В досье високосного января

                /памяти Иосифа Бродского/
               
               
               Лилась расплавленная ртуть,
          нелепый рок в стеченьи обстоятельств,
           как уместилось всё это в январь...
            В грядущем веке образуется янтарь
           из этих високосных посягательств --
             академическая выразится суть...
               
           Чревовещатели раскроют тайну дат --
             Eлабуги, Парижа, Чёрной речки,
          неведомых доныне Brooklyn Hеights...
           Unpurposeful dimming of the lights,
            и переход к уже зажжённой свечке,
          в чертоги вечности, под купола утрат.
               
               Не парадокс уход в небытие,
          его удел -- сакраментальные поминки,
              однако, високосный ещё юн...
              Неприхотлив, беспечен гамаюн,
         но в перьях крыльев селятся снежинки --
               неровен час, появится извне
               
          Гипотеза, что, не напрасно вовсе это,
         что всё вершится по означенной стезе --
             закономерен замыкающийся круг.
       И, что, стеченье январей, отнюдь не вдруг,
         и рока нет -- свершилось, не для всех,
            сбылись автопророчества поэтов...