Петр первый... или второй

Раз на дружеской пирушке,
Вплоть до самого утра,
Били после тостов пушки,
В честь великого Петра.

Танцевали, пили, ели,
Аж до третьих петухов,
Стыли мягкие постели,
В ожидании грехов.

Только царь сидел в печали,
И шептал, сутуля грудь,
«- Мать отец, меня зачали,
Мне б зачать кого-нибудь.»

Видит, Меньшиков икая,
Опрокинув носом соль,
Всех руками раздвигая,
Кинулся на антресоль.

Вот исчез в проеме двери,
Тихо дунув на свечу,
Петр встал - пойду проверю,
Досконально знать хочу.

В спальне двери нараспашку,
Петр, расстегнув камзол,
Выгнал вон оттуда Сашку,
Император нынче зол.

Смотрит, скомкана перина,
В бликах серого утра,
А на ней Екатерина,
Тут поднялось у Петра...

Надвое порвав рубаху,
Раскурочив панталон,
Навалился на деваху,
В сексуальном раже он.

Ощутив под кружевами,
Колыхание груди,
Он куснул ее зубами,
Что-то будет впереди.

Припечатал грешным делом,
Полупьяный царь-отец,
Катя вздрогнула всем телом,
И проснулась, наконец.

« - Тяжко ... Душно... где ты Шура?!
Объявись, как было встарь».
Из-за двери: « - Тихо дура,
Так желает государь!

Я, увы, тебя покину,
Может навсегда теперь...»
Петр в гневе скорчил мину,
И из пистолета в дверь!

А потом опять в кровати,
Лопоча бессвязно речь,
И живот, целуя Кате,
«- Ради Бога не перечь.

Мы же ссориться не будем,
Пусть я у тебя второй...»
И схватив ее за груди,
Разошелся наш герой.

Я б поведал вам без фальши,
До рассвета далеко,
Но сказать, что было дальше,
Право слово нелегко.

Вообщем после этой ночи,
Хоть любого расспроси,
Слишком много, даже очень,
Изменилось на Руси.

Там где скромная девица,
Господам носила чай,
Грозная императрица,
Появилась невзначай.

Вот такие братцы были,
Тех далеких славных дней,
Коли вы уже допили,
Так садитесь на коней.

Очень дальняя дорога,
Очень короток приказ,
Посмеялись хоть немного?
Значит, будет новый сказ.