Небесный Ловец

…Всякий раз, в позднеосеннее полнолуние, когда низко ползущие кучевые облака освещаются С ТОЙ СТОРОНЫ мертвым ласковым серебристым светом и кажется, что снегопад теперь невозможен, когда притихшая земля жадно впитывает в свой жалкий снежок щедро льющийся призрачный лунный поток, Небесный Ловец забрасывает к нам сверху сотни тончайших лесок с невидимыми глазу крючками и промышляет свой ежемесячный улов – души тех, кто не успел или не захотел задернуть шторы и с тревогой глядит и глядит, не переставая, на неторопливый бег времени, так ясно иллюстрированный общей неповторяющейся картиной небес…

Ее звали Александра и она жила в Москве в те удивительные и опасные времена, когда в принятой почти повсеместно системе исчисления времени век собирался сменить век, а тысячелетие – тысячелетие.
Александра была решительной и практичной. Душа ее казалась мне красивым математическим уравнением, написанным твердым, с хорошим правым наклоном, почерком, когда каждая новая строка делает наблюдателя все ближе и ближе к загадочному значению X.
Жизнь ее была ясна и довольно проста. Цели – известны и достижимы. Ее потрясающая работоспособность и усидчивость, давали ей возможность добиться много, даже того, к чему (из-за некоторого дефицита душевной эмоциональности), она могла подойти лишь на ощупь, словно в абсолютно темной комнате….
Доброта и жестокость ее измерялись практическим смыслом и казались ей неподдельными.
Иной раз ей и хотелось бы свернуться в клубок под мохнатым пледом с кружкой, в которой были бы смешаны чай и молоко, с томиком "Источниковедения" профессора Медушевской, и в свете небольшой лампы читать неторопливые рассуждения о субъективных аспектах мемуаристики. В такие моменты я усаживался бы рядом и гладил бы ее короткие светлые волосы со смешным "ежиком" на затылке….

Сына ее звали – Максим.

...и даже чувствуя в душе этот невидимый, но прочный крючок, я, неосторожный, все вглядываюсь и вглядываюсь в светящиеся небеса, шепча, словно заклинание:

"...Мактуб. Так записано. Никто не вернется назад..."