Проза о жизни или трубные автоматы

Примечание: Труба - большой, развратный и разветвленный подземный переход под площадью Незывисимости в самом центре Киева.

Когда вам грустно - слушайте Эдит Пиаф. Эта маленькая, энергично поющая на французском женщина, которая видела поболе нас с вами вместе взятых... она сумела все это спеть! Спеть весь затрахавшийся военный Париж вместе с его Железной Башней и казино Мулен Руж в придачу. Это ж надо уметь.
Но вот в чем дело: вчера вечером она весь день внутри меня играла. А я шел по Трубе... шел пока не увидел парня самозакохано играющего фламенко на гитаре. Несмотря на свои светлые джинсы я сел к нему рядом, посмотрел в его глаза и спросил: Сыграешь?
- Да, только не на таком растоянии :)
За словами не замедлила последовать двухгривневая купюра, я подвинулся, а он поиграл. Он не доигрывал, он останавливался на полпути, он не знал Дорз и коверкал Smoke On The Water особой испанскостью акцента. Но он был живой человек, а как раз такой был и нужен, и он мог импровизировать во фламенко, что делало его еще более подходящим.
Человек был мне нужен чтобы он просто был рядом, ведь мне приходилось уходить... и приходить, уходить и приходить... а еще - звонить. По телефону из Трубного (такого красивого синего и междугородного, что аж карточку в брюках сводит:) телефонного автомата. И я звонил, возвращался и опять звонил... мои джинсы быстро теряли свой светлый цвет, а я свое настроение... и Эдит Пиаф в голове звучала все громче... Ах да, еще и парень подигрывал, мы пили пиво, я все больше начинал походить на друга или даже коллегу попрошайничающего музыканта, денег правда нам не давали... но даже не смотря на все это - телефон не отвечал. Не отвечал!!!! Мои джинсы темнели еще больше, Пиаф звучала громче и настроение следовало за ней. Я раз за разом нажимал изнасилованные всеми, а постепенно уже и мной, кнопки, но особого результата, кроме желания разучиться нажимать уже вообще на какие-либо поверхности, я не достиг.
Поэтому сел, опустил голову, а подняв ее увидел странного субъекта в очках который внимательно на нас смотрел... Он был за 40-45 небрит, худ, и как-то странно по кошачьи облезл... Его глаза следили за пальцами гитариста. Они понимали! Мы же - нет. Что ему надо? Он долго нас не мучал: - С-с-с-сск-к-к-к-ка-а-ажите, а т-т-т-т-тональн-о-о-ость р-р-р-ре м-м-минор не п-п-п-пробовали? (Сразу вспомнился анекдот про ЛМ, который, как известно бывает синий или красный)
Приводить тут его разговор заняло бы много места, поэтому скажу лишь что в итоге из всех песен, отсеяв даже Лестницу В Небо, они остановились на Червоной Руте. Старый заика музыкант достал сопилку, зачем-то убедил меня еще и в том что у него в сумке есть также флейта, показав край ее футляра. И полились бессмертные звуки украинской классики. А телефон молчит! И Пиаф еще громче! Твою мать! Не люблю Руту! Телефон молчит! Пиаф! Мать! Сука!
Карточку в карман, тело вверх, руками по заднице, раз! Два! Чисто? Нет? Пофиг! Нет, - нафиг! Ухожу из трубы, от автоматов, сопилок и гитары. Но от чебя уйти не могу... Блин! Пиаф...
Девушка идущая с парнем неформального вида по Кресту и откровенно сжимающая через штаны его член добивает меня окончательно, хотя и не понятно почему, ведь я ее даже поддерживаю в таком начинании...
Эх Пиаф, Пиаф... жаль что ты не пела в Киеве...