Мои рассказы о тебе. 5. Ты помнишь?

Помнишь, как хрустела под ногами ночная трава, подернутая хрустальной пленкой инея? Помнишь, как что-то страстное шептала река молчаливому далекому небу? Помнишь, как потела она от желания и тонкий пар исходил от нее, протягивая тонкие слабые руки к холодной черной груди предмета ее вожделения, красующегося множеством присвоенных им себе самому орденов и глядящего на нее равнодушным выпученным желтым глазом? Помнишь, как река лепила из своей страсти прозрачные образы туманных гонцов и посылала их ввысь, надеясь, что хоть один доберется до конца и передаст все ее мысли и выразит всю ее страсть ее господину? Помнишь, как один из них увязался за нами и лизал теплыми языком нам ноги, перепутав, видимо, куда ему бежать, а мы кормили его с ладони голубоватыми зернышками нашей нежности?
Помнишь, как в отместку за это небо потом несколько дней плевало на нас едкой пылью своей слюны, отчего теплый запах твоей груди казался мне еще слаще? Помнишь, как от его ядовитых плевков изменились в лице листья и растерянно стали терять свои жердочки, попросту падая с них, т. к. у них кружилась голова - они не верили, что небо может такое... Помнишь, как изменилась и огрубела река, уже не желая принимать нас и омывать ночным парным молоком, окрасив свои волосы в стальной цвет? Помнишь, я еще спросила тебя, не глупо ли она себя ведет, так желая понравиться небу и уподобясь его бесцветию, да и где она достала такую краску? Помнишь, мы были вынуждены покинуть ее, а город с его желтыми фонарями, безликими дрессированными людьми и смердящими машинами не захотел принять нас, сказав, что мы изменили ему и больше не его?
Помнишь, мы были вынуждены жаться друг к другу на пустой платформе, поруганные и оплеванные всей природой? Помнишь, как надломилась и треснула плита неба, сотрясаемого гомерическим хохотом над нашей беспомощностью и обнажившего всю мерзость своего зловонного брюха? Помнишь, как еще безличнее стали деревья, еще чуждее река, и даже дорога - дорога, которая всегда принимала нас - сказала, что не знает нас? Помнишь, как сталь проникла и в наши волосы, а через них - в глаза, в мысли? Помнишь, как мы не узнали друг друга? Помнишь, «это не ты», - сказал мысленно каждый из нас другому?
Помнишь, раздался шум, и на некоторое время нас приютил еще ничего не понявший вагон скользящего между городами поезда, но потом и он охотно отдал меня жадному зеву пустой черноты? Помнишь, ты остался один, синим силуэтом на фоне нездоровой ночной желтизны света унесясь от меня? Помнишь, я осталась одна, доверив свои стопы черноте, что поглотила меня? Помнишь?
А во всем был виноват туманный песик, что увязался за нами и вилял коротеньким хвостиком. Помнишь?