Случай

                Итак, будьте совершенны, как совершен   отец ваш небесный.
                Евангелие от Матфея 5:48


Толпой худых обросших голодранцев
Метались перепуганно деревья,
Попавшие в район военных действий.
Зима пошла атакою на осень,
Прорвали фронт холодные ветра
И первые десантницы-снежинки
Захватывали серые плацдармы.
В тот год меня забросило под Франкфурт,
В селенье Шмиттен, душ наверно, с тыщу
(Шесть кабачков, церквушка, супермаркет,
Пятьсот авто, а также три коровы).
Над ним стояла грустная скала,
Забытая ещё во время Оно,
Усталыми седыми ледниками,
От солнца уползавшими на север.
Я к ней любил взбираться на макушку,
И там стоять, и наблюдать сраженье.
Работа, сон, молитва, вновь работа -
Жизнь протекала плавно и размерно,
И перемен ничто не предвещало -
Так думал я, жестоко заблуждаясь.

День наступил - я точно помню дату -
Ноябрь, двадцать пятое, суббота.
Я как всегда проснулся в полседьмого
И на скалу поднялся до рассвета,
чтоб день начать, и обратиться к Богу,
Который на далёких-предалёких
Навеки разместился небесах.
К которому извольте с уваженьем,
На цыпочках, в полголоса, в поклоне,
Что б пожалел нас, маленьких и грешных,
И пряник дал. Душиствый вкусный пряник.
Уж рот открыл и говорить собрался,
Как понял, что не выдавлю ни звука,
Слова боялись вылезать из горла,
Чтоб не попасться в лапы тишины.
Я лишь стоял, и просто ждал, что дальше.
Из будущего в прошлое минуты
Неспешно по одной переползали.
Из леса вышло заспанное солнце
И облако накинуло на плечи.
И в этот миг мне разкроила сердце
какая-то неведомая сила.
Я стал один, но в тоже время - двое.
И тот второй, мне не знакомый я
Принадлежал к какой-то странной расе -
Не отпрыск безобразной обезьяны,
Не божий раб, не пасынок-приёмыш,
А сын Его, Его любовь и счастье,
Бессмертный дух и властелин вселенной.
Он говорил, а я с испугом слушал,
В значенье слов ещё не проникая.
Он говорил, как могут только люди,
Молчавшие года. Десятилетья.
Слова лились потоком непрерывным,
Отравлены безумною тоскою.
Тоской разлуки и мечтой о встрече,
А разум наблюдательный заметил -
Впервые он над языком не властен.
И вдруг услышал я, как рот мой крикнул,
Крамольную немыслимую просьбу:
"Дай мне полвека, Бог, всего полвека.
За это время стану я безгрешен.
Таким, как ты, через полвека стану."
И всё прошло, как будто не бывало.
И лишь холмы затеяли футбол
И пасовали: ...стану, ...стану, ...стану.
Я удивился, что за наважденье.
Спустился вниз, читал, писал, обедал,
Утихомирив нервы шоколадкой.
Назавтра ж вновь поднялся на вершину,
Что б повстречать неласковое утро,
И, надоже, услышал ту же просьбу:
"Дай мне полвека, Бог, всего полвека.
Я на Земле достигну совершенства."

На третий день, проснувшись спозаранок,
Подумал я, что Бог - любитель троиц.
Сегодня, значит, многое решится.
Идти не смел и не идти боялся,
Но в глубине решился - будь, что будет.
Отправился. Уж занялся рассвет.
Меня деревья провожали взглядом.
Да что деревья - камни, птицы, небо,
Объевшиеся снегом облака,
Сама тропа, и на тропе - окурок -
Всё на меня прищурившись смотрело,
Как будто ждало - сможет или сдрейфит.
Исчезли страхи. Их сменила радость.
Мальчишеская, дерзкая, чумная.
Да будет так. Я принимаю вызов.
Бог никогда не взваливает ноши,
Которую не сможешь ты осилить.
И рассмеявшись, как-то беззаботно,
Я выкрикнул: "мне нужно пятьдесят..."

Ну, а потом - упала тишина
Застыло всё, по стойке смирно вставши.
И вот тогда часы с церковной башни
Пробили восемь. Вскрикнула ворона.
Я осознал, что Бог услышал просьбу
И время добросовестно засёк.

1995 - 2002.