Греческие календы

О, мифы Греции священной,
Вы рождены волною пенной,
Как Афродита. Вы полны
И прелести неизъяснимой,
И, пуританами бранимой,
Ядреной солью той волны.
Так думал молодой повеса,
Считая сверху облака,
Всевышней волею Зевеса
Путевку выбивший в МК
(То бишь, месткоме профсоюза).
С собой он вез немного груза -
Пускай читатель извинит--
Трусы, рубашку и "Зенит",
И два вместительных флакона
Для вод священных Геликона.
Итак, скрывать причины нет -
Герой наш был в душе поэт
И на Арбат по вечерам
Ходил, неистов и упрям,
Смущая серые мундиры
Бряцаньем вольнодумной лиры.
Но что всего важней для нас -
Он ехал покорять Парнас.
На сей горе, не дуя в ус,
Живут поныне девять муз.
Захочешь - выбирай любую
(Однако, раскатал губу я).
А с ними делит кровь и хлеб
Бог Аполлон, иначе Феб.
Но для стареющего бога
Все девять - непосильно много.
Повесил он не только нос
С такой работы на износ.
И в наши дни у Аполлона
Приема нету без талона.
...Презрев мещанскую мораль,
Герой проник в его сераль.
Там, Феба отодвинув пузом,
Он подступает прямо к музам.
То Мельпомене подмигнет,
То пышной Клио юбку мнет,
То мечет дерзостные взоры
На перси дивной Терпсихоры.
...Прервусь. Герой наш, в самом деле,
Своей-таки добился цели,
И, сочетая смех и грех,
Вкусил довольно ото всех.
Восходит солнце. С ложа встав,
Обитель игрищ и забав
Благоговейно он покинул.
С тех пор уж год, примерно, минул -
Бедняга чахнет, хлипкий вид.
Анализ. Кровь. Пробирка. СПИД.
Эллада! Как же! Что же это!
Дрожит иссохшая рука.
И для сермяжного поэта
Нет в мире больше уголка.

1989