Столетов. Тень отца.
Над Данией нависла тень отца,
и застилает солнце слегонца
(кого колышет то, что здесь неладно?)
Из сумрачной выходит полосы
и молча ухмыляется в усы,
прогуливаясь в кителе парадном.
Когда вернулся издали сынок,
то замер в ожиданьи Эльсинор:
как будет изворачиваться Клавдий?
Какой теперь to be or not to be,
когда герой из записных дубин?
Об этом даже пишут в «Датской правде».
Вожак лихих гвардейцев Фортинбрас,
умеривая радость датских масс,
не раз являл нам свой отважный норов.
горациозных стало дохера:
один героем Дании вчера
заколот на мосту у Эльсинора.
Покуда Розенкранц и Гильденстерн
толкают в месяц тысячу цистерн,
звезде гореть на датском небосклоне.
Финальный кадр, фиксирующий «cheese».
И как ты в Виттенберге ни учись,
на каждого отыщется Полоний.
А жить все лучше, жить все веселей.
Ещё чуть-чуть и будет юбилей
У Клавдия. Всё выше, выше рейтинг.
Тому причиной - армия и спорт.
И то, что мы себе вернули фьорд.
И в Дании мы все гордимся этим.
На тень отца наводится плетень,
железный, как решетка на плите.
Поджарь слегка истории страницу.
А после нас - известно - хоть потоп.
И что случится с Данией потом,
то мудрецам, конечно, и не снится.
27.09.2014
Другие статьи в литературном дневнике:
