– Жил в городе купец и была у него дочь–красавица. Привёз он ей однажды атласную синюю ленту. А через несколько дней увидел эту ленту на кузнеце. Велел он дочери о кузнеце забыть. Но та его ослушалась. Разгневанный купец продал всё и увёз дочь из города. – женщина смахнула землю с зелёных листьев и покрутила горшок, любуясь проделанной работой. –Стал кузнец сам не свой. И повадилась к нему старуха. Нелюдимая, живущая возле болота. Люди её ведьмой называли. То одно попросит сделать, то другое. И всё касатиком его называет. А потом оба они пропали. А на болоте цветок вырос. Такого же цвета, как злополучная лента. И назвали этот цветок касатиком.. А вы любите сказки ? – оторвавшись от цветка, она посмотрела на него.
– Очень люблю. – ответил он, и это была чистая правда. – У нас тоже есть история, связанная с ирисами. Легенда. После смерти Калева, его верная жена Линда сильно горевала. Похоронила она мужа в глубокой могиле, насыпав сверху высокий каменный холм. А когда положила последний тяжелый камень на могилу, горько заплакала, – он взглянул на женщину, та слушала, отложив в сторону совок, – и слёз её было столько, что они образовали озеро. Но она всё продолжала и продолжала плакать. И на том месте, где слёзы падали на землю, прорастали синие ирисы.
Ворвавшийся в палатку ветер, принёс тонкий аромат цветов, смешанный с запахом свежей выпечки. Он провёл пальцем по длинному зелёному листу высокого растения в мраморном кашпо.
– Получается, ваша сказка о колдовстве и гибели. А наша о том, что любовь продолжается, даже когда всё кончено.
– А вы реставрировали когда-нибудь картины с ирисами? – неожиданно спросила женщина.
Вопрос застал его врасплох.
– Да. В студенчестве, – после паузы соврал он. – Небольшая акварель. Синие ирисы на фоне каменной стены.
Она продолжала смотреть на него с неподдельным интересом.
– Не знала, что акварель тоже можно реставрировать. И что с ними было ?
– Они выцвели, – он сделал в воздухе жест, словно проводит кистью по поверхности картины. – Пришлось восстанавливать не просто цвет, а само ощущение прохлады, которое возникает, когда смотришь на синий цветок в тени.
– Должно быть, вы хорошо их рассмотрели, – заметила она. – Чтобы уловить это ощущение.
– Пришлось, – он улыбнулся.
– Жаль, что я не смогу увидеть этот рисунок. Прохладные ирисы.
– Я могу их нарисовать. Ледяные ирисы.. для вас. – сказал он неожиданно.
Она замерла на секунду, потом тёплая улыбка снова тронула её губы.
–А давайте вы мне нарисуете ирисы, а я вам.. их вышью. Синей нитью по льняному полотну. У меня как раз есть подходящие нитки.
– Договорились, – он вспомнил, что хотел попросить её позировать, но что-то его останавливало.
– Вы, наверное, проголодались, – спохватилась она. – Если хотите можем выпить чая с бутербродами. Здесь недалеко есть палатка.. вы её должны были проходить. Там готовят изумительный чай. С яблоками, мятой и чабрецом.
Он взглянул на часы, и отрицательно покачал головой.
– Я бы перекусил, но, к сожалению, опаздываю на встречу.
– Жаль, – она сняла фартук. – Тогда, может быть.. вы поужинаете со мной до нашего отъезда ? Мне хочется попробовать местную кухню. Или я бы прогулялась по побережью на закате.
– А когда вы уезжаете ? – он сомневался, что хочет провести с ней вечер.. или всё-таки хочет..?
– Через три дня. Послезавтра ярмарка заканчивается. И.. – она слегка смутилась, – может быть перейдём уже на "ты" ?
– Тогда завтра в это же время, я могу заехать за вами..– словно решив что-то для себя, ответил он, – за тобой.
– Я буду ждать, – кивнула она. – Тебя.
Из-за изгороди донеслись детские голоса, и через минуту в палатку ворвались взволнованные дети, а следом за ними светловолосая женщина с девочкой на руках. Она аккуратно опустила свою драгоценную ношу на пол. Младший сын цветочницы, прижимающий к груди куртку, был в центре всеобщего внимания.
– Кажется, у нас чрезвычайная ситуация, – произнесла светловолосая женщина с притворным ужасом.
Мальчик осторожно расстегнул куртку. За его свитер цеплялся крошечный полосатый котёнок. Он дрожал и отчаянно протестовал против таких бесцеремонных смотрин.
– Это Лужок, мы его в парке нашли ! – выпалила девочка–куколка. – Он совсем один был, дрожал весь. Он, наверное, голодный.
– Мы всем предлагали, – подхватил мальчик. – Никто не взял. А у нас дома собака и три кота ! Папа точно будет против.
Все посмотрели на светловолосую женщину и та развела руками:
– Я не могу, у меня аллергия на шерсть, поэтому единственный, кого я могла себе позволить – это сфинкс.
Теперь все взгляды устремились на художника.
– У меня уже есть кот. Взрослый, и очень серьезный. – поспешно ответил он. Слишком поспешно.
– Волшебник, – по глазам девочки-куколки было видно что она готова расплакаться. – Его нельзя бросить на улице, он погибнет. Ты же волшебник. А волшебники всех спасают !
Они все смотрели на него с таким безграничным доверием и надеждой, что даже реакция Рэйна, с его царственными замашками, казалась не таким серьёзным препятствием.
В этот момент к нему подошла кроха. Она серьёзно посмотрела на него огромными чистыми глазами, и протянула ему своего потрёпанного тряпичного кролика.
– Ня коика.. зи котика. – всё, что он смог разобрать из её лепета.
Светловолосая женщина нежно улыбнулась и перевела:
– Она говорит: "Возьмите котёнка, а я вам за это отдам своего кролика". Это высшая жертва с её стороны. Кролик – её лучший друг.
Что он мог противопоставить этой детской вере в волшебство ? Или доброте крохи, готовой отдать самое дорогое за спасение живого существа. Логику и цинизм взрослого человека ?
– Ладно, – вздохнул он, капитулируя. – Давайте сюда вашего Лужка.
Дети взорвались восторженными возгласами. Цветочница, подошедшая во время разговора, бережно сняла котёнка со свитера сына.
– Мне кажется, это не Лужок, – произнесла она задумчиво, внимательно разглядывая котёнка. – Думаю, это .. Лужайка.
Женщина протянула пищащий комок художнику. Он прижал его к груди, как до этого мальчик, и котенок тут же впился в него своими микроскопическими когтями.
– Тогда назову её Сан, – сказал он. – Солнце.
– Сан ! – тут же подхватили дети, наперебой повторяя: – Санни ! Санечка!
кадр назад:
http://stihi.ru/2025/09/25/6173