***

Я брел по берегу моря
(это был, наверное, сон),
я брел по берегу моря
на солнце иных времен.

Внимателен и насторожен,
я всегда был готов извлечь
из несуществующих ножен
несуществующий меч.

Как насильник и как захватчик
пристал я к твоим берегам —
я видел и думал иначе,
я молился другим богам.

Во всеведении жестоком
солнце в пустых небесах
глядело огромным оком
не мигая в мои глаза.

Наш корабль разбился о скалы,
спасся лишь я один,
голодный, слепой, усталый
я брел третий день средь льдин.

Я брел мимо желтых сосен —
и страшила меня их тень —
на желтое жидкое солнце,
заходящее третий день.

И от солнца, как в легком бреде,
разбегались по небу круги,
опоясывая полтверди,
наподобие радуги.

Это было красиво, но что-то
тревожило душу мне:
я забыл о цели похода —
что искал я в чужой стране?

Золото, женщину, славу? —
Мне казалось, все это бред,
не более чем забавы
детских, незрелых лет.

И была — там, где раньше солнце
сгорало во тьме, и там,
где когда-то стучало сердце, —
сосущая пустота.

Но, и времени в рабство продан,
я не верил своей судьбе,
и вторым в этот мир приходом
я обязан только тебе.

Я пришел вдоль берега моря:
меня ждал твой сосновый лес.
Я пришел вдоль берега моря
сквозь солнце и твердь небес.