Под фонарём 2001

ПОД ФОНАРЁМ



2001



Посвящается ***е ***й



«…я, темно, и снег под фонарём –
так оно выглядит…»
Из книги «Multi sunt vocati…»



*     *     *
Склонись ко мне, мой сумеречный друг.
Кто преданы, не гибнут в одночасье.
Противно шевелящийся паук
Повесился на паутине счастья.

Темнеет воздух во дворе сыром.
Мой серый друг, возьми меня руками
И запрети в две тысячи втором
Висеть на паутине с пауками.




ПОЗЁМКА В ПОДЗЕМЕЛЬЕ


*     *     *
Мне снился Сергей Горохов,
Рисующий миражи,
Пятнистой палитрою вздохов
Стирал заоконную жизнь.

Мне снилась Степанова Юля,
Устраивающая быт,
Расставив столы и стулья
В разомкнутый лабиринт.

Мне снилась Глядешина Катя,
Преследующая себя,
Которая дважды оплатит
Билет на корме корабля.

Мне снилась Угрюмова Ира
Перед рассветным лучом,
Оплавившая полмира,
Не говоря ни о чём.

Мне снилась Марина Филоник
С её глазами воды,
Смешавшаяся в поклоне
Букету из резеды.

Мне снилась Алиева Ума,
Очерчивающая свет,
Среди бессловесного шума
Вращая орбиты планет.

А всё это Игорь Богданыч,
Опережая лучи,
Стращал меня сказками на ночь,
Сгущая краски в ночи.


*     *     *
Если новое ничем не отличается от старого, то я выбираю старое.
Моя самая слабая сторона в том, что я, к сожалению, прав.
Я ни за что не возьму того, что даётся мне даром,
Потому что от худа  не приходится ожидать добра.

Просмотр неба рождает грусть в глазах усталых.
Никогда не станет младше меня мой старший брат.
Если новое ничем не отличается от старого, то я выбираю старое.
Моя самая слабая сторона в том, что я, к сожалению, прав.


*     *     *
Есть сокровенность поэзии в русских глаголах:
Это слова ненавижу, узреть и трындел.
Жизнь я расправил с немого хождения в школу,
Чтобы закончить так искренне не у дел.

Жизнь растравил я наукой нелепых блужданий,
Не ожидая, что в слепнущих каплях дождя
Вновь прочитаю подсказки к домашним заданьям,
Чтобы разнять тех, кто борется сам за себя.

Жизнь из учебника физики распространяя,
В снежную полночь я вывалюсь с нежностью к вам,
Когда нетрезвая, добрая, старая няня
Снова научит меня настоящим словам.


*     *     *
Себе назло предав себя былого,
Скажу, что знаю: я поэт плохой, –
Я много написал ничьих стихов:
Бессмысленных, простых и бестолковых.

Моих стихов рифмованная проза
Вам чайнворды будет наполнять,
Когда ваш ум отправится на розыск
Какого-нибудь дикого понятья.

Я критик, я прозаик, я пиит,
Но, любящие искренне, поверьте –
Лишь в сорок пять я стану знаменит
И только после чьей-то страшной смерти.


*     *     *
Я, отхаркиваясь кровью
В луж бесформия на пути,
Лабиринтами пошлых пословиц
Перемудрость пытался найти.

И, отказываясь поверить
В пенсионного возраста бред,
Я вставал по сигналу в девять,
Но горнист трублевал «нет».

А когда раскалывал лужи
Каблуком своего башмака,
Я услышал, что станет хуже,
И скончался.
До встречи.
Пока.


*     *     *
Тёмно-серые ляпы
Грома рождают жизнь.
Дождь встал на задние лапы –
Радугу заслужить.

К вечеру он изгложет
Мягкие кости туч,
И перережет глотку
Солнца корявый луч.


*     *     *
Наверное, я отравлен,
Но я же говорю тебе правду.

Поникшею головою
Кланяюсь половодью.

Отступаю в оцепененьи,
Осыпаются цепей тени.

Я бывший и я остывший.
Тише… тише… тише…



ЗАВИХРЕНИЯ


*     *     *
Усну на Чистопрудном на скамейке,
Свои носки под голову постлав.
Пусть голубь-негодяй меня пометит
Помётом мягким в семь часов утра,

Чтоб пальцы на ногах сложились в фиги
Раздвинувшейся надвое толпе,
С утра пойду купаться в пьяном виде
И никогда не вспомню о тебе.


*     *    *
Солнце вышло из-за тучки,
Словно в детской книжке.
Я целую Ваши ручки
В потные подмышки.

Я лобзаю Ваши ножки
В пыльные подошвы.
Солнце утонуло в ложке,
Ну а сами что ж Вы?


*     *     *
Воспоможествование при родах
Продляет пыл любовного огня.
Пускай московский уголовный розыск
Врасплох застанет спящего меня.

Я выйду в одеяньи полосатом
Красивее, чем в золоте погон.
Наследники лоботомии, кстати,
Не забывают погасить огонь.

К параду дураков давно привычен,
Шутя играю в пламенную страсть,
А после в ухе ковыряю спичкой,
Чтобы огню на землю не упасть.

Понять меня не сможет тот пугливый,
Который с пистолетом в кобуре.
Огонь из дула, колыхаясь криво,
Любви позволит глупо умереть.

*     *     *
Сволочи!
Уберите вещи с поручня!

Это метро, это общественный транспорт!
Он опасен для находящихся в состоянии прострации!

Не забывайте, что среди вас есть люди –
Им очень по утрам в метро кататься трудно.

Стойте справа, проходите слева сторонкой,
Чтобы не намотало ваше пальто на шестерёнки.

А ещё неприглядные, невнимательные негодяи
Без зазрения совести вам ботинки отдавят!

Поздно будет кричать, просить о помощи!
Сволочи…


*     *     *
Было дело

Я абалдел, я бэбалдел,
Я вэбалдел, я гэбалдел,
Я дэбалдел, я ****дел,
Я ****дел, я жэбалдел,
Я зэбалдел, я ибалдел,
Я Икраткийбалдел!

Я кабалдел, я эльбалдел,
Я эмбалдел, я энбалдел,
Я обалдел, я пэбалдел,
Я эрбалдел, я эсбалдел,
Я тэбалдел, я убалдел,
Я эфбалдел, я хабалдел,
Я цэбалдел, я чебалдел,
Я шабалдел, я щабалдел,
Я мягкийзнакбалдел!

Я ыбалдел,
Я твёрдыйзнакбалдел!

Я эбалдел, я юбалдел,
Я ябалдел.

...Я балдел...
               
 Совместно с Дм.Масленниковым



СВТЛО-БЕЛОЕ


*     *     *
Моя любовь прошла сторонкой,
Когда я маму целовал,
Неосторожно и негромко
Сказала слабые слова.

Моя любовь мелькнула рядом,
Рукой смахнув немую дрожь,
Когда поспорили мы с братом,
Из нас кто настоящий Крош.

Моя любовь остановилась
Двумя шагами от меня,
Когда с друзьями мы давили
Окурки павшего огня.

Но верят брат, друзья и мама,
Что я когда-нибудь влюблюсь
В девчонку глупую с рекламы
Или, напротив, в Олю Блюз.


*     *     *
Четыре метра – это длина моего помещения.
Два метра – ширина.
Это не тюремная камера со мной,
дожидающимся судебного прощения,
И не камера батискафа, поднимающая меня со дна.

Это не раздевалка, в которой перед тем, как выйти на поле,
Я прощупываю мышцы слабеющих ног,
И не пространство кабинета врача, где в ожидании боли
Аппендикс колотит меня неистово в бок.

Нет, это комната с зелёным ковриком, кроватью и двумя подушками,
Рассеивающая какой-то матовый, неясный, непонятный свет.
Это номер в гостинице, предоставленный мне радушно,
В котором тебя нет.


*     *     *
Нас обманул прогноз погоды,
Хотя и обещал не лгать,
А ты в слезах проходишь гордо,
Пронзительна и дорога.

А ты проскальзываешь бликом
В разводах тусклого окна,
И фотография поникнет
Подаренная кем-то нам.

Раздваивая очертанья,
Срывает ветер голоса,
И наш союз навеки странен
Или ещё на полчаса.

Продлит останки снега холод
Сквозь замороженный февраль,
И сердца поздние уколы
Помогут снова не соврать.


*     *     *
Колесом прокатилась осень,
А на теле – родинки мятые,
Твои наклонённые волосы
Я приклеиваю к закату.

Твои маленькие ладошки
Еле-еле сжимают в профиль
Лист, упавший на подорожник,
Оттого что закат нам пофиг.

Мимолётно прикосновенье
Истончённого осенью ветра.
Радость рук подарит прощенье.
А закаты оставим небу.


*     *     *
Вздрагивает слово голое,
Когда я имя своё
Произношу твоим голосом,
Что в тихой квартире живёт.

С ветреными подобиями
К схватке готова я.
Может быть, даже удобнее,
Что сегодня я не твоя.

Блёклыми отраженьями
Воздух трепещет в стекле.
Крашенинников Женя –
Поцелуем не склеить.

Вздохами тучи дождливые
Прогоняют прошедший день.
Имя моё красивое
Дарю я тебе взамен.

Снова пустыми комнатами
Жизнь моя смотрит в окно.
Пусть говорят мне: безумна ты –
Мне это всё равно.

Я остаюсь предсумеречным
Ожиданьем твоим,
Когда мы, сложив безумия,
Разделим мир на двоих.


*     *     *
Проснулся, полон сил и с трепыханьем жизни,
Планета массой всей притягивает снег,
А я хочу кричать, когда неймётся крикнуть,
А я хочу кричать, когда молчанье – грех.

А снег закрыл глаза и без зазренья валит,
А я перед окном, но с этой стороны.
Увидел чистый мир и честно его славлю,
Оставив навсегда проигранные сны.



СНЕГ


*     *     *
Сегодня, по прошествии недели,
Собрав студентов тучные стада,
Я рассказал, как есть на самом деле,
Чтоб правду не узнали никогда.