Магистрал:
И\сполать, Тот, кто нас от самих же себя спасет!
Н\изко падал я, каюсь, чтобы выше взлетать бескрыло.
Н\eизбежно когда-то опять повторится все,
О\ттого что когда-то и с кем-то все это было.
М\рак рассеется; завтра узнает в себе вчера;
И\ предстанут, как есть, те, кто носит чужие лица;
Н\е останется зла, перенявшего вид добра,
Е\сли вечность иссякнет, а время не сможет длиться.
П\росто нынче у каждого Слова есть свой Пилат,
А\ грехи попускаются, чтоб научить прощать их.
Т\ак что в каждом есть что-то от вышних и от исчадий.
Р\азмыкается круг из долгов наших и расплат,
И\бо час уже близок; и время снимать печати.
С\лава Богу за все! Исполать Тебе, исполать!
1.
Исполать, Тот, кто нас от самих же себя спасет!
Пусть же раны сердец небо снегом перебинтует.
Но сперва листопадом на души прольется йод,
Ведь в природе всему свой черед - ничего впустую.
Бриллиант – тот же уголь. А видимость – черт бы с ней.
До нее ли теперь, если в жизненной круговерти
Все скорей и скорей утекают крупинки дней?..
Как в песочных часах: связь миров - перешеек смерти.
Март – он тот же ноябрь, снег по сути - вода водой.
Старец – то же дитя; полон блажи почти святой.
И не суть, чего этот хлебнул; что того вспоило.
А полет – это чем не падение?.. но туда,
Где нет страха достигнуть предела. И неспроста
Низко падал я, каюсь, чтоб выше взлетать бескрыло.
2
Низко падал я, каюсь, чтоб выше взлетать бескрыло.
Пусть в глазах стынет осень - в душе расцвела весна.
Это значит, что к черту ступеньки, ведь есть перила.
Отжигать, так дотла; чаша дадена – пить до дна.
Жизнь «как надо», «как люди» - Джоконда с угрюмой рожей.
Точно мунковский Крик потерял себя в немоте.
А ведь я столько лет в чернобелости мира прожил…
Там, где только герои да сволочи еще те.
Лишь дебилы да гении, золото да гуано.
Лишь шелка и дерюги, проклятие да осанна.
Кто не втоптан в грязищу, до неба превознесен.
Как ни странно, теперь, причастившись иной морали,
Не боюсь возвращенья в кромешность былых реалий.
Нeизбежно когда-то опять повторится все.
3
Нeизбежно когда-то опять повторится все.
Обрастут плотью кости, в золе разгорится пламя.
Чтобы новое Солнце взошло, горний чернозем
Ночью снова засеется звездными семенами.
Тени в полдень запрячутся в наших глазах, на дне,
Чтобы вечером хлынуть, как горный поток в долины.
Остановится время внутри, заспешив вовне
От последней кровинки до первых комочков глины.
Сбросив бремя нетленности, рукописи сгорят.
Распахнет двери званым элитно-калашный ряд.
Скудоумию пищу даст избранное им рыло.
Промежуточен в жизни почти что любой финал.
И блажен, кто морально готов был, предвидел, знал,
Оттого что когда-то и с кем-то все это было.
4
Оттого что когда-то и с кем-то все это было,
Не становится легче, когда ощущаешь сам,
Как же тесно в груди прометеевой искре пыла.
Что ресницы в слезах – это розги сухим глазам.
Что любовь как любовь. Ощущения чуть острее.
Но на практике чтоб по-шекспировски – черта с два.
В лучшем случае станет запущенной гонореей
Перманентным инфарктом казавшееся сперва….
Как молчать о таком? Пусть эпоха глупа на диво:
Простоту гениальности путает с примитивом.
И не видит, что краткость таланту хоть и сестра -
Не близнец ему… Если похожи – как грань с границей.
Но однажды все вспомнится, сбудется, прояснится.
Мрак рассеется; завтра узнает в себе вчера.
5
Мрак рассеется; завтра узнает в себе вчера…
До тех пор не понять, что есть мысль – преступленье? кара?
Сообщающиеся сосуды пусты с утра –
Ни чернил, ни вина… «Пуст» и третий – дотлел огарок.
Кто живет наши жизни от терний до самых звезд,
Если мы где-то там, между парой стихий закисли?
Потому что не знали: мечта – это лисий хвост
Для наивных в своей приземленности гончих мыслей.
Жизнь глумливо щедра к тем, кто ею по горло сыт.
Раздает воронью - белизну, соловьям – басы…
Впрочем, все относительно: в чьих-то руках синица –
В то же время ты небо какого-то журавля…
Разомкнуть этот круг – и свободней вздохнет Земля.
И предстанут, как есть, те, кто носит чужие лица.
6
И предстанут, как есть, те, кто носит чужие лица.
Но пока еще греет войной одуревший люд
Руки, гузна… сердца (это ж надо так опуститься!)…
Да осанну за чьи-то деянья себе поют.
Ах, как сволочь схватилась за выморочную славу!
Ведь сама по себе нажила разве что позор.
Вдвое больше безмозглости, если она двуглава.
И с самою собой не ужиться без добрых ссор.
Хоть уракай, хоть вой, хоть гнилыми зубами лязгай -
Гибель в будущем, ежели нянчат его в колясках
Инвалидных, не детских… Дай Бог, чтоб пришла пора
Прекратить эти игры на курсах валюты\крови.
Способ? Колья в места, что нагреты на катастрофе -
Не останется зла, перенявшего вид добра.
7
Не останется зла, перенявшего вид добра.
Но пока еще неотличимы довольно часто.
На словах все Гераклы, мир вычистить мастера,
А на деле дай Бог не загадить хоть свой участок.
Трудно ассенизировать все вековое зло.
Но сложнее потом снова не загрязнять конюшни.
Мы же снова стремимся к тому, что давно ушло.
Держим в памяти то, что забыть поскорее нужно.
Зодчих храмов не помним. Но памятен Герострат…
Правда жизни – что всякий любого готов сожрать.
Но и тут человек человеку то волк, то пицца.
Этим «Ваше скородие», а для иных – плебей.
Лишь тогда можно вырваться из пищевых цепей,
Если вечность иссякнет, а время не сможет длиться.
8
Если вечность иссякнет, а время не сможет длиться,
Втянет смерть свое жало, замкнется в себе же ад,
Обернувшись библейскими мытарем и блудницей -
Благодать, словно пару Заветов тому назад!
Но пока еще в мире тлетворно, похабно, зыбко.
Светом режет глаза – люд стремится в былую тьму…
Кто умен - на чужих, кто дурак – на своих ошибках,
Есть подвид – эти вовсе не учатся ничему.
Не оставлено камня на камне, но чтоб отстроить
Свой концлагерь, их вновь собирают. Сожженье Трои
Перед этим ничто, но (пока!) рад и стар и млад.
К черту хлеб - больше зрелищ для черни, но чтоб с кровищей!
А внушенья пусты, где нагайками их освищут.
Просто нынче у каждого Слова есть свой Пилат.
9
Просто нынче у каждого Слова есть свой Пилат.
Савлов больше, чем грязи, да выродился в них Павел.
Жизнь - как песня, когда перестроился лад в нелад.
Да еще композитор минора туда добавил.
С лезвий длинных ножей соскользнул на восток Берлин,
Заразив прежних унтер- замашками оберменшей.
Всяк Емеля с печи смотрит, словно герой былин:
Мол, все будет, когда отлежишь 30 лет, не меньше.
Дух не выветришь; гены не вытравишь из кровей.
Не впадает в Арбат и не будет впадать в Бродвей,
Но в давно «пересохшую» Месу течет Крещатик.
Не заманишь Тверской, не подменишь Диванйолу.
Чтобы в нас просиять, Бог навел вековую мглу.
А грехи попускаются, чтоб научить прощать их.
10
А грехи попускаются, чтоб научить прощать их.
Вроде просто, но вот что ни практика – незачет.
В трудный миг каждый молится Господу о пощаде.
Сам повинную голову ближнему отсечет.
Время-оксюморон. Как расцвет декаданса бохо.
Все, что броско, с гнильцой. Блеск замешан на нищете.
И над всем то ли крест лег диагнозом на эпоху,
То ли это эпоха корячится на кресте.
Что могла породить она, если сама гибрид?
Сверху чудо IT – но пещерный дикарь внутри.
Доводить до ума – тут работ край едва початый.
Ну а мы - демо-версии… Вдруг будет шанс пройти
Полноценно судьбу по двоящемуся пути!
Так что в каждом есть что-то от вышних и от исчадий.
11
Так что в каждом есть что-то от вышних и от исчадий.
Потому и живем в дисгармонии двух природ.
Вот и выброс избытка духовности непечатен…
Чем бездумная вера – уж лучше наоборот.
Что страшней, чем святошество верящих безголово
Не детей, так внучат тех, кто истово гнал святых?
Но из буквенных толп так же сложно воздвигнуть Слово,
Как апостола из завывавшей «Распни!» орды.
И чем ближе к финалу, тем невыносимей мысли.
Как не вспомнить Дамокла, когда над душой нависли
Стрелки… мало что неумолимей, чем циферблат.
Быть любимым преступно, любить – воздаянье Божье.
И не выжить без веры, что все-таки раньше-позже
Размыкается круг из долгов наших и расплат.
12
«Размыкается круг из долгов наших и расплат,
Вот он рай на Земле!» – обещается не впервые.
А на выходе то же – не войны, так мор и глад.
Но не рожи уродливы, а зеркала кривые.
Виноваты черт в ступе, соседи, отец родной,
Оказавшийся сукой… Равняли вчера Прокрусты
По-живому, гноя миллионы, всех по одной
Средней мерке – и это объект ностальгичной грусти!
Поднимают убогих с колен, чтоб в спине прогнуть.
Трон подперт алтарем. Мало крох – добавляет кнут…
Где паруются твари - с гнильцою плоды зачатий.
Литургии Христу отличишь ли от панихид
Повеленью любить? На крови Спас не устоит.
Ибо час уже близок; и время снимать печати.
13
Ибо час уже близок; и время снимать печати...
Вот и хмурится небо, еще тишиной грозя…
Есть такие слова – и придуманы, чтоб молчать их.
Есть такие примеры – являют, как жить нельзя.
Эфемерна добытая низостью неподсудность.
От людского суда ли шарахаться Зверю в пасть?
Ведь ни подлость, ни ложь от Всевышнего не спасут нас.
Так что лучше молиться, чтоб Бог нас от них упас.
Мимолетные связи тянулись порой годами.
Чувство всей моей жизни к лирично-Прекрасной Даме
Уместилось в мгновенье. И бури, и тишь да гладь -
Очень всяко бывало… Я не был безукоризнен.
Мало благ пожинал? Но не сеял и зла по жизни.
Слава Богу за все! Исполать Тебе, исполать!
14
Слава Богу за все! Исполать Тебе, исполать!
Я рожден был и рос в вольно дышащей Украине!
Получил Божий дар, вдохновения благодать!
Пусть с ним жить – не подарок всегда; и тем паче – ныне.
Если есть что-то в сердце, то некому рассказать.
Если есть кто-то рядом – признаться особо не в чем.
Но тем слаще звучат редких лириков голоса.
Хоть хлебается, в общем, несолоно пташкам певчим..
Только я ни о чем не жалею. И счастлив, ибо
За судьбину опять и опять возношу спасибо.
Пусть кому-то несчастна, кому-то ни то ни се…
Был бы выбор - не стал бы искать от добра иного.
Кабы мог все вернуть – жал бы кнопку Repeat’a снова.
Исполать, Тот, кто нас от самих же себя спасет!
Магистрал:
И\сполать, Тот, кто нас от самих же себя спасет!
Н\изко падал я, каюсь, чтобы выше взлетать бескрыло.
Н\eизбежно когда-то опять повторится все,
О\ттого что когда-то и с кем-то все это было.
М\рак рассеется; завтра узнает в себе вчера;
И\ предстанут, как есть, те, кто носит чужие лица;
Н\е останется зла, перенявшего вид добра,
Е\сли вечность иссякнет, а время не сможет длиться.
П\росто нынче у каждого Слова есть свой Пилат,
А\ грехи попускаются, чтоб научить прощать их.
Т\ак что в каждом есть что-то от вышних и от исчадий.
Р\азмыкается круг из долгов наших и расплат,
И\бо час уже близок; и время снимать печати.
С\лава Богу за все! Исполать Тебе, исполать!