Малыш мой возвращайся, я жду

Мы познакомились на шумном сборе рок-музыки. Она была со своей компанией, а я со своей.

Шумный зал наполнился до отказа кучками людей в ярких «прикидах» и с сине-зелеными ирокезами. Со сцены неслись звуки, похожие на крики пьяного монтера, наступившего на собственную руку огромного размера кирзачом. Звук был отвратителен, я тогда уже успела пожалеть о том, что пришла на этот сейшн.

А молодежь веселилась вовсю! Радостные вопли свидетельствовали о пришествии очередного «своего», пивные бутылки вместе с колоритными выражениями летели во все стороны. Народ отрывался на всю катушку. Несколько бренных утлых тушек уже валялись на полу и между креслами, еще не дождавшись самого фестиваля, они «норму выполнили…и перевыполнили». Толкотня стояла со всех сторон, и мое сдавленное «хватит толкаться!» звучало крайне неубедительно. Вдобавок все мои друзья растеклись по залу и искать их было, ясно дело, все равно что иголку в стоге сена.

И тут на меня, раздавленную и обреченную, на все худшее свалилось существо небольшого роста, с обесцвеченным хохолком и разодетое как чучело.

Из под желтых прядок на меня глянули ярко-коричневые, задорные глаза.

- Привет! Я - Эдька.

Это имечко мне ничего не говорило. Но мне понравилось это существо, хотя до меня из-за обильного боди-арта на лице не совсем дошло, какого оно пола.

А дальше последовала мировая фраза:

- Травку будешь?

Делать все равно было нечего, и я, спотыкаясь во фразах, стараясь извлечь из обращения всякого рода местоимения, характеризующие пол собеседника, чертыхнувшись, согласилась.

После пятой затяжки мир раздвинулся и начал искриться и пузыриться смехом.

Меня буквально распирало изнутри от всеобъемлющего веселья…

 Потом, еле держась на ногах от хохота, я узнала, что Эдька - это не имя, а ник. И то, что она женского пола. И уже в обнимку мы горланили на весь зал теперь уже позабытые мною песни.

 

Мы поселились в ее квартирке.

Она прекрасно готовила, пела и у нее была куча музыкальных дисков, пластинок и журналов. Мне нравилось проводить с ней все свое свободное время, потому что она была настолько интересной, что познать ее было невозможно.

Бездна искрящихся оптимизмом глаз, задорный ирокез, дома, впрочем, несколько прилизанный и относительно мирный; хрипловатый, и вместе с тем звенящий голос… Она постоянно была в движении, всем интересовалась и была как мед облеплена поклонниками и друзьями. В ее квартирке были бурные вечеринки, двери всегда были открыты. А больше всего с ума сводил ее характер… Грубоватая и ранимая, независимая и любящая людей…Хохотушка…

Так мы и жили - по утрам распивали кофе, под различную музыку делали зарядку, потом бегали  наперегонки по комнатам, выискивая из ставших общими вещей, что-нибудь одеть… И бежали на учебу. Она неизменно приходила раньше меня ( мы учились в разных ВУЗах), и я всегда заставала ее на кухне рядом с телеком , а на столе дымился обед. В общем мы были очень близкими подругами.

Я, конечно, слышала про лесбиянок и общалась с ними, но никогда бы не могла подумать что моя Эдька…

Мы часто дурачились, валялись вместе на диване. Иногда она распахивала дверь в ванную и поливала меня ледяной водой, и начинался сущий ад, после которого мы вместе отмывали пену и вытирали водяные лужищи…

 

И вот однажды  я пришла с учебы и не застала ее дома. Ни записки, ни обеда…

В раковине грязная посуда с завтрака.

Я удивилась… Думала, она нахватала негатилова и исправляет, или просто задержалась, может с кем-то заболталась…

Я ждала ее, нервничала…Хотела ее обрадовать - приготовила вкусный обед и поджидала ее с кучей новостей…

 

Она пришла … У меня сжимается сердце, когда я вспоминаю, в каком виде она пришла…

Пьяная абсолютно, лицо разбито, одежда изорвана…

Я заплакала, слезы просто рванулись вместе с вопросом: «Что случилось?»

Она молча тряслась… Я захлопнула дверь, провела ее в ванну.

- Маленькая моя, что с тобой такое? Кто тебя так, Малыш мой?? - меня тоже трясло как в лихорадке, слезы градом катились по щекам. Я прижала ее к себе, и во мне проснулась такая обида и такая злоба, я на мгновение сошла с ума, и как одержимая повторяла:

- Кто это сделал??

Я не знаю, как это произошло… Руки мои сами сняли с нее куски рваного тряпья, бывшего еще утром одеждой, я наполнила ванну, и, все еще прижимая ее к себе, аккуратно усадила в пенное облако. Нежно-нежно мягкой губкой я промывала ее ссадины и ранки…Я что-то говорила тогда, а в голове вертелась мысль, повторяясь эхом колокольного звона: «Кто посмел сделать такое с моим любимым пушистым существом, кто посмел до нее дотронуться?»

Она не отвечала мне. Молчала.

И после долгого молчания вдруг резко сказала хриплым, каким-то чужим голосом.

- Танька, теперь и ты должна все знать! Тоже можешь ударить меня. Я долго это скрывала. Я -  бисексуалка, и я люблю девчонок, и сплю с ними! И с тобой хотела переспать!, - тут она засмеялась каким-то деревянным смехом,  - Я тварь, но я трахаюсь с бабами! ВСЕ??? Теперь и ты можешь уйти!

Пространство замерло во мне. Я была растоптана, убита, оскорблена. Я поняла, что время стало осязаемым. Я чувствовала колыхание теплых паров от горячей воды, звук  ее задавленных всхлипываний, я мотала головой, я не хотела верить….

И все же это было так! Мыльный пузырек плавно опустился на ее мокрую макушку, лопнул…Вода медленно колыхалась…

Мы стояли рядом-рядом…Она в огромном синем полотенце, мокрая и розовощекая, и я … бледная и с расширенными глазами.

Я вышла из ванной, упала ничком на диван и замерла.

Услышала шлепанье босых ног по паркету, а затем и тихое шуршание по ковру. Она присела рядом и погладила меня по голове, я к своему удивлению почувствовала, что хочу зарыться лицом в ее полотенце и прижаться к ней сладко-сладко… и не отпускать…

- Эндя… я_ тебя _ кажется _люблю…

И это удивленно-трепетное:

- Дааааа???

 А потом я резко прильнула к ней, мокрыми ресницами проскользнула к ее плечу…

Я никогда не испытывала ничего подобного. Мы целовались тихо, как бы боясь спугнуть друг-друга… Я гладила ее и покрывала поцелуями все ее ранки…

А когда она поцеловала меня в напряженные глаза, мир для меня исчез и растворился в ее запахе, ее шепоте, в ее ласках.

 

После этого случая мы прожили вместе славных 7 лет.

Я любила ее так, как не любила никогда в своей жизни, и никогда уже не полюблю.

Это была святая, чистая, вечно юная, игривая и пылающая любовь…

Такая же единственная как солнце, небо, звезды… луна…

Фантастическая комета, всплеск эмоций, грации, чувств и мимики… Салют, мощный взрыв, молния, достигающая эпогея, вулкан…

Он угас однажды вечером, когда Эндя не пришла домой. Навсегда.

Где она и что с ней случилось тогда, не знаю. Я сходила с ума, поставила на ноги всю милицию, все розыскные службы…Бесполезно. Я перечитывала криминальные хроники. Ездила по моргам и больницам…по следственным изоляторам. Кто и что сотворил с моей малышкой, не знаю.

Я до сих пор нервно жду звонка в дверь, шлепанья босых ног, запаха пиццы на кухне… Жду ее смеха, ее пластинок, ее голоса… ее духов, ее цветов, ее глаз…

Прошло уже 3 года, а острая боль в моем сердце не успокоилась ни на каплю. Душа рвется и ноет, я просто мечтаю и мне хочется верить, что однажды Эндя растолкает меня и, дурашливо сморщившись, скажет протяжно:

- В институуут…засоня !!!

Малыш мой…возвращайся, я жду.