16 марта 2023 - 220 лет Николаю Языкову
Николай Михайлович Языков – один из ярких представителей золотого века русской поэзии, сегодня немного забытый, не однозначно оцененный при жизни, но, бесспорно, «чудный мастер стиха и великий художник слова».
Он родился 16 марта 1803 года в Симбирске в семье прапорщика Михаила Петровича Языкова и Екатерины Александровны Ермоловой.
Очень рано в нем проявилась тяга к поэзии, но, вопреки призванию, на двенадцатом году Николай был отдан в Горный кадетский корпус в Петербурге, который вследствие отсутствия склонности к точным наукам не окончил. Затем он поступил в Институт Корпуса инженеров путей сообщения, откуда был отчислен «за нехождение в классы».
Первое произведение поэта появилось в печати в 1819 году: журнал «Соревнователь просвещения и благотворения» опубликовал, «в поощрение возникающих дарований молодого поэта», стихотворение «К Ал. Кулибину». Через год А.А. Дельвиг предрек будущую славу Языкову:
Младой певец, дорогою прекрасной
Тебе идти к парнасским высотам.
Вскоре, по настоянию известного литератора А.Ф. Воейкова, Николай Михайлович поступил на этико-политическое отделение философского факультета в Дерптский университет, «ливонские Афины», как он сам его называл…Сокурсник поэта А.Н. Татаринов вспоминал об этом периоде:
Языков не был словоохотен, не имел дара слова, редко вдавался в прения и споры, и только отрывистыми меткими замечаниями поражал нас. Мы все его любили за его редкую доброту и гордились его поэтическим талантом, ожидая от него нечто великого. Сам он редко говорил о своих стихах и не любил читать их. Все его стихи, даже самые ничтожные, выучивались наизусть, песни его клались на музыку и с любовью распевались студенческим хором.
В это же время Николай писал брату Александру в Симбирск:
Проклятая страсть к поэзии! Я чувствую, что она много у меня отнимет хорошего, и, может быть, и всегда будет то же. Но что делать, пусть это так и останется. Справедливо сказал Шиллер, что страсть к поэзии сильна и пламенна, как первая любовь. Не знаю, какова первая любовь, но совершенно чувствую справедливость этого выражения.
«Проклятая страсть», завладевшая Языковым, привела к тому, что он быстро занял одно из первых мест в рядах тогдашних русских писателей. «Альманах без стихов Языкова считался неудавшимся», – свидетельствовал М.Н. Столя-ров во втором томе «Сборника Учено-литературного общества при Импе-раторском Юрьевском университете».
Стихи студенческой поры веселые, озорные, вольнолюбивые, часто затрагивающие темы дружбы, братства, свободы:
Из страны, страны далекой,
С Волги-матушки широкой,
Ради сладкого труда,
Ради вольности высокой
Собралися мы сюда.
Помним холмы, помним долы,
Наши церкви, наши села,
И в краю, краю чужом
Мы пируем пир веселый
И за родину мы пьем.
Благодетельною силой
С нами немцев подружило
Откровенное вино;
Шумно, пламенно и мило
Мы гуляем заодно.
Но с надеждою чудесной
Мы стакан, и полновесный,
Нашей Руси – будь она
Первым царством в поднебесной,
И счастлива, и славна!
Литератор и критик П.А. Плетнев в альманахе «Северные цветы» за 1825 год охарактеризовал новоявленного поэта так:
Юный, вдохновенный певец отечественных доблестей Языков, как веселая надежда пробуждает в сердце вашем прекрасные помыслы. Он исполнен поэтического огня и смелых картин. Слог его отсвечивает красотами первоклассных поэтов. Его дарование быстро идет блистательным путем своим. Он сжат, ровен и силен. Чистота души, ясность мыслей ослепительны в его стихах.
Из Дерпта поэт лишь на короткое время уезжал в Москву и Петербург. В одну из таких поездок состоялось их знакомство с А.С. Пушкиным. Прославленный поэт уже читал печатавшиеся в литературных журналах стихи Языкова. Через общего приятеля А.Н. Вульфа Николай Михайлович был приглашен Пушкиным в гости еще в 1824 году:
Здравствуй, Вульф, приятель мой!
Приезжай сюда зимой,
Да Языкова поэта
Затащи ко мне с собой.
Эта встреча состоялась летом 1826 года. Позже, 17 февраля 1827 года, в одном из писем А.Н. Вульфу Н.М. Языков писал:
Я вопрошал совесть мою и внимал ответам ея – и не нахожу во всей моей жизни ничего подобного красотою нравственною и физическою, ничего приятнейшего и достойнейшего сиять золотыми буквами на доске памяти моего сердца – нежели лето 1826 года.
В это время было написано знаменитое стихотворение «Тригорское». Воспоминания об этой поездке и в проникновенном стихотворном послании к Арине Родионовне, известной няне Александра Сергеевича, который тоже не остался в стихотворном долгу и написал:
Языков, кто тебе внушил
Твое посланье удалое?
Как ты шалишь, и как ты мил,
Какой избыток чувств и сил,
Какое буйство молодое!
К 1829 году стало понятно, что учеба в Дерпте не складывается. Еще в конце 1827 года Языков признавался:
В моем положении внешнем и внутреннем все идет прежним порядком или, вернее, беспорядком; приготовления к экзамену, можно признаться, не начались, потому что мне совестно назвать сим почтенным именем обыкновенное чтение, справки и выправки учебные – без системы, как в голову придет, без цели близкой.
Н.М. Языков. Неизвестный автор с работы А.Д. Хрынкова 1829 года. Бумага, литография. Из собрания музея-заповедника «Тарханы»
Н.М. Языков
Неизвестный автор с работы А.Д. Хрынкова 1829 года
Бумага, литография
Из собрания музея-заповедника «Тарханы»
Вскоре «свободно бездипломный», но уже изрядно известный поэт переселился в Москву. Чтобы получить необходимый, по тогдашним понятиям, для дворянина первый чин, он поступил в 1831 году на службу в Межевую канцелярию. «Должность была такого характера, что занимавший ее раньше Николая Михайловича поэт Е.А. Баратынский явился в канцелярию только однажды – для принесения присяги», – отмечал в биографическом очерке «Николай Михайлович Языков» русский историк литературы и библиограф Д.Д. Языков.
В 1833 году Языков вышел в отставку с чином коллежского регистратора и переехал в свою симбирскую деревню Языково, где и прожил несколько лет, «наслаждаясь», как он сам говорил, «поэтической ленью». В сентябре 1833 года проездом в Оренбург и обратно здесь побывал А.С. Пушкин.
1833 год – особенный в творчестве Языкова. Это год выхода в печать сборника его стихотворений. В это же время П.А. Вяземский из Дерпта спешит сообщить:
Я у тебя в гостях, Языков!
Я в княжестве твоих стихов,
Где эхо не забыло кликов
Твоих восторгов и пиров.
Я в Дерпте, павшем пред тобою!
Его твой стих завоевал:
Ты рифмоносною рукою
Дерпт за собою записал.
Ты русским духом, русской речью
В нем православья поднял тень
И русских рифм своих картечью
Вновь Дерпту задал Юрьев день.
А.С. Пушкин в оценке, данной вышедшему сборнику, был оригинален и точен: «Зачем он назвал их: "Стихотворенья Языкова"! их бы следовало назвать просто "хмель"»! Слова великого Александра Сергеевича, конечно, должны быть поняты правильно. Поэзию Языкова принято относить к анакреонтической (согласно теории литературы – это жанр лирической, то есть, первоначально исполняемой под звуки лиры, поэзии, воспевающей радость беззаботной жизни, чувственные наслаждения, всеохватывающее веселье). Именно поэтому стихотворения Языкова были в свое время предметом самого оживленного спора критиков.
В оправдание «певца вина и шалостей любви нескромной», по выражению самого Языкова, И.В. Киреевский в статье о сборнике стихов поэта 1834 году отмечал:
…виноват ли Языков, что те предметы, которые на душе других оставляют следы грязи, на его душе оставляют перлы поэзии, перлы драгоценные, огнистые, круглые? <…> господствующий идеал Языкова есть праздник сердца, простор души и жизни, потому господствующее чувство его поэзии есть какой-то электрический восторг; и господствующий тон его стихов – какая-то звучная торжественность… Эта звучная торжественность, соединенная с мужественною силою, эта роскошь, этот блеск и раздолье, эта кипучесть и звонкость, эта пышность и великолепие языка, украшенные, проникнутые изяществом вкуса и грации – вот отличительная прелесть и вместе особенное клеймо стиха Языкова.
Один из исследователей его творчества, М. Азадовский, объяснил это явление так:
Мотивы пьянства и любовного разгула, весь этот хмельной и эротический пафос – не результат соответственной биографии, но знаменуют собою определенную черту в общем стиле эпохи. Это явление не индивидуальное, но социальное.
Действительно, прославлений студенческих или гусарских пирушек в литературе того периода найдется огромная масса, а тема отношений Языкова с прекрасным полом коротко обозначена Д.Н. Свербеевым, литературный салон которого посещал поэт, утверждавшим, что «женщин боялся он, как огня»...
Возвращаясь к оценке, данной стихам «голосистого певца пиров» А.С. Пушкиным, стоит отметить: хмель – то состояние, в которое приводят читателя стихи поэта. Подтверждение такому объяснению находим у русского литературоведа, литературного критика, публициста Д.П. Святополка-Мирского: «Почти физическое опьянение, производимое стихами Языкова, хорошо знакомо его читателям».
Прекрасно объяснил характер поэзии Языкова К.С. Аксаков: «Самое сильное противоядие пошлому морализму и приторной поэтической слезливости». Кто из поэтов обратился, например, к халату:
Как я люблю тебя, халат!
Одежда праздности и лени,
Товарищ тайных наслаждений
И поэтических отрад!
Пускай служителям Арея
Мила их тесная ливрея;
Я волен телом, как душой.
От века нашего заразы,
От жизни бранной и пустой
Я исцелен – и мир со мной!
При этом не следует забывать о том, что Языков творил в эпоху, названную Н.В. Гоголем «Поэтической Элладой». Рядом с В.А. Жуковским, К.Н. Батюшковым, А.С. Пушкиным, А.А. Дельвигом, П.А. Вяземским, Е.А. Баратынским, Д.А. Веневитиновым молодому дарованию трудно было найти свою нишу.
К сожалению, одновременно с периодом творческого успеха у Языкова было диагностировано тяжелое заболевание, которое требовало серьезного лечения. Сохранились свидетельства о том, что, по совету столичных медиков, Николай Михайлович посетил пензенского врача Александра Петровича Петерсона, который первым в России начал и распространил гомеопатическое лечение.
Весной 1838 года П.В. Киреевский настоял на переезде Н.М. Языкова из его деревни для лечения в Москву, а следом – за границу. П.А. Вяземский, с которым они встретились вскоре в Ганау, вспоминал:
Я знал его в Москве полным, румяным. Теперь предо мною был старик согбенный, иссохший; с трудом передвигал он ноги, с трудом переводил дыхание. Тело изнемогло под бременем страданий, но духом был он покорен и бодр, хотя и скучал. Чистая, кровная славянская порода его не могла ужиться в неметчине. Мало прислушиваясь к движению немецкой и западной умственной деятельности, он в Германии окружен был русскими книгами, жил русской жизнью, которую носил в груди своей, в чувствах, привычках и помышлениях.
Вскоре состоялось знакомство Н.М. Языкова и Н.В. Гоголя, который впоследствии заметил:
Имя Языков пришлось ему недаром. Владеет он языком, как араб диким конем своим, да еще как бы хвастается своею властью. Откуда ни начнет период, с головы ли, с хвоста, он выводит его картинно, заключит и замкнет его так, что остановишься пораженный.
А.С. Пушкин, также свидетельствовал: «Никто самовластнее его не владеет стихом и периодом».
Стоит пояснить, что периодом в риторике называется развернутое сложноподчиненное предложение, отличающееся полнотой раскрытия мысли и законченностью интонации. Классическим примером такого построения является стихотворение М.Ю. Лермонтова «Когда волнуется желтеющая нива…». И Н.М. Языков, строя период, мастерски умел выговорить мысль одним дыханием. Читаем в стихотворении «Ау» (1831 год):
Голубоокая, младая,
Мой чернобровый ангел рая!
Тебя, звезду мою, найдет
Поэта вестник расторопный,
Мой бойкий ямб четверостопный,
Мой говорливый скороход.
Тебе он скажет весть благую:
Да, я покинул наконец
Пиры, беспечность кочевую,
Я, голосистый их певец!
Святых восторгов просит лира
Она чужда тех буйных лет
И вновь из прелести сует
Не сотворит себе кумира!
Я здесь! – Да здравствует Москва!
Вот небеса мои родные!
Здесь наша матушка Россия
Семисотлетняя жива!
Здесь все бывало: плен, свобода,
Орда, и Польша, и Литва,
Французы, лавр и хмель народа,
Все, все!.. Да здравствует Москва!
Одной из вершин творчества Языкова является и стихотворение «К Рейну», написанное в 1840 году, где поэт приветствует немецкую реку от имени Волги и всех ее притоков. Стихотворение высоко оценил Д.П. Святополк-Мирский: «перечисление этих притоков, непрерывный каталог в пятьдесят строчек –один из величайших триумфов русского словесного искусства и непревзойденный рекорд длинного дыхания». Есть там и строки о пензенской Суре:
Приветы и ее притоков благородных,
Ее подручниц и князей:
………………………….
Суры, красавицы задумчиво бродящей,
То в густоту своих лесов
Скрывающей себя, то на полях блестящей
Под опахалом парусов…
В 1843 году затосковавший по родине Языков вернулся в Москву в состоянии уже совершенно безнадежном. Никуда не выходя из своей квартиры, он медленно угасал. Единственным развлечением были для него устроенные им у себя еженедельные собрания знакомых литераторов.
В последний день своей жизни он спокойно заказал блюда для похоронного обеда и распорядился о приглашении некоторых знакомых на похороны... Умер Николай Михайлович 26 декабря 1846 года.
После смерти поэта 2 325 книг из его личной библиотеки были переданы братьями Петром и Александром в фонд Карамзинской общественной библиотеки в Симбирске, а «золотой» фонд его самобытных стихов «полных жизни и силы, пламенных, громозвучных» более двухсот лет украшает русскую литературу.
https://tarhany.ru/events/news/1351
Другие статьи в литературном дневнике:
