НЕ МОГУ ПРОИЗНЕСТИ: БЫЛА…
Трудно думать и писать о ней в прошедшем времени.
Не могу произнести: была.
Не могу вспомнить, когда впервые рядом со мной прозвенел её голосок.
– А у тебя фамилия или псевдоним?
– Фамилия. А у тебя?
– И у меня фамилия…
– С твоей фамилией и псевдоним не нужен. Ми Лен Ти.
– Да… Греческая.
Точёная фигурка её легко вписалась бы в марину с видом на побережье Эгейского моря…
Море она любила. Загорала до черноты.
И становилась ещё более похожей на бронзовую статуэтку.
…В последний раз увиделись случайно. Перед тем как выйти из дому, я зачем-то вернулась уже с порога и бросила в сумочку свою книгу, хотя принести никто не просил.
Когда увидела её, маленькую, с горящими огромными глазами, поняла, зачем и для кого взяла книгу – она спросила как-то, при встрече. Я пообещала. И вот… принесла.
Она писала стихи, в которых светилось отражение её живой души, настоящее, чистое, без ретуши и фальши.
Наверное, можно говорить о том, что она росла, стремилась, училась…
Наверное.
Я скажу просто: жила.
Не думая об архивах и рукописях, о вкладах и месте в литературе, не отягощая кого-то и себя собственной значимостью и весомостью.
Жила как живут поэты.
Её поэтическая страничка на сайте «Diligans» появилась пять лет тому назад.
Стихи, которые там опубликованы, близки и дороги мне и сегодня.
Пишу всё это, а сама ещё там, в проходном дворике на Молдаванке, у старого, очень похожего на мой, дома.
В измученном, исстрадавшемся, иссохшем теле в обрамлении белого и тёмного, под пёстрым ворохом летних цветов, я не увидела ничего от той, которую знали и любили многие.
От большеглазой и улыбчивой, немного наивной, иногда задумчивой, иногда печальной, но всегда светлой и доброжелательной, такой тёплой и такой живой.
«Что с людьми смерть делает…», – обронила моя знакомая в недавнем телефонном разговоре.
Нет. Не смерть.
Смерть всё расставляет по своим местам.
Это жизнь с людьми делает.
Кидает из огня в полымя, заставляет возводить баррикады, чтобы потом развести по разные их стороны, проверяет болью на прочность, горем на стойкость, медными трубами на….вшивость. На человечность.
Лена все свои испытания прошла.
У неё, такой маленькой и хрупкой, их было немало. Но…
Не озлобилась. Не возненавидела.
Не скурвилась.
Всё вынесла.
Без неё стало холоднее.
И темнее.
Светлая ей, светлой, память.
