20 декабря

И снова декабрь, двадцатое число,
О, сколько боли нам  принесло оно,
Тот день был – памятью усопшим.
Ужасным был, я не скажу хорошим.
К могиле матери твоей мы собирались,
Когда они пришли. Да нет, ворвались!
Лицом об пол. «Лежи не шевелись!
Деньжата твои где? Скорей колись!»
Отдай нам ствол, есть, у тебя сказали».
И били… били!… били!!! И терзали.
Лицо (лицо ли?) всё измазано в крови,
Они же сапожищем бьют по почкам.
 «Где спрятал всё, что нажил? Говори!!!,
сейчас созреешь, это всё еще цветочки!»
Дом перевёрнут, всё потрощено, разбито,
И телефон растоптан, кровью всё залито.
Молчишь ты, и зубы больше не скрепят,
Их просто нет. Беззубые, увы, не говорят.
Наручники надели - металлом обожгли.
И то, что осталось от тебя, всё увезли.
Молчу… подавлена… слова пропали…
Мне больно, горько… что они сказали?
Преступник ты? И за тобой следили?
Не верю я. Враньё. Тебя бы так не били!!!!
Потом узнала, что некий твой товарищ,
Таким путём  себе поправил положенье
Убрал тебя, с предвыборных пожарищ,
Отправив  нас на горести и униженья.
Ты не виновен, знаю, так говорили все,
Тебя пытаюсь поддержать  улыбкой.
И судьи, в коридоре признавались мне,
что дело шито грязной белой ниткой.
Два года длились эти театральные суды,
в свидетелях менты с одной артисткой
в СИЗО к тебе иду, ждёшь меня там ты,
я плачу, чувствую себя я декабристкой.
Был приговор, нелепей  пошлой ерунды,
Судья читал, продажные глаза не поднимая,
Семь лет лишения свободы!!! Виновен ты!
Меня, как обухом!!! Молчу, теперь и я немая!
А дальше годы боли... И передачи в срок,
Ни граммом больше, что бы не вернули.
Поездки в лагерь. А будет ли тебе урок?
Что подлые есть люди, те, что обманули?
И дочка, хоть и кроха уже тоже  знает:
Раз мамы нет, она проблемы папины решает.
Решила…выкупила…раньше  отпустили….
Они добились одного, любовь к тебе убили.
И стал ты сыном, хоть старше лет на восемь,
И в наших отношениях, увы, сплошная осень.
Что дальше будет, карты нам не скажут,
Что крепко перевязано, уже не перевяжут.
Живи, если можешь поломанной жизнью.
Я тоже  другая, твой чай пью с полынью.
Живи, как сам хочешь, я тебе помогу,
Мать с сыном не спит, извини, – НЕ МОГУ!
* * *
Опять  декабрь, опять двадцатое число,
Твою и мою жизнь перевернуло оно!
Тебе я простила, что можно простить.
Живи! Почему же, так хочется выть?