Не будет ничего...

Не будет ничего: ни ревности , ни слёз,
Ни жарких ласк в ночи, ни ветренной измены...
Не будет ничего: ни жалоб, ни угроз -
Мы просто помолчим с тобою откровенно.
Мы просто украдём минуты у Судьбы.
Круженье головы прекрасно и нелепо...
Тебя совсем не знать хотел бы...может быть...
Но я влюблён, увы, безудержно и слепо.

Сверкает чудный бал мильонами огней!
И в льдинном хрустале вина златое пламя
С поклоном подаёт напыщенный лакей.
Там шепчет мадригал гусар знакомой даме,
Пленит красавиц сонм салонный здесь Дафнис -
Напудренный пастух, Венеры жрец усталый.
За зеленью столов сошлись сразиться в вист
Седые шулера и юные нахалы.
Музыки сладкий шум: мазурка, котильон,
Мельканье лёгких пар...Изысканность, изящность...
Здесь для влюблённых рай, а тем, кто был влюблён,
Возможность осознать потери сей пустячность.
Красотка в парике осьмидесяти лет
Одна сидит в углу, как бала мрачный гений.
С прекрасной Натали задумчивый Поэт
Ступает неспеша на мраморны ступени.
Он бледен и угрюм. И гложет сердце боль,
Предчувствие беды, неясное томленье.
Но нет пути назад! Так требует любовь:
Бить хама по щекам перчаткой оскорбленья.
Он любит и любим! Пред этим меркнет всё:
Труды, хлопоты, стыд и даже хлад могилы.
По яростным волнам челнок его несёт,
И страшно утонуть - ведь рядом те, кто милы.
Написанное - ложь! Но что больней словес
Поэта сердце жгло? Обида? Подозренье?
Чем занят был Господь, когда стрелял Дантес?
Что может оправдать неправое везенье?
Се тайна...А пока ликует чудный бал.
И льдинный бьют хрусталь, и льют вино златое.
Здесь для влюблённых рай, но коль любить устал,
Взгляни на Натали и вспомнишь, что такое -
Любовь!