Страх продирался

Страх продирался сквозь щели.
Низко висело небо.
Кричали патриции: "Зрелищ!"
Плебеи вторили: "Хлеба!"
Трибуны призывным воем
Идущих на смерть встречали,
А мы, дрожа перед боем,
Мечами в щиты стучали.
Напротив нас, улыбаясь,
Стояло десять безумцев,
И смерть танцевала, кривляясь,
На остриях их трезубцев,
Желая вонзить своё жало
В потом покрытую кожу.
Viva! Скоро начало!
Цезарь выходит в ложу.
Он измучен мигренью,
Подагрой и болью в почках.
За ним следуют тенью
Супруга его и дочка.
Цезарь арены не видит.
Мрачными мыслями занят:
"Зашевелился Египет,
Преторианцы буянят,
Уходят верные люди
И в сенате интриги."
Раб подносит на блюде
Сладкую воду и фиги.
Цезарь кушает вяло,
Потом запивает водицей
И машет рукой устало -
Пришла пора веселиться!
Мы сорвались с места.
Они -- на нас. И завыли.
Посмотрим, с какого теста
Вас, храбрецы, слепили.
Посмотрим, какою смесью
Заполнены ваши вены,
Если не ляжем вместе
На жёлтый песок арены.
Если вершители свыше
Нас не разжалуют в трупы,
Может, ещё и услышим
Хоры и медные трубы...