***

Беззубый критик снова весь в работе:
Шуршат листы низвергнутых брошюр,
В словесном переполненном болоте
Увязли тени вычурных фигур.

Широкий тракт — там сломанные кресла,
Приставлены к ним ветхие столы.
Не слышится забытая уж песня
Со словом, как и с музыкой, хвалы.

Вдали видны неубранные сети,
Рисунок их на фоне белых стен
Большого неба тает на рассвете,
И путник поднимается с колен.

Окончен бал. Одежды смело смяты.
В партере шум — мышиная возня.
Как в Древнем Риме, страстью все объяты.
Не Колизей, но меньше ли огня ?

В пророчества не веря, затаился
Раскованный практический герой.
Покой ему, страдальцу, только снился —
О бое вспоминает он порой.

А мир ползет, Адамовой Звездою,
Как в сумраке паденья, озарен.
И просятся в сосуд с водой святою
Две алых капли сшедшего на трон.

... Перебирает в памяти политик
Затверженные фразы. И слова,
Что сводит воедино робкий критик,
Горят, как пересохшие дрова.