– Вы нарисовали женщину с такой нежностью. Как будто знаете, как её губы дрожат перед поцелуем.
Он улыбнулся:
– Вы уверены, что это поцелуй ? Может быть она шепчет ему, как именно хочет, чтобы он провёл ладонью по её спине. Медленно. До самого низа.
Она, наконец, обернулась – и он увидел её глаза. Синие озёра, несущие в себе память о тысяче закатов, в которых тонут любые запреты.
Между ладонями женщина сжимала что-то похожее на маленький увесистый молитвенник.
– Странно. На картине Исида держит зеркало, но мне кажется, оно отражает не лица, а желания.
– Тогда скажите, что в нём видите вы.
– Вижу как вы представляете меня на месте этой женщины.. но на тридцать лет моложе.
Они на минуту замолчали, откровенно рассматривая уже друг друга.
– Вы не в костюме, – заметила она.
– Я и так достаточно египтянин, – он показал на свой амулет с жуком-скарабеем.
–Хепри не одобрил бы ваш скептицизм, – наклонившись, она коснулась его амулета.
От неё пахло свежестью слегка недозрелой красной смородины и пустынным ветром.
Он поймал себя на мысли, что хочет раскрыть её и прочесть, как древнюю карту, скрывающую сокровища фараона.
– Хотите задать Бастет важный для вас вопрос ? – она протянула ему ладонь. То, что он принял за молитвенник, оказалось колодой карт.
Он усмехнулся.
– Я не верю картам.
– Вот как? И совершенно напрасно. Тогда я спрошу за вас.
Она перевела взгляд на колоду, и с губ её сорвался шёпот, похожий на заклинание.
Он почувствовал как по спине пополз холодок.
– Способен ли этот человек любить ?
Произнеся слова, женщина ловко вытянула одну карту, и перевернув положила сверху колоды.
Он посмотрел на карту с любопытством.
На фоне грозового неба, разрезанного молнией, стояла каменная башня, увенчанная короной.
Молния попала в корону и теперь верх башни рушился, объятый пламенем и клубами дыма.
Откалываясь, камни с грохотом летели вниз, прямо на острые скалы. Вслед за двумя котами, один из которых был коронованным царём.
– И что же она мне показывает ?
Женщина наклонилась ближе, и её дыхание коснулось его кожи точно лёгкий ветер с Нила:
– Карта Башня. Шестнадцатый старший аркан в колоде Таро. Она символизирует разрушение, неожиданные перемены, кризисы и освобождение от изжившего себя. Если бы не перевёрнутое значение.
Бастет шепчет: вы умеете любить. Но ваша любовь как этот перевёрнутый замок. Вы построили его на страхе, а не на свободе.
Пламя на карте казалось живым, оно не просто полыхало, а пожирало башню, вылизывая окна-глазницы красно-оранжевыми языками.
– Вы называете любовью то, что давно стало вашей тюрьмой, – голос женщины звучал мягко, но беспощадно. – Держитесь за руины, потому что боитесь того, что скрывается в темноте за стенами. Но разве это любовь? Это отчаяние пленника.
Ему показалось, что в темноте кто-то провёл когтями по камню.
– Вы прячетесь за правилами: любить – значит страдать, близость ранит, довериться – стать уязвимым. Но это не истина. Это цемент вашей крепости.
Чтобы полюбить по-настоящему, вам нужно не строить выше и укреплять, а разобрать башню. Кирпичик за кирпичиком. Признать страх одиночества. Отпустить контроль. Разрешить себе быть уязвимым. Перестать цепляться за прошлое, как за щит.
Он хотел возразить, но в горле пересохло.
– Боитесь ? – Она обвела пальцем корону на карте. – Бастет не осуждает. Её священные кошки тоже падают – но всегда приземляются на лапы.
Где-то в зале зазвенели цимбалы, но звук казался приглушённым, будто доносился из другого времени.
– Разбей зеркало иллюзий. Упади. – прошептала незнакомка. – Твоя свобода – в падении. Твоя сила – в уязвимости. И тогда ты увидишь, что настоящая любовь начинается там, где кончается твоя крепость–тюрьма, где ты разрешишь себе не знать, что будет завтра.
Она стёрла золотую пыль с карты.
Он хотел что-то ответить, но она уже отходила к статуе Бастет, оставляя за собой шлейф ягодного аромата и чего-то, казавшегося утраченным безвозвратно.
У статуи Хема зазвенели монеты - кто-то снова оставлял пожертвование.
И записку с желанием.
кадр назад:
http://stihi.ru/2025/07/21/4327