Дурная колыбельная Кшиштоф Камиль Бачиньски

Запах прелых осенних листьев, и запах волос твоих светлых,
и скрипит тревога испорченными часами,
и от звезд веет холодом, и погасла лампада лета;
мои горести
каждый день к тебе ластятся черными псами.

Ты уснуть – сумеешь? Плач старой ольхи умершей
долго воет ночами, хранимый бессонным эхом.
Мы плывем: ни портов – ни колхид – ни земли нездешней;
слышишь: грусть – потайной пароль – отозвалась смехом.
Добрый змей из сказки – теперь это сон застылый,
сон чудовищ – он в ночь плывет дневником небесным.
Только крик привиденья, вздернутого на вилы,
только крик котов – их душит зловещий месяц.
Ты уснуть – сумеешь? Сегодня поэт, тоскуя,
удавился за городом, там, в черном крике сосен;
тянет дождь за волосы куклу трупа его восковую
долго-долго по улицам сонным, а ветер отзвуки носит.

Спи,
ведь тихо.
И ночь на стеклах дождем растает,
и ослепший ветер, как я, колени склонит неслышно.
Кто украл наше время, свободное от терзаний,
малышка?

Krzysztof Kamil Baczyński

Zła kołysanka

Jesiennych liści, twoich włosów zapach,
brzęczy trwogi pęknięty zegar.
Od gwiazd wieje chłód, zagasł świecznik lata
i mój żal
czarnym psem co wieczór do rąk ci przybiega.

Czy umiesz zasnąć? Płacz umarłej olchy
Długo wyje po nocy – kopule echa.
Płyniemy, nie ma portów, nie ma dla nas kolchid,
wiesz: smutek – zaczajony patrol – tylko czeka.
Dobry smok w bajce, teraz jest sen zastygły,
sen upiorów – upływa nocy pomnik niebosiężny.
Tylko krzyk widma, które chłop nabił na widły,
tylko krzyk kotów, duszonych przez księżyc.
Czy umiesz zasnąć? Dziś obłąkany poeta
powiesił się w czarnym krzyku zamiejskich sosen,
a trupa kukły woskowej przy wiatru fletach
deszcz po ulicach długo ciągnął za włosy.

Śpij,
przecież cicho.
Noc deszczowa na szybach
i wiatr ślepy jak ja przed domem przyklęka.
Kto nam ten czas wolny od trwogi wydarł –
maleńka?