Рецензия на «Заметки. Проза. Печорин» (Валерий Кувшинчиков)

Валерий, здравствуйте!
Если не возражаете, я хотела бы, цитируя опять же классика, "высказаться по поводу прочитанного".)
Итак.
Во-первых, Лермонтов — не реалист. Он романтик. Это совсем другое литературно-художественное направление, со своими особенными критериями, спецификой, особыми изобразительными средствами, гораздо более условным языком и образным строем. Грубо говоря, "это вам не Лев Толстой".))
Но даже и у великого реалиста, Толстого, наличествует мощнейший метафизический контрапункт. Помните, чтобы далеко не ходить за примерами, из той же "Анны Карениной", повторяющийся сон Анны — старичка с всклокоченной бородой, работающего над железом? Его же она видит перед сАмой смертью.
Вообще несколько наивно подходить к восприятию искусства как к восприятию реальности, "напрямую". Но это отнюдь не Ваша вина, Валерий, а лишь тенденция, привитая нашей средней школой с её уроками литературы, где вечно доминировали оценочные характеристики и чёрно-белая оценка персонажей, в категорической альтернативности бинарных оппозиций: "наш человек /не наш человек". "плохой / хороший".
Вы не находите, что это прискорбно обедняет восприятие литературы, делая его несколько плоским, одномерным что ли...
Литература это всё-таки искусство, а у искусства совсем другие задачи.

Кстати, об оценочных характеристиках.
И это как раз и будет моим "во-вторых".
Из знаменитой баумгартеновской триады "Красота, Добро и Истина" как "трёх китов искусства" для Лермонтова как раз доминирующим приоритетом было ДОБРО.
То есть столь же приоритетной, как и для Вас, уважаемый Валерий, для него была НРАВСТВЕННАЯ СТОРОНА МИРОЗДАНИЯ.
Именно это было для Лермонтова наиболее интересным и важным.
И, соответственно, занимала его именно дихотомия Добро и Зло, их столкновение, их борьба, сама арена их борьбы, её выявление — и бесконечное рефлексирование, часто мучительное, по этому поводу.
Он обдумывал эту проблему в философском аспекте, художественно реализовывал в творческом, и, наконец, пытался художественно воплотить в своих произведениях метафизику Зла.
Понимаете? - метафизику.

Т.е., по сути дела, Вы оказались в данном случае даже не "не не так уж и неправы", а, можно сказать, угодили, казалось бы, в самое яблочко.
"Что же тогда Вас не устраивает?" — спросите Вы меня, и Ваш вопрос будет абсолютно правомерен и логичен.

Объясню.)
И как раз мы подошли к моему "в-третьих".

Романтизм, в отличие от реализма, - это концентрат, гиперболизация, всего — с перебором, с "лишком".
Он не ставит перед собой задачи изображать "обыкновенных", "бытовых" людей.
Кроме того, он изначально мировоззренчески трагичен, оперирует понятиями "рока", обречённости, фатума.
Его образы всегда трагичны и обречены, они несут гибель и сами неумолимо несутся к гибели.
И если Пушкин и Толстой были "аполлонистами", то Лермонтов воплощал (и в творчестве, и в жизни) высшую степень ДИОНИСИЗМА, стоял "бездны мрачной на краю" (в "Пире во время чумы" Пушкин изобразил именно такую фигуру; под влиянием раннего немецкого романтизма и ранний Гоголь писал своего печально знаменитого «Ганца Кюхельгартена», которого он потом так стыдился за наивное эпигонство и несамостоятельность).

Кстати о птичках.)
В романтизме если уж злодей — так злодей! Настоящий монстр, упырь, злыдень полнейший, а не наполовину.
Чего же Вы хотите от Печорина? Чтобы он был хорошим товарищем, примерным семьянином и регулярно платил профсоюзные взносы в профсоюз "лишних людей" и вообще — по возможности переквалифицировался в Павку Корчагина?
Так это Вы обратились не по адресу.(: ))

ПЕЧОРИН — фигура ДЕМОНИЧЕСКАЯ.

А сам Лермонтов?
Конечно же, на нём лежит печать байронизма. А как же иначе?
А Байрон-то кем был? Это ж просто мамадорогая, тушите свет.

Но Лермонтов не зря сказал о себе: "Нет, я не Байрон, я другой!"
И, вместо извечного символа западных романтиков — чёрного паруса — объявил своим символом... БЕЛЫЙ ПАРУС.

/Потом он превратится в АЛЫЙ, уже у другого романтика другой эпохи — Александра Грина...
Но я отвлеклась./

Итак, как было сказано выше, Лермонтова интересовала в первую очередь проблема столкновения ДОБРА и ЗЛА, их взаимоотношения, их борьба, их вечный спор и вечное соперничество.
И именно эта тема становится главной и едва ли не единственной для всего его творчества.
Причём как романтик, он решает её в романтическом ключе, интерпретируя как тему ДЕМОНИЗМА.
Именно ТЕМА ДЕМОНИЗМА красной нитью проходит через всё его творчество, являясь главной и в "Песне про купца Калашникова", и в поэме "Мцыри", и, естественно, в "Демоне", и, что для нас сейчас особенно важно, - в "Герое нашего времени".

И, к чести Лермонтова, на ставимый им же самим вопрос (этот пресловутый тезис из Гёте, который потом Булгаков возьмёт в качестве эпиграфа для "Мастера и Маргариты"): "Может ли та сила, что вечно хочет зла, совершать - хотя бы невольно, хотя бы случайно - благо?" он отвечает однозначно ОТРИЦАТЕЛЬНО.

В частности, отвечает своим Печориным.

Единожды впустив в себя зло, попустив ему угнездиться в себе — ты уже обречён впоследствии нести только горе и разрушение, только гибель и страдание, и самого себя тоже разрушишь окончательно.
Зло порождает только зло, и ничего более.

Впоследствии на тот же самый вопрос столь же однозначно ответил Достоевский.
Лермонтов в этом смысле его предвосхитил.

И, пророчески, в перспективе, он уже спорит с будущим Ницше - с Ницше, которого (после Достоевского-то!!) в Европе сочли пророком и сделали кумиром.

Гёте допускал положительный ответ на такой иезуитский постанов вопроса (о возможности Зла приводить к Добру), а вот "нехороший человек" Лермонтов — нет!
Не допускал.

И весь смысл "Героя нашего времени" именно в том и состоит.
Если бы Лермонтов хоть раз дал слабину и позволил своему Печорину привести хоть какую-то ситуацию к положительному результату (хотя бы для самого Печорина) — он позволил бы демоническому джинну выбраться из бутылки.
А он вместо этого показывает его моральную деградацию и крах.
Лермонтов беспощаден. И беспощадно справедлив.
И бескомпромиссно правдив.
Никакого приукрашательства.
Никакого исправления злодея в управдомы, сусального взятия на поруки, и возрождения - омытого слезами раскаяния и лобзаниями любимой женщины - героя.
Никаких компромиссов. Полное фиаско. Мрак и разочарование.
Что заслужил — то и получи.
Тем самым Лермонтов выполняет свою писательскую задачу, осознанно поставленную им перед самим собой.

Причём инфернальность Печорина довольно жалкая, поизносившаяся, пообтрепавшаяся, это в общем-то шарж.

Заметьте, Печорин действует уже по инерции, как механическая кукла.
Он как бы "подсел на зло", и теперь от его воли уже мало что зависит, его цепко держит в руках его "хозяин".

Зло пожирает своего носителя.
_____________________________

Ну а то обстоятельство, что примитивные учебники вбивали нелепости в бедные головы учеников, недалёкая учительница заставляла писать в сочинениях шаблонные благоглупости "по циркулярам", спущенным ей из РОНО и министерства, —
за это обстоятельство Михаил Юрьевич ответственности не несёт, и нечего на него серчать.

Опять же, девочки во все времена влюблялись в плохих парней.
Очарование зла, пресловутое.
А поскольку мозгов у девчонок не много, то они ведутся и на шарж, и чаще всего так и бывает.
Но мы — люди взрослые, умудрённые и убелённые, и нам надлежит копать глубоко и неспешно, и отделять зёрна от плевел, а овцЕЙ — от козлищ.))

Простите великодушно, что заняла столько Вашего времени.)

С неизменной симпатией и поклоном —

Забирова Ольга   22.06.2018 01:33   •   Заявить о нарушении