а мертвый Бог живет в забытом Им же храме
выходит к алтарю при молодой луне
звучит, как вечный зов, из ниоткуда амен
из незаживших ран сочится каберне
и всякий перед Ним не черный и не белый
ни окаянен сплошь… ни праведен вполне
болезненный мотив надрывен а капелла
так оглушать дано Им только тишине
так ангелы клянут судьбу беловоронью
так из пустых глазниц бьет мертвая вода
как будто здесь сошлись наш мир с потусторонним
живое и ничто… навек и никогда
а колокол зовет, хотя давно надтреснут
со звонницы упал и в грунт успел врасти
настолько глубоко, насколько интересно
чем мается душа, когда не во плоти
ах как это понять, что это ли не чудо -
так призрачен туман, так истина проста
когда приходит смерть неведомо откуда
когда уходит жизнь неведомо куда
а с Библии давно святую пропись стерла
искавшая меж строк подтексты слепота
но вера вновь берет распятье, как за горло
подставив под него холодные уста
к сцелованной давно с распятья позолоте
стремятся вновь и вновь недышащие рты
а ладановый дух смешался с тленом плоти
в которой ожила нетленность красоты
поскольку замкнут круг хождения по мукам
объятый тьмою свет развеивает тьму
как именно - никто не знает, потому как
ни видеть не дано… ни слышать ни к чему
как вера на кресте сжимает хватку туже
как благовест в ночи надрывно безголос
а я смотрел на то, как молится бездушье
чтоб то, чего в нем нет и не было, спаслось.