Вечная сказка

                              Ладушке

Послушный таинствам планет,
Не Овном - Овеном согрет,
Кончался март. Второй куплет
Преддверья лета
Готов был подхватить апрель…
Небес прозрачных акварель
Омыла темный лик земель
Весенним светом.

Богиня родила весной.
И к колыбели в день седьмой
Слетели со звезды ночной
Все феи мира.
Дитя не слышало речей,
Молитв и песнопений фей…
Дитя, зашторив свет очей,
Дремало мирно.

И было пение… И был
Чуть слышный шелест легких крыл.
И запах роз над зыбкой плыл
И белых лилий…
И в ожиданье тайн ночных
Мир настороженно затих.
И феи силой чар своих
Дитя дарили…

И руки фей взвивались ввысь,
Чтоб предсказания сбылись, -
Чтоб светлой сказкой стала жизнь
Новорожденной…
Чтоб счастьем не обделена,
Росла б красавицей она,
В ладу с людьми – добра, умна,
Всех благ достойна….

Но старый плут – норвежский тролль –
Вдруг гаркнул из угла: «Позволь!…
Познает девочка и боль,
И грязь и дрязги!
И гороскоп ее – не в счет,
Когда Верховный Звездочет
Перемешает небосвод
Своей указкой!…»

Он знал, прохвост, что все слова,
Здесь прозвучавшие, едва
Взметнутся к небу рукава
Последней феи,
Застынут в Вечности немой
Новорожденною звездой,
И человек свой путь земной
Пройдет под нею…

Дитя заплакало…
. . . . . . . . . . . . . . . Легка,
Как ветерок от сквозняка,
Богиня в нимбе ночника
С простою целью
Зашла – пеленки поменять…

… И мы не будем им мешать,
запомнив, как икону:
. . . . . . . . . . . . . . . . . Мать
над колыбелью...