Константин Ситников

Константин Ситников

СТИХИ О ПЧЕЛЕ

Запретный поцелуй в обветренные губы —
как маленький укус рассерженной пчелы,
смертельный для нее. И нет верней погубы,
чем пагуба стихов для маленькой пчелы.
Когда я целовал, я забывал о строчках,
но вырывалась ты — слова от боли злы, —
и я молился лишь о маленьких отсрочках
разлуки навсегда для маленькой пчелы.
Я ревновал тебя к хмельному ветру с моря:
он волосы твои пальцами перебрал
и целовал взасос. При мне. С тоски и горя
я, кажется, стихов немного перебрал.

Но, чувствую, пора, читатель, объясниться,
причем же тут стихи, какая-то пчела?
Стихи всегда причем: и в Юрмале, и в Ницце.
Пчела ж на вкус стихов, должно быть, прибрела.
Признаться, я и сам вотще искал ответа,
откуда здесь пчела: у моря и в строке? —
на пластике стола приморского буфета,
от своего жилья и смысла вдалеке.
К тому же пьяная. Как я. Но не стихами:
какой-то пляжник расплескал на стол вино.
И вот, сказать грешно, вдвоем с пчелой бухаем,
уже вовсю пьяны портвейном и виной.

— Что, брат, не повезло?
                —Жу-жу.
                —Такое дело,
брат, женщины... Ба, черт! да ты и сам…
                —Жу-жу!
Обиделась. Жужжа, за сосны улетела.
Но вот и ты идешь. А я под нос жужжу:
«Растрескавшихся губ мне лучше не касаться.
Как и запретных тем: о прошлом ни жу-жу.
О маленькой пчеле, умеющей кусаться,
я тоже про себя пока прибережу.
Вы правы, от стихов совсем немного толку.
Вы правы, господа
               буфетные столы!»
Но все же я жужжу вокруг тебя, как пчелка,
не отмахнись, прошу, от маленькой пчелы.