике страшном рвутся рты.
Биржи, баржи – тонет всё,
Бог вращает колесо...

Вот житуха, вот лафа...
И кружится голова,
От круженья тошнота
С воплем льётся изо рта.

Но с надеждой ждём дождя,
Чтоб без грязи, не смердя,
Он омыл планеты лик,
Дав глоток любви на миг.



Примечание: 11 ноября 2001 – над Италией прошли дожди с песком, принесённым из Африки; 12 ноября 2001 – на Нью-Йорк упал очередной самолёт.






 Рождественские мечтания
30 ноября 2001

Словно Днепр в весенний разлив,
Рождество переполнило Рим,
Накатило внезапно, как чудо,
Чтоб забыть нам на время про худо,

Про заботы, беду и печаль,
Что на лицах лежат, как печать.
Приглушается боль от страданий,
И мы ждём исполненья мечтаний.

Вифлеемские звёзды горят,
Нам надежду от Бога даря,
Снег из лампочек мягко струится
И на пыльные пальмы ложится.

Но не можем слепить мы снежок,
Римский снег – лишь простой порошок,
Но мы ждём, что рождественской ночью
Сотворит Бог нам чудо досрочно –

Отворим своей хаты вдруг дверь
И увидим семью и друзей,
И согреем уставшие ноги –
Но закрыты границей дороги.

И сквозь слёзы spumante мы пьём
За детей, за батькiв, и не ждём,
Что поможет родившийся Боже –
Только сами спасти себя сможем!

И придёт к нам тогда торжество...
Боже, славим твоё Рождество!
 




Телефонный диалог
18 декабря 2001

В тяжёлые послевоенные годы выросло поколение людей, которое характеризовалось ёмким и легковыговариваемым словом «безотцовщина»... Но кто найдёт точный термин для тех детей, которые сейчас растут на Украине без матерей, те, чьи матери годами находятся в Италии, зарабатывая на содержание своих семей?

Мамочка, мама, когда ты приедешь?
Я так скучаю и плачу все ночи...
Может попробуешь следующим летом?
Я буду ждать тебя сильно и очень...
Как у меня? Да всё вроде нормально...
В школу хожу, а во вторник – на пенье,
В среду пойду на кружок рисованья,
Там твой портрет нарисую с терпеньем.
Что подарить мне на мой день рожденья?
Ты же ведь знаешь про лучший подарок...
Видеть тебя – было б мне наслажденье,
Всё остальное не нужно и даром.

Доченька, милая, нет разрешенья,
Или, по-здешнему, просто «permesso»,
Чтоб мне приехать на твой день рожденья...
Вот потому не могу дать «promesso»...


Ты попроси того дядю в «квистуре»
Или их папу, который из наших...
Может напишут бумажку простую,
Ту, без которой не жизнь, а какашки...
Чтоб хоть недельку побыть нам с тобою,
В нежные руки твои окунуться,
Всё рассказать, что случилось со мною...
Ну, а потом сможешь снова вернуться...
Мы понимаем – там место работы
Очень тяжёлой, но здесь ещё хуже...
Ты на себя все взвалила заботы –
Дети, родители, дом с «верным» мужем.
Все тебя ждём, приезжай поскорее...
В прошлую осень собрали грибочки
И для тебя наварили варенье...
Мы, твои дети, сыночки и дочки,
Жизни твоей золотые цветочки...


Примечание: permesso (итал.) – разрешение,
promesso (итал.) - обещание
 Размышления




***
28 октября 2001

Я не желал быть тривиальным
И повторять чужие мысли,
Стремился стать оригинальным,
Поскольку к новому завистлив.

Плоды раздумий излагаю,
Хотя не всем они по нраву,
И получилось ли – не знаю...
Судите сами – ваше право...

 
***

«Мысль изреченная есть ложь...» - как понимать это древнее изречение? Мне представляется несколько вариантов:
1) мысль, высказанная вслух, становится общим достоянием и может быть каждым проинтерпретирована и извращена по-своему, в соответствии с его собственными представлениями и знаниями. Только в мозгу автора мысль имеет точную интерпретацию и соответствующие область и условия применения.
Пример: У меня есть строчки «Я слоняюсь по «паркеджьо» и ищу там синих тигров...». Чушь!? Да, если не знать, что в Италии «паркеджьо»  место для парковки, а «Тигра»  одна из моделей автомобиля «Опель», а у моей знакомой была синяя «Тигра».

Поэтому, пожалуйста, не относитесь к моим мыслям, высказанным ниже, как к абсолютно истинным. Это просто только моё понимание бытия. Вы имеете право на своё...

 ***
Невозможно форсировать изменения мира – любые попытки, даже кажущиеся успешными, на самом деле – кратковременные флуктуации на фоне среднего потока, движущегося с совершенно определённой, наперёд заданной, но никому не известной скоростью. Но и эта скорость, наверное, подвержена вариациям....

***
Любовь, пожалуй, единственное чувство, которое позволяет нам хотя бы немного и ненадолго отрешится от вселенского мира и почувствовать себя действительно независимыми, способными принимать решения, которые, на наш взгляд, могут переменить Судьбу. Но это редко и кратко...И не всегда так...

***
Бытие – это закономерный ход кажущихся случайностей.

***
Секс может быть”грязным” только лишь в том случае, когда направлен на удовлетворение одного из партнёров, в ущерб интересов другого...(даже, если это “классическая” позиция).
  ***
Рост мужчины определяется не когда он стоит, а тем, как у него стоит...

***
Для многих людей взгляды и принципы имеют денежный эквивалент, в зависимости от предлагаемой суммы они будут придерживаться тех или иных...
Например: если старик предлагает девушке любовь от чистого сердца – это грех и вызывает негодование, как самой девушки, так и окружающих, но если старик предлагает переспать за солидное вознаграждение, то девушка, может быть и без радости, но соглашается, а окружающие называют её мудрой.

***
Либо не делать ничего, либо, если начал, то делать по максимуму – если делаешь только частично, то ничем, кроме упрёков, твоя деятельность отмечена не будет... И так во всём, не только в любви. И ещё, надо учитывать, что необходимый максимум может превышать твои возможности...

***
Я помню, что было вчера, сегодня и... завтра.

 
***
Наши оценки и понимание истинной сути каких-либо событий сильно зависят от того, на каком временном отрезке мы их рассматриваем.

***
Итальянская поговорка гласит «Любить, но не быть любимым – потерянное время». По большому счёту, так и происходит почти всегда, но до самого конца теплится надежда на взаимность. А можно ли было истратить это время более плодотворно? Не уверен....

***
Одна из христианских заповедей: «Не суди других, да не судим сам будешь». Я стараюсь не нарушать её, но, к сожалению, вторая её часть не реализуется. Меня, во всяком случае, «осудили» с ног до головы...

***
Я многое знаю и понимаю, только не знаю, зачем мне всё это...

  ***
Первые утренние мгновения после пробуждения – лучшее время, чтобы оценить искренность ваших чувств. В этот момент мысли ещё идут из подсознания и не исковерканы вашим сознанием. И, если открыв глаза, вы ощущаете чувство радости и нежность к лежащему рядом человеку, то можно надеяться, что любовь ещё жива. Если же лежащий с вами досадливо морщится при вашем прикосновении или поцелуе, то, увы...

***
«Нельзя дважды войти в одну и ту же реку»  не знаю почему, но так оно и есть.

***
Если близкий Вам человек вдруг перестал реагировать на Ваши недостатки, от которых Вы не хотите избавиться, то это вовсе не значит, что они стали ему нравиться...Не исключено, что он просто решил избавиться от Вас.

***
Я верю в звёзды и цифры...Они управляют и иногда подсказывают.

  ***
Я не люблю людей, видящих только один цвет.

***
«Только золото, всё за золото, всё ради золота» – девиз некоторых людей

***
Ничтожные люди испытывают радость, когда им кажется, что более сильные и благородные люди опускаются до их уровня.











  Побрякушки

***
Когда нервы дрожат, как струна
При малейшем её дохновеньи...

***
Затронуть былое – нехитрая штука,
Гораздо сложнее – его возродить.
И в том состоит основная наука –
Былое – не бередить.

***
Но теперь мне пора уходить,
Я уверен, оставил здесь след,
Полагаю, не только одним
Дымным смрадом своих сигарет.

***
Навряд ли Бог позволит нам
Вполне безоблачное счастье

***
У меня сегодня юбилей,
Так что не стесняйся  и налей.
Мы махнём с тобой по первой,
Закушу я сигаретой
И в глаза твои взгляну.

  ***
Я никогда себя не приукрашивал,
Хотя и повыпендриваться мог.

***
Я любуюсь сквозь зарешеченное окно,
У меня под ногами раскинулось зарево.
То пылает огнями ночными
Чудо-сказка – святое полотнище Рима.

***
Хочешь, блесну познаньем итальянского?
Тогда ответь мне на один вопрос:
Tu sei golosa o gelosa?
Что ты ответишь, то получишь.

***
И в этот день я каждый месяц
Стремлюсь к тебе, сжигая душу,
Раздев себя, вскрываю сердце,
Чтоб ты могла его послушать.

***
И всё светло, и всё в ажуре,
И на места опять всё встало,
И наши звёздочки зажмурят
Глаза бесстыжие устало,

  ***
С тобою снова мы не пара,
А лишь два брошенных слепца,
Которых жизнь опять погнала
Слоняться в поисках конца.

И лишь горбушки от надежды
У нас останутся в сумах,
Да плюс обрывки строчек нежных
Вертеться будут на умах.

***
Но стихи – это просто фантазии
И души ослепляющий бред.
Ведь, не станешь ты, право, с пристрастием,
Осуждать, что писал я «миньет».

***
И убраны непригодившиеся свечи

***
И снег из ламп на землю падал,
Пронзая ночь в своём полёте.
Но в вечность путь наш был загадан
Без указанья время взлёта…

***
И нет никому покоя
Ни в отдыхе, ни в делах…
Ведь все сотряхнув устои,
Встревожил я мёртвых прах,

***
Всё равно мне не отмыться
До бела и до чиста –
Слишком в жизни я стремился
Быть превыше большинства.

***
Не под этим мы ходим Богом –
Только звёзды для нас указ.
Потому то смеёмся оба,
Если слышим людской приказ.

***
Я люблю, повторяю, люблю,
Что добавить могу я к тому,
Припадая к стопам воздушным,
Нежно топчущим вдребезг душу.

***
Испепеляющая нежность поцелуя..

***
Чтоб заглянуть в твои глаза,
Не замутнённые любовью.

***
Получил, что заслужил,
На земле, дурак, ты жил.
Хватит рваться в небеса
И мечтать о чудесах.

***
Ты не увидела момент,
Когда из гадкого утёнка
Возник негаданно поэт,
Тобой взращенный, пусть без толка…

***
Расцеловать сияющие губы и глаза,
И к звёздам унести, сведя с ума,
Насквозь согрев тебя теплом
Всепроникающих запретных поцелуев.

***
Не требуй быть вовеки верным,
Такое только на словах,
Лишь жизнь подвергнет нас проверке
И даст ответ в моих делах.

***
Я сумрак ночи разорвал,
Отправив душу в поднебесье.

***
Жизнь идёт по спирали не прямо, но вбок,
Каждый раз возвращая на новый виток.

***
Мне нужно слышать только голос –
Всё остальное сам смогу,
Когда мелькнёт мне, словно всполох,
Твой светлый взгляд сквозь хмарь и мглу.

  ***
Плоды цивилизации –
Мы пьём по телефону.
Такие вот мерзавцы мы –
Ломаем все препоны.

***
Жизнь идёт по спирали не прямо, но вбок,
Каждый раз возвращая на новый виток.
И на этом витке я пришёл вновь к тебе,
Чтоб просить искупленья в свершённом грехе.
***
Окунаясь в безумие страсти,
Забываю опасность любви
И опять разрываюсь на части,
Погружаясь в пучины твои

***
Не хрен голову ломать
Над пустым и невозвратным,
Лучше – просто ночью спать,
Не мечтая встретить счастье.

***
Как с пригорка снежный ком,
Накатился Новый Год,
Подводя опять итог –
Сколько сделать ты не смог…

 ***
Я беснуюсь без тебя –
Нет мне солнца в свете дня…
Так что луч своей души,
Я прошу, не затуши.

***
И я едва не задохнулся
От смрада дымных площадей

***
Я из тебя создал богиню,
Отдав тебе всего себя,
И вот теперь, свой рот разинув,
Глазею молча, вот те на...

***
Опять душа охвачена волненьем,
Блеснули искры рваных строф –
Как шторм, неумолимо вдохновенье
Вновь катит энный вал стихов.

***
Исколот терниями, к звёздам
Я продолжаю свой полёт
Вблизи открытой преисподней,
И дух опасности влечёт.

***
Я припал к твоим губам
Не во сне, а наяву,

***
Россию в мире уважают,
Но, как ни попадя, сношают.

***
Я устал от сомнений и мыслей

***
Но мы прорвёмся до рассвета –
Ещё есть в пачке сигареты

***
Ma, per fortuna, non sapiamo
Quando, dove noi moriamo...
Cosi, viviamo ed amiamo,
E la paura non abiamo,
(Nessun paura non abiamo.)

Ma, per fortuna, non sapiamo
Quando, dove moriremo...
Cosi, viviamo ed amiamo,
E la paura non avremo,
(Nessun paura non avremo.)

***
Двенадцать заповедей Бога
Прочёл я в Библии Святой...




------------------------------------
-------------------------------


РАЗДЕЛ 4

Такого разврата не слышал Рим! –
В третий раз я воскликнул над ним.


«Художникам, как и поэтам, издавна право дано касаться всего, что угодно»

Гораций
 
----------------------------------------

Некоторые стихи из этой части можно найти на сайте http://www.stulchik.net, а также здесь, на www.stihi.ru в разделе "Низовые жанры"