Сказание о битве на немиге

СКАЗАНИЕ О БИТВЕ НА НЕМИГЕ.


Откуда есть пошла Белая Русь

 

Песни спою вам про дальние дали,

Песни, которые деды спевали,

Прадеды дедов их нам сочиняли,

Внукам и правнукам их завещали.

 

Каждый не просто те песни спевал,

Что-то свое всякий раз добавлял.

Песня мужала, росла и звенела.

Пел её пахарь и воин умелый.



Годы промчались, минули столетья.

Войны и пламя дружили со смертью.

Гибли народы в пожарах войны.

Песня жива, славит прошлые дни.

 

Стих расскажу, словно песню спою,

Всё про любимую радость мою –

Край наш привольный, леса и болота,

Поле в житейских крестьянских заботах.

 

Я вам поведаю злые печали,

Козни, которых мы прежде не знали.

Я пропою и о счастье отцов,

Звавших на бой светлоглазых юнцов.

 

Первый белый человек,

Сильный и могучий,

Встал у Севера навек

И раздвинул тучи.

 

Сдвинул скалы у горы,

Задавив медведя.

Огляделся до поры,

Рассмотрел соседей.



Север, Арктика в те годы,

Не имел плохой погоды.

Тёплым был и океан, -

Это правда, не обман.

 

Русом он себя назвал

И своих собратьев.

И к Байкалу пошагал

Шумной, громкой ратью.

 

Море русское - Байкал

С пресною водою

Всех в округе привлекал

Чистотой святою.

 

Без вражды и всякой страсти

Русы порешили:

Пусть старухи сушат снасти

И живут где жили.

 

Молодым - идти в поход,

Заселяя дали.

Рано утром на восход

Двинут без печали.

 

Но другие русы тоже,

Что гляделись помоложе,

В путь собрались, но на юг

Там их брат и там их друг.

 

Разделились русы в море,

Разделились всем на горе.

Север заняли поморы.

Это - уры. К югу - оры.

 

Это присказка, не сказка.

Сказка - впереди.

Ты, внучок, открой-ка глазки,

В небо погляди.

 

Посмотри, внучок, на небо!

Видишь ту звезду?

Это - знак.

И где б ты ни был,

Помни только ту.

 

Под Звездой Полярной в небе

Появился рус.

А на плёсах речки Белой

Вырос белорус.

 

Восемь долгих миллионов

Зим с тех пор прошло.

Мир не раз перевернулся,

Слово лишь дошло.

 

В песнях звонких и былинах,

В пламенных стихах,

В сказках чудных и присловьях,

В плачах и мольбах.

 

Наступали наводненья,

Многий рус утоп.

Вдруг пришло оледененье,

Был и злой потоп.

 

Гибло всё, но живо слово

И до нас дошло.

Возрождаясь, утверждало

Жизнь и бытиё.

 

От болот по речке Белой

До днепровских круч

Жил народ наш, ловкий, смелый,

Славен и могуч.

 

Белорусами их звали,

Древних земляков.

Гордо голову держали –

Не было оков.

 

Белый рос смышлён и ласков,

Любит детвору.

Песни пел. Отважен в пляске,

Крепок на ветру.

 

Честен был до помраченья –

Если что сказал,

Слово в слово все реченья

Четко выполнял.

 

Защищал свои поместья,

Край родной и дом.

Не горел он жаждой мести,

Дружен был потом

 

Воин, пахарь и родитель

Вот его медаль.

Тем жива его обитель –

Радость и печаль.



Песнь первая

Ox, давно то было... Ох, давненько.

Я была совсем маленька.

Здесь, у этого костра,

Мы сидели. Не быстра

Речь текла меж нами тихо:

Кто тут жил, какое лихо

И какой народ терпел.

Кто был добрый или смел,

Кто пахал делянку ту,

Ту, что видно за версту.

 

Недалече от Днепра

Жил здесь в давние года

Добрый молодец Игнат,

На красавице женат.

Не княгиня, не княжна,

Но красива и умна.

Звали милую девицу

Катькой. Эту молодицу

Весь народ любил в округе.

Её добрые подруги

Тоже замуж поскакали,

Мирно жили и плясали.

 

Только вмиг пришла беда,

Что не ждали никогда.

Воевать пришёл народ,

Что у Киева живёт.

Их отважные полки

Грозно встали у реки.

Полоцк - древняя столица

Богу начала молиться.

Колокольный звон Всеслава

Звал на бой не ради славы.



Песнь вторая

В морозный день пришли лихие вести.

Зовёт Всеслав: должны быть вместе

Не только на пиру, за свадебным столом,

Но и в бою с секирой и мечом.

 

Прослыл волшебником Всеслав,

Однако же, судьбы не угадав,

На Новгород поход он учинил

И славный город с ходу покорил.

 

Пожарами и кровью обагрил

Тот дом, где сам любимым был.

Он данью обложил окрестные места

И ясно сознавал, что совесть не чиста.

 

А в Полоцк дань привёз большую,

Нарушив клятву верности святую.

Забыл, когда, кому креста не целовал.

В немилость гневную он в Киеве попал.

 

Песнь третья

В дальний путь Игнат собрался

Уж не в первый раз.

Знать беда пришла большая,

Коль зовут сейчас.

 

Боевой топор за пояс

Лихо он заткнул,

Низко Кате поклонился,

Глазом подмигнул.

 

Обнял сына и дочурку,

Мать расцеловал.

На плечо накинул бурку,

Сел и поскакал.

 

И летит быстрее птицы,

Мчится, как огонь.

Снежной пылью серебрится

Разудалый конь.

 

У Днепра воды напился,

Часа не вздремнул.

Видел, слышал, торопился

Сразу всё смекнул

.

Песнь четвертая

Захмелели киевляне

У Днепра-реки,

Пели песни на поляне,

Строили полки.

 

Дань от Полоцка хотели

Получать всегда,

Белых русов, подлых трусов

Проучить сполна.

 

Терема пожечь в посадах,

Хаты - в деревнях,

Лошадей их вислозадых

Перебить в плетнях.

 

Полонить их жён и дочек,

А потом продать.

Ну и выпал же денёчек –

Век бы не видать.

 

Дикой жадностью кипела

Киевская рать.

Им давно уже хотелось

Жён пощекотать.

 

Волком рыскали в округе,

Грабили и жгли.

Но боялись и в испуге

К Полоцку не шли.



 Песнь пятая

Год восьмой в седьмом десятке

В тысяче второй

К милой речке подкатился

Страшною зимой.

 

Сонный бор проснулся рано,

Звёздами сверкнул.

Под еловыми шатрами

Слышен грозный гул.

 

В злобе бури бушевали,

И под брюхо снег.

А морозы затрещали –

Напугали всех.

 

Солнце в стуже леденело

В радужном кольце.

Даже сердце холодело

Слезы на лице.



Песнь шестая

На Немиге князь Всеслав

Выстроил полки.

Озверели киевляне

Рядом у реки.

 

Кони все заиндевели –

Белые как снег.

Все от страха онемели,

И не слышен смех.

 

Мрачен князь, не стал молиться,

Осмотрев полки.

Он не может покреститься

И поднять руки.

 

Копья, стрелы, меч булатный

Князь проверил сам.

Шлем с кольчугою приметный –

Иней к волосам.

 

Сбруя колом задубела,

Сам дродсит в жару –

Ну Игнат берись за дело

На лихом пиру

 

Молвил князь, махнул рукою –

Двинул в бой полки.

Загорелись за рекою

Минские балки

 

Лазурь небесного ковра

Не предвещала им добра. –

Нам не бежать от божьего суда, -

Дрогнул князь в предчувствии тогда.



 Песнь седьмая

И грянул бой, сошлись дружины

У заболоченной низины.

Всеслав был счастлив - жребий брошен.

Исход был ясен - нехороший.

 

Вдали от Полоцка в болоте

Он принял бой в одной заботе -

Врага вот здесь остановить

И дальше, в Полоцк, не пустить.

 

Один с дружиной против трёх.

Один, да пусть поможет Бог!

Дерётся каждый за троих

За князя честь, детей своих.

 

Вперёд! Враг близко, недалече –

Простор для грозной, страшной сечи.

День и ночь молотят не снопы,

Рубят головы взбесившейся толпы.

 

Веют души из кровавых тел –

Всем сполна, кто жаден и хотел

Покорить их земли и народ,

Чтоб помнили и знали наперёд.

 

Слишком многого вы, братцы, захотели!

Не совсем, видать, уразумели,

Что хоть робок добрый белый рус,

Да не трус он. Ох, совсем не трус!

 

И рука крепка для молотилки –

Ведь одной породы, без ухмылки.

Все как есть в сраженьи полегли,

Но вот их не одолели: не смогли.

 

Не ходите к нам с секирой и мечом,

Лучше с салом и вкуснейшим калачом!

Девок наших надо уважать,

Не в полон, а в жёны только брать.



 Песнь восьмая

 

Вся Немига обагрилась,

Минск горит в огне.

На морозе кровь зарделась

Даже на луне.

 

И Немига вдруг завыла –

Стонет Беларусь.

И в печали загрустила

Киевская Русь.

 

Ярославичи в унынье

Отошли к Днепру –

Не бежать же во спасенье

К светлому Днестру.

 

Князь Веселав бежал с отрядом

Видели стрельцы.

Он не сдался, где-то рядом

И его бойцы.

 

Не один, а с сыновьями –

Двое сыновей.

И с сильнейшими бойцами –

Все одних кровей.

 

Так считай - не сосчитаешь

И своих костей.

Снова ребра наломают

Без больших затей



 Песнь девятая

 

Думу думали князья,

Как добиться славы

Порешили обмануть

Доброго Всеслава.

 

Целовали крест ему

И клялись пред Богом,

У шатра на берегу

Выстелив дорогу

 

На колени встали в ряд

С гнусными слезами.

Хоть молились невпопад,

Били в землю лбами.

 

Изощрялся Изяслав,

Ввысь взмахнув перстами.

И поверилось: Всеслав

К ним пришёл с сынами.

 

Мир пришёл установить,

Как просили братья.

Под шатром - ни шаг ступить

Братья стали драться.

 

Заковали в кандалы

Вместе с сыновьями,

Зверски бросили в челны,

Понеслись с волнами.

 

В Киев князя привезли,

В русскую столицу.

Надругавшись над сынами,

Бросили в темницу.



 Песнь десятая

В испуге сестры трепетали,

Когда про новость ту узнали.

Притихли дети, и в светлице

Не слышен смех родной девицы.

 

Лампадка мрачная горит,

Но света нет, душа молчит.

Во мраке тихо у окна

Сидит красавица одна

 

День прошёл, второй и третий.

Верит Катя той примете:

Заря кровавою была,

Звезда, потухнув, не взошла.

 

Заря вечернею порой

В зловещей дымке голубой

Вновь окровавилась в полнеба

Надежды нету и на соседа.

 

Печален взор Екатерины.

Она припомнила смотрины,

Гадалку ту, что за полкварты

Ей разложила жизни карты.

 

По картам счастье выходило,

Но чёрный туз закрыл светило.

Дорогу дальнюю, сказали,

Тебе одной идти в печали.

 

Теперь и пёс завыл средь ночи.

Терпеть и ждать уж нету мочи.

Взялась носки сынку связать,

Но спица выпала опять.

 

Живёт предчувствием сестрица

И Богу начала молиться.

Поклоны бьёт седая мать –

Без сына счастья не видать.



 Песнь одиннадцатая

На тризну собрались друзья и подружки,

Налили вина, молча сдвинули кружки.

Не скоро к себе по домам разошлись,

Блины и кутья в слёзном горе слились.

 

В светлице молились и плакали дети:

Как жить без отца на безрадостном свете?

Что делать без мужа жене молодой?

Вся жизнь опустела как стала вдовой.

 

Друзья вспоминали минувшие годы,

В тяжёлом труде боевые походы,

Суровые схватки в сраженьях лихих

И песни бойцов на привалах своих.

 

И сон беспокойный на марше в седле,

И шрамы от сабель на мрачном челе,

Князей, воевод и дружину свою,

Игната в жестоком, кровавом бою.

 

Он первым пошёл и повёл за собой,

И первым же пал на землице сырой.

Сыны Ярослава не знали пощады

И смерти собратьев несказанно рады.



 Песнь двенадцатая

 

Да, Мудрым был князь и отец Ярослав,

Но алчен и груб его сын Изяслав.

И Всеволод в злости зубами скрипит,

А брат Святослав укусить норовит.

 

Три брата, три князя возглавили Русь

И дружно решили сгубить Беларусь.

Собратьев по крови, родных кривичей,

Склонить перед Киевом в злобе своей.

 

Дружины под Минск на Немигу вели

И стали стеной на замерзшей мели.

Погреться хотелось - Минск подожгли,

Мужей перебили и жен увели

 

Детей и подростков не стали жалеть –

Гнала их в огонь кровожадная плеть.

Дедов и старух - те уж прожили век –

В крови утопил тот дурной человек.

 

Стонала земля от бесчинства и боли,

Не видели мы столь безрадостной доли.

Князья враждовали, но люди причём?

За что полегли под кровавым мечом?



 Песнь тринадцатая

 

Минск догорал... И в багровом рассвете

Глаз никто не смыкал, громко плакали дети.

Спасся в ложбине и хрипло стонал

Воин последний, но он умирал.

 

Ангелы с песней кружили над ним.

Очи закрыл ему злой херувим:

"Воин геройский, отважный боец,

Здесь твой последний и славный конец".

 

Нет! - встрепенулся отважный боец. –

Ждут меня мать да и старый отец.

Катенька ждет не дождется меня,

Плачет и мается день ото дня.

 

Смотрит в окошко и тихо грустит,

Детям шалить по утрам не велит

Ждут меня дочь и лихой сорванец...

Воин восстал и пошёл наконец.

 

Конь его верный понуро стоял,

В радости бурной вдруг резво заржал,

Лег пред хозяином добрым, родным,

Поднял в седле и понёсся к своим.



 Песнь четырнадцатая

 

Киев не в радости встретил князей,

Ждавших признанья победы своей.

Знали, как Минск загорался в огне,

Сколько крови там осталось на дне.

 

Не было доблести в ратном бою –

Честь погубили и честность свою.

Сколько сынов не вернулось домой?

В доме ж давно потеряли покой.

 

Как и в былые года печенеги,

Нынче опять участили набеги

Ханы, князья удалых степняков...

И затрещали чубы земляков.

 

Люд возмутился, пришёл к Изяславу:

"Дай нам мечи, будем биться на славу.

Мы защитимся, прогоним врага,

Больше не ступит дурная нога".

 

Князь испугался, закрылся в сенях:

В доме своём одолел его страх.

А за порогом бушует народ,

Жерди ломает, крушит и ревёт.



 Песнь пятнадцатая

В страхе бежал Изяслав из столицы,

В Польшу, как ветер, с семьёю стремится.

Мчится с надеждой просить короля

Трон возвратить и убить Василя.

 

Буйный Василь тот возглавил народ,

Вспомнил бесславный военный поход,

Вспомнил Немигу и павших ребят,

Что под рекою кровавою спят.

 

Впомнил и князя Всеслава в тюрьме,

Сел на коня и летит на коне.

Семьдесят ловких, отважных ребят

С ним по оврагам к темнице спешат.

 

Стража тюрьмы не сказала ни слова,

Стража сама была к бою готова.

Их одурил, обманул Изяслав.

Вмиг на свободе их узник Всеслав.

 

Киевский трон и великий престол

Князю Всеславу дал вольный Подол.

Пир над Днепром разгорался в ночи.

Славно гуляли и в Южной Сечи.



 Песнь шестнадцатая

 

Похмелье же будет кровавым и быстрым

Князь Изяслав не дремал в поле чистом.

Верный союзник и даже родня,

Польский властитель не медлил и дня.

 

Спешно войска собирались в дружины,

Деньги сулил Изяслав не по чину.

Внял его просьбам сосед и король –

Польская шляхта узнала пароль.

 

Был Болеслав благосклонен и горд –

Славен и в почестях весь его род.

С Киевом следует вечно дружить,

Дружбою этой всегда дооожитк

 

Болеслав и Изяслав в дружбе поклялись.

Троекрат расцеловались, за мечи взялись.

Три колонны пеших, конных

Были в битвах непреклонны.



Песнь семнадцатая

 

После пьянки во хмелю

В Киеве плясали,

Очень поздно спохватились,

Да того не знали,

Что в разбоях и пиру

Потеряли память.

Князь Всеслав сидит один,

Словно дикий заяц.

 

Спохватился - было поздно

Что-то предпринять,

Но, однако же, собрался,

Двинул в поле рать.

В чистом поле под ракитой

Стал совет держать,

Сколько их и сколько наших

Нам не устоять.

 

Положить друзей под плети

И себя опять?

Нет уж! Хватит! Надоело!

Надо жизнь спасать.

Пили чару круговую,

Пили до утра,

А как утро засветилось,

Князь один удрал.

 

Вся дружина ошалела

От такой вот прыти.

Шлют гонцов навстречу войску

Аж на речку Припять.

"Князь наш добрый Изяслав,

Не води поляков.

Мы свои, и сами вместе

Рассудим без драки".

 

Усмехнулся Изяслав

От такой вот речи:

"Если можно, обойдёмся

И без кровной сечи".

Посылает в Киев князь

Малую дружину,

Поручает всё Мстиславу –

Доблестному сыну.



Песнь восемнадцатая

 

Изяслава сын Мстислав

Жаждет мести, славы.

Он не в силах отомстить

Хитрому Всеславу.

 

Тот умчался восвояси,

Вольной птицей улетел.

Во дворце покрасовался,

Но короны не надел.

 

Взбаламутил люд Василь

И крутил что было сил.

Тридцать опытных бойцов

Стоят сотен подлецов

 

В Киев только прискакал –

Сразу свой указ издал.

Тридцати бойцам Василя

Вмиг головы отсекал.

 

Сотни в мести ослепил,

Сотни по миру пустил.

Сотни плетью угостил,

На кол многих посадил.

 

И народ не стал роптать,

Все пошли отца встречать.

Изяслав через Подол

Въехал вновь на свой престол.



 Песнь девятнадцатая

 

Скачет князь через долины,

Через горы и леса.

Улыбаются равнины,

И смеются небеса.

 

Золотится рожь густая,

Птицы в радости поют.

За Днепром земля родная –

Там его давненько ждут.

 

Здравствуй, поле и криницы!

Здравствуй, мой родимый дом!

Пойте, гусли, до зарницы!

В пляске вздрогните потом.

 

А потом под топот резвых

Разудалых каблучков

Полоцк их увидит, милых,

Развесёлых мужичков.

 

Слишком долго горевали

И в беде печалились.

Ждали долго, очень ждали

И в трудах намаялись.

 

Князь Всеслав смахнул слезу,

Натянул поводья.

Конь, почувствовав узду,

Вздрогнул у разводья.

 

Вон она, какая ширь!

Вот оно, как дышится!

Распрямился богатырь –

Грудь в брони колышется.



 Песнь двадцатая

 

Полоцк в радостном веселье,

Полоцк в ярком украшеньи.

Князь вернулся жив-здоров,

Не привёл с собой врагов.

 

Пирует дружина, пирует народ.

Всеслав торжествует и песни поёт.

Друзей поминают, погибших в бою,

Их храбрость и волю, и долю свою.

 

Немигу и Минск на кровавом снегу,

Пожары и раны, и смерть на бегу.

Доверчивость князя не ставят в укор,

Его восхваляя, ведут разговор.

 

Плененье и муки в тюрьме на Днепре,

Свобода и трон, и побег на заре.

Князь добр, осыпает дарами бойцов

И славит отвагу и ум мудрецов.

 

Тяжелым, но славным закончился путь.

Теперь за работу, не время вздремнуть.

Слава князю полоцкому, слава!

Слава смелым воинам Всеслава!



Песнь двадцать первая

 

А где Игнат, Екатерина?

Их след остался молчаливым.

Стоят берёзы на погосте,

Давно никто не ходит в гости,

Проведать старые могилы,

А я стара, уж нету силы.

Пришёл черед мне песню спеть

И с песней славной умереть.

Поведать правду я должна.

Я знаю всё, и лишь одна

Могу вам, внукам, передать,

Что вы любить должны и знать.

Потомок славного Игната

Вот здесь, на Ляде, строил хату,

Как дед он храбрый был и смел,

Копьем и саблею владел.

В походы с Игорем ходил

И песни славные сложил.

Бояном был, писал и пел.

Он всё любил и всё умел.

Сто двадцать лет с времен Всеслава,

Донес до нас дружины славу.

Восславил Игоря полки

И вспомнил минские деньки,

Немигу снежную в крови,

Игната славного в любви.

 

 

Послесловие к "Сказанию о битве на Немиге"

Очень давно, в раннем детстве, когда мне было пять или шесть лет, я часто в летнюю пору гостил у бабушки Аксиньи в деревне Ромальдово. Внуков у нее было много. Вечерами любила она разводить для нас на опушке леса костер. Мы усаживались вокруг костра и слушали ее удивительные истории, сказки и легенды. Многие из них бабушка пела. Речитатив ее голоса таинственно звучал в колеблющихся сполохах пламени. Казалось, что звуки исходили из самого костра. Яркие образы ее песен и былин четко вырисовывались в нашем детском воображении.

Такие вечерние концерты повторялись неоднократно и запомнились на всю жизнь. Много десятков лет пронеслось с тех пор. Бабушка Аксинья с внучками Лелей и Шурой и тетей Варварой погибли во время войны в партизанском лесу. Очень редко довелось мне бывать потом на той опушке леса, но всякий раз я почти дословно вспоминал ее удивительные песни, сказки и былины.

Но произошло поразительное. Когда я сидел в Москве на университетской скамье и слушал лекции по “Истории древней русской литературы”, то услышал знакомые стихи, песни и баллады. Профессор рассказывал о "Слове о полку Игореве". Просто потрясло меня упоминание в "Слове" о битве на Немиге. Дословно слышал я эти былинные стихи из уст моей бабушки Аксиньи. А ведь бабушка моя университетов не заканчивала. С трудом могла писать и читать... А в ее песнях стихов-то было гораздо больше. И слушались они интереснее профессорских.

Как неугомонная носила меня судьба по журналистским дорогам. Некогда было оглянуться и испить из чарующего родника детства. И вот шесть десятилетий спустя стал я писать стихи. Былинные образы бабушки Аксиньи встали передо мною, зазвучали мелодии ее песен, заговорили герои ее легенд и сказок. Я вновь беру в руки "Слово" и делаю удивительное для себя открытие. Поход князя Игоря состоялся в 1185 году. Битва на реке Немиге произошла в лютую зиму 1068 года. Значит, разница составляет почти 120 лет Как и почему Боян, написавший "Слово", вспомнил грозную сечу на Немиге, где, как он пишет, "отсевали душу от тела"? Эта битва не имеет никакого отношения к походу князя Игоря Да и самого князя не было тогда на земле и тем более легендарного Бояна Два поколения людей ушло в небытие после кровавой драмы на реке Немиге Значит, оставила она в душе людей неизгладимую рану, коль в веках живет слава об этом беспримерном сражении И выплеснулась эта драма в стихах гениальнейшего предка нашего Воспоем и мы славу древнему русскому воину

А какое отношение все это имеет к 80-летнему юбилею газеты "Экономика и жизнь"? Да прямое. Это я, ее летописец, восстановил и написал всю историю газеты, отдав ей самые светлые творческие годы своей юности.

Мои книги - единственный пока научный источник по этому вопросу. Это мой сюрприз людям, которых я бесконечно люблю и уважаю, с кем разделил нелегкие, но бесконечно счастливые годы работы в "Экономичке".

Георгий ПАНУШКИН