Приближение к некрополю

Всё же
ты очень похожа
на воду:
с лёгкостью протекаешь сквозь пальцы
 старца.
Старца? Постойте, старцы
сеют в пустынях сквозь пальцы
не воду...
Может, тобою наполнен песок?
Сыплется в ноздри, и в уши, и в двери...
Не верю!
И никогда не верил.
Не слышу
ответа. Щёлк! -
тихим шелестом,
лезвие.
Куда лезу я?
На который рожон?
Я встревожен и раздражен,
змеи обвивают мои запястья,
опасаюсь упасть я
  в бездну
собственного
пухнущего с рождения мира -
хочет пожрать меня

- Остановись! Я - Творец твой!!!

молчанье.
Волос твой - цвета льна, а точнее
пеплом посыпанного льна?
Не помню. Пытаюсь.

Закрою глаза.
 Вот она, бурая слизь слепоты.
 Пошарю руками
- Эй, память?!
Нет её. Пусто.
Открою глаза.

Видно, придётся её оставить -
выпала за
видимую границу невидимости.

Что же, жить буду, с присвистом
Выкидывая за коленцем коленце,
Минуя законы Джоуля-Ленца,
Римана, Лобачевского и Евклида,
Даже либидо
вселенского избегая.
Что там мигает?
Звёзды...
Достаточно.
Больно.
Забыть - нет, забыто уже -
Забыться.


* * * * *
Помнишь - трава.
На траве росла роса.
И деревья
Вздымали оживлённые пальцы
к исковерканному облаками небу.
Это не быль и не небыль.
Это я - раздвоенный как верхушка тополя,
Окрылённый
как лёгкое семечко клёна,
Но обездвиженный
Как хижина,
врытая на две трети в землю -
внемлю
шёпоту бриза, играющего
целлулоидными крыльями насекомых.
Что - птицы? Мне б как жуку,
саранче пучеглазой
рваным подобием псевдополёта... Мне бы...
Нет, не пускают тягучие корни,
словно липучий язык лягушки -
Хлоп! - и захлопывается ловушка,
Бренная мушка
 не рвись
в небо высокое - тучи сомкнулись
Серые-серые,
Карие-карие,
Карее небо взирает в меня беспристрастно
(-страстно)
с чисто исследовательским интересом:

- Что с ним? а ну-ка взвесим,
Хм, ну а скальпелем если,
ну-ка...
Ах, ты - кусаться? проклятая муха!
Тапком тебя!

Тапком! меня!
Тапок и мягок, а всё же велик
Войлок вгрызается в тело, как в днище
судна, сидящего на мели,
черви вгрызаются в поисках пищи.
В дерево днища,
В хитин моих рёбер. Я уже умер?
Вот номер!

- О, небеса пятою попрали горнего грешника - ха!

Что за звук?
Кто-то смеялся иль всхлипывал где-то?
Отзвуки света -
зеркало,
это
из зеркала смех,
Кто там? Лицо так знакомо... Не помню.
Видел когда-то, но белые стены
чисто и сухо поймали
и съели,
и вот - я в кристалле.

Здесь, в амулете яшмовом этом,
пыльным и прошлым подаренном летом,
камнем висящем на шее твоей...