Кровь и молоко

Нет, черное переходит во все цвета радуги, чтобы вернуться в черное - как далеко это было - за черной дымкой цвета теряют свою плоть, размываются, изчезают. Сказать слово? Что за ответ, что за шепот я слышу? Рукава намокли от мокрой травы - а я все иду через поле, все маячит передо мной в дымке очертания далекого храма - или это высокие деревья - я не знаю, я забыл. Стрекот цикад и запах полыни - все осталось позади - дождь шуршал в траве, дождь звал нас на своем языке. Но мы не откликнулись, и он затих - но вся трава стала влажной, словно тот дождь скрылся в траве, лег на влажную жирную землю. Веди меня через это поле - там где цвета покажутся из-за черной вуали, туда, где я наконец-то услышу знакомые голоса. Горизонт темнеет и небеса гаснут.

Я помню этот дом - скрипящие натертые половицы, запах лука в сенях, пыль и темноту. Мы проходили сквозь двери там, где уже не было дверей. Кто скажет, куда мы шли - привычно выходя за порог, бесконечно всматриваясь в даль. Нет солнца, нет света - а ночью не было звезд. Только память, в которой было тепло - и было солнце, и был ветер, и был дождь. И кровь только слегка стекла на потрескавшийся пол - как это странно, когда ветер проходит насквозь, унося с собой мысли, как черный туман, как черную вуаль. Полностью вытягиваясь, полностью растворяясь, мы соединяем руки - и цвета маревом разворачиваются перед нашими глазами. Дедушка, кто этот старец? Петух кричит - и вот все уже закончилось.

Среди воска, среди слез. Сгорая, становясь ярким, становясь дымом, запахом, воспоминанием. В зеркале есть свои двери - и вот я прохожу сквозь них, и чувствую, как я - все мои слои - сходят одни за другим - и шерсть чередуется с перьями, и кровь течет вослед за молоком. Что остается? Что приходит? Даже боль превращается в существо и начинает танцевать. Изгибы, движения, потоки, слезы, соль. Нет стен, нет крыши, нет земли. Перья кружатся и заполняют все пространство - и мысли как Дантовские осы жалят тех, кто ходит кругами, тех, кто лежит под этим вечно идущим дождем.

Белые стены, ласковые слова - и белоснежная вуаль падает на пол. Она тянется, задевает за сучки, рвется - пыль покрывает лицо, пыль и пудра. И сквозь эту коросту, покрывшую глаза, сон светом входит в мои глаза - и наполняет мое тело, и течет на пол. Лето и полевые цветы - все в росе, все в тонких паутинках. И деревья склоняются и шепчут - может зовут, может просят уйти. Свист ветра и звук музыки - это только чудится, это не может быть правдой.

Возьми из моих рук вереск - и пусть ты не ощутишь моего дыхания, ты знаешь, что это был я. Зачерпни немного воды из родника - и прохлада наполнит тебя частичкой той ночи. Той ночи, где идет дождь, где за туманом не видно - храм ли то, куда я иду или это просто пара одиноких деревьев на горизонте. Все продолжается, хотя занавес уже опущен. Актеры молча расходятся и в уголках их губ видна легкая полу-улыбка. Свет гаснет, и наступает темнота - словно сотканная из миллиарда радуг, из миллиарда сновидений.