Mann-2

.....брату Оше и прочим
 
 
1. ***
Вот опять - у собора сквер…
Я сегодня на диво стройная.
Я - от ног – поднимаюсь – вверх.
Или просто пальто так скроено?
 
Удивляюсь своим словам:
Обезврежены. Обезжелчены.
С каждым шагом навстречу НАМ
Я расту. Превращаюсь в Женщину.
 
Я дойду. Растечется весь
Макияж для парадных выходов…
Кроме: "Радость моя, ты здесь", -
Ничего не сумею выдохнуть.
 
Улыбнусь на пределе чувств.
Вот он, сквер. Он сегодня с лужами.
Отражается. Я молчу.
И расту. И меняюсь к лучшему.
 
2. ***
Ну куда ты, куда ты? Расскааазывай! Этот бег
Из столицы в столицу - как от сутенера к сводне.
Сорок тысяч сестер не заменят меня тебе.
Ты отчаешься встретить меня после первой сотни.
 
Захлебнувшись кручиной в любой из минутных бездн
Пребывания БЕЗ - утону в монастырских стенах.
Сорок тысяч молитв, возносящихся до небес, -
Оградят ли? Спасут ли? И будут ли – нощно, денно,
 
Как могла бы молитва моя, - наделять сполна
Главным правом - НЕ ЗНАТЬ о коленях, склоненных в келье?
Сорок тысяч дверей не откроют тебе меня.
Не приблизят меня сорок тысяч других постелей.
 
Ну куда, ну куда же ты? Давай, начинай отсчет,
Но не думай, считая, достичь побережья Лимба.
Сорок тысяч сестер - это я за твоим плечом:
Жгу свечу. Осеняю крестом. Укрываю нимбом.
 
3.***
Мы раздолбаи, Оша.
Вся наша боль от этого.
Счастье дарить - не можем…
Нам ли с тобою сетовать
 
На времена - и нравы,
Суженых наших, сватанных?
Ты не имеешь права
Даже приревновать меня
 
К белым моим одеждам,
К будням моим весталочьим…
Облик мой полугрешный -
Как тебе? не достал еще?
 
Как, не идет на убыль
Горечь тепла нежданного?
За ночь съедаю губы.
Блин, отрастают заново,
 
Жить не давая здраво.
Ими - шальными, буйными -
Я не имею права
Даже сказать "Ревнуй меня", -
 
И поцелуев градом
Встретить тебя безжалостно…
Не приезжай, не надо.
Ну приезжай, пожалуйста,
 
Плюнь, что потом прощаться
И разъезжаться с травмами…
Мне ведь не нужно счастья.
Нужно тебя. Бесправного.
 
4. Прогноз
……………"Он был донарам."
……………(из анекдота)
 
Был донором без крови и без крова,
Но с гонором. И спился к тридцати.
Жена, помедлив, вышла за другого.
У дочки прогрессировал цистит,
 
Работа, как хомут, давила плечи,
Толпа жеманниц гнула кошелек
В бараний рог. И даже стало легче,
Когда он как-то взял да и не смог.
 
Был донором, стал пациентом клиник.
Жизнь продолжалась. И порой в ночи
Он тихо плакал, как последний циник:
"Я так любил, когда она молчит…"