Без названия

По глазницам, разинутым взглядом,
По исторгнутой дымной пене
Проскользнет окрещенный палец,
Прожурчит потаенный возглас.

Засмеется тихонько лучик,
Да замнется в ладони ножик,
Извиваясь по чуткой коже,
Выдвигаясь долой и наружу.

Славно пляшет, рождаясь в землю,
Рокот  мягкой сердечной ямы,
Спотыкаясь в груди о камни,
Натыкаясь в земле на стены.

Ловко стелит под самые ноги,
Ладно кроет по самое темя.
Затихает и не вернется,
Потухает и больше не виден.

Тихо плачет смешной уродец,
Нарисованный на запястье.
От надежно зашитой доли,
Под набухшие горечью веки.

Полосой пролегает в теле,
Ожиданием лютой стужи,
Колоском кропотливой дрожи
По нему заповедная сказка.

По листам, по прожженной плоти,
Ковыляет слепая ласка,
Костыляет безмолвная песня,
Копошится тугое горе.

Словно куклой кулак колотит
По лицу, на крыльцо кидая.
Нарекая в укор увечья,
Намекая и намокая.

Изгибая послушные пальцы,
Натянув иллюзорную кожу,
Иллюстрируя только жесты,
Демонстрируя только счастье.