Elounda

      Божественно на Крите в несезон
      коснуться вечности на несколько мгновений,
      и воздухом ушедших поколений
      напиться вдоволь... Пусть остался нерешен
      незримый каверзный вопрос былых сомнений.
               
      У моря, чьей великой синеве
      внимали Птолемей и Ариадна,
      звучанье волн пленительно и складно,
      дыханье ветра ощущается извне,
      и профиль гор в тумане тает плавно.
               
      Здесь неуместна праздная молва,
      смешны предательства и суть высокомерья,
      и пусть в быту незапертые двери,
      явленье истины на этих островах
      срывает маски не взирая на потери.
               
      Здесь умудренность вековых олив
      вершит иное восприятие Софокла,
      сын Авротоны - гений греческого
      флота, неверье и интриги победив,
      в веках оставил имя Фемистокла.
               
      Какое оправданье ноябрю --
      сиянье солнца в опустевшем ските,
      и все, что делал в Греции Пракситель,
      восходит к лаконичному: - “Люблю.”
      И я влюбленным улетел в свою обитель.