Часть 2.
Начало можно найти здесь: http://stihi.ru/2022/09/23/3772
Краткое содержание предыдущей «серии»:
Во время похода за продуктами на рынок я случайно познакомилась с двумя мужчинами. Обстоятельства встречи и сами знакомцы оказались весьма яркими и запоминающимися. Что и породило нового для меня лирического героя.
Саечка за испуг – 2.
- Серёжа, а что с тобой случилось? Почему хромаешь, почему с палочкой?
- Думаешь, с фронта прибыл, зализывать раны и всё такое?
- Конечно! Вид у тебя вполне воинственный!
Смотрит на меня Чечен со своей фирменной усмешкой, произносит с нескрываемым сожалением:
- Увы, заурядный случай. Бытовым травматизмом называется.
- Ну и хорошо, что обыкновенный, в наших-то непростых реалиях! Тебе что, приспичило голову свою сложить на поле брани, не такую уж и юную? Или у тебя боевой опыт имеется?
- В армии служил - механик-водитель, связист. Давно, правда, было, что и неправдой уже отдаёт,- продолжает Серёга, посмеиваясь, - Тебе, я вижу, больше интересно, сколько мне лет?
- Уже не интересно, - парирую, тоже с подковыркой – Чуть за сороковник, максимум сорок два-сорок три годика, просто хорошо сохранился и генофонд не подвёл.
- Отлично сохранился, лучше мамонта в вечной мерзлоте! А сорок восемь не хо-хо?
- Половинку сбросим? – пытаюсь дальше наступать, но чуть растерявшись – Ты серьёзно?
- 21 августа и стукнет, а пока поменьше, вот потому ты и не угадала!
Ну как тут можно этакого матёрого пересмешника переколпачить?! Только сдаться на милость победителя, притупить бдительность да выспросить побольше. Что и проделываю, продолжая «интервью»:
- Получается, ты – Лёва, да ещё и Тигрович?
- А ты точно, как моя мамуля! Её мёдом не корми, дай о гороскопических материях порассуждать. Так увлечётся, что все другие дела – побоку.
- Ты давай, чеченский полосатик, зубы не заговаривай, не увиливай от ответа! С какого балкона прекрасной сеньоры или синьорины спускался?
- Конечно же, синьорины! Может быть, даже и Арины, - отшучивается в рифму Серёга.
Тем временем мимо нас, громко беседующих на скамейке, фланирует дама с собачкой. Пожилая, с претензией на элегантность: в классическом костюме на манер вечной Коко Шанель и соломенной шляпке с розой на тулье. И это в ужасающую жару! Её собачке – пушистому рыжему щарику-шпицу явно душно, едва плетётся за хозяйкой. А ей – хоть бы хны: деловито и с нескрываемым любопытством озирает окрестности и людской контингент.
- Во, гляди, гляди! – Серёга подталкивает меня локтем в бок, когда дежурящая по Арбату мадам удаляется от нашего импровизированного пристанища, - сейчас зайдёт ещё на один кружок, уж больно ей любопытственно, чего долго сидим да о чём сказку сказываем.
- Ты уверен, что она с пёселем-одуванчиком уже не первый раз мимо нас прогуливается?
Мой «интервьюИРуемый» опять фыркает смешком:
- Ни наблюдательности, ни бдительности в тебе нет, подруга! Она собакевича уже на третий круг поволокла. Спите и дальше спокойно, дорогой товарищ!
- А ты, зубозаговорщик, не прикрывайся скучающей старушкой, колись, в каком городском районе «сознание вывихнул, ногу потерял»? – вспоминаю кстати цитату из популярной в 80-е отечественной комедии.
- Повторю для особо одарённых: бытовуха, напоролся на машину с целым самоваром, чайники всех мастей нервно курят!
- ???
- И смех, и грех! – Серёга разводит руками, изображая огромное недоумение, - в начале апреля, когда заполыхало на Харьковской границе, пошёл я в военкомат, чтобы взяли контрактником, хотя бы водилой, всё польза. Документы приняли, но тягомотина с оформлением растянулась почти до майских. И вот на Пасху собрал я кентов, типа – проводы. У нас-то в стране завсегда: долго запрягают, да быстро потом скачут. А тут дело как бы на мази, хотя маман сурово суетилась, на нужные кнопочки давила по старой врачебной памяти… - тут рассказчик тихохонько меня толк ногой, как мартышка медведя из басни дедушки Крылова, - давешняя дама с собачкой снова продефилировала мимо, с неприкрытым интересом нас оглядывая и прислушиваясь к разговору.
- Может она тебя знает, Серёж? Какая-то мамина подруга, прежняя пациентка, забытая соседка? – накидываю я версии, - Я её точно не знаю и никогда не встречала раньше.
- Да ну, на фиг! Бдительная она, причём в особо крупных размерах, таких теперь не штампуют, тут особая выучка нужна! – комментирует променад Чечен в своей фирменной манере, - видишь, позади нас скамейка пустует, дойдёт до дороги, повернёт, причапает и приземлится у нас за спинами. Услыхала про мобилизацию, теперь не отстанет, пока не вынюхает, откуда дровишки.
- Хорошо, вот и проверим твою тигриную интуицию! – парирую я, - И что там с проводами? Что затеял их раньше положенного, наверное, плохо, примета такая есть.
- Не наверно, а точняк, вот она тоже не даёт засомневаться, что наши приметы самые приметливые, – Серёга бережно похлопывает по хромой ноге, - Посидели мы вполне культурно, но русскому человеку хорошего всегда мало, решили заслать гонца под продолжение банкета. На предмет покупки «пол литра конфет», - уже привычно хохмит Серый.
А я снова подмечаю сочинительским нутром его склонность к разговору в рифму, не мой ли брателло-графоман?
- - Я на правах хозяина и знатока окрестных магазов вызвался сам сходить за «сладостью». На улице дошло – поштармливает, но тоже вполне культурно. А дело было на Харьгоре (большой район у нас в южной стороне города, на возвышенности), на пешем переходе у гипера «Линии». Рядом у меня однушка, если не сдаю, там обретаюсь, это я сейчас у маман на фатере, пока долечиваюсь.
- Всегда этого перехода побаиваюсь, хоть и наезжаю в ту «Линию» крайне редко, - вступаю я с комментариями, - светофор, получается, так и не поставили до сих пор!
- Смотри, что и требовалось доказать! – Серёга поворачивает голову назад, я тоже кошу зелёным глазом следом: «акула» по неразрывным связям с общественностью восседает на спрогнозированном предсказателем месте, уши вразлёт. Утомлённый духотищей шпиц тоже возлежит возле ног любознательной старушенции. Караулят.
- Ты не отвлекайся, дальше рассказывай! – велю Чечену, уверенная, что шпиёнку он в покое не оставит. И точно, будто бы накаркала, оборачивается и попёр в рукопашную:
- Привет, бабуля! Люди, будьте бдительны, ага?!
Ну, хотя бы в рамках приличия, под прикрытием цитаты, ставшей классикой, только вот «бабуля» эта мне не нравится активно, такое начальное фриволите никогда до добра не доводит, уж я это точно знаю!
Бабуля же – кремень. Даже не шелохнулась. Игнорит фулиганьё и слушает с удвоенной прытью! А Серёга явно замышляет продолжение, его подвижное лукавое лицо просто кричит об этом.
- Серёга, хорош выпендриваться! – шлёпаю его легонько по спине, - даю установку - ты 24 апреля сего года ступил на пешеходный переход с объявленным штормовым предупреждением силой…
Серёга с явным неудовольствием поворачивается ко мне, молчит несколько секунд, явно делая над собой усилие, продолжает:
- Ага, перешёл почти, ещё один рывок и… И тут с боковой дороги, что мимо Кулька (Институт Культуры), выворачивает «рысак», хорошо, что не на скорости. Из-за руля парнишу не видать, от горшка – два вершка, но, как потом выяснилось, развозом продуктовых заказов занимается, едва права получив. Сзади восклицательный знак на стекле больше, чем в нём росту!
- Сбил?
- Двинул по ногам, я по капоту сполз и на коленку приземлился. Набежала толпа зевак-очевидцев. Развозяка сначала попёр с перепугу дальше, потом вернулся. Извинялся, сетовал, в больничку предлагал свезти.
- Колено – штука опасная, операцию, наверное, делали?
- Мамуля подсуетилась, завис в областной больничке, прооперировали не сразу, но потом решили, что иначе – никак, заменили мениск. Теперь вот восстанавливаюсь, уже четвёртый месяц пошёл после операции.
- А что же парень, который тебя сбил?
- У него, либо у родаков, тоже, видать, схвачено многое по судейской части, как у моей мамули по медицинской, - с иронической улыбкой отвечает Сергей, - судимся. Вернее, в основном маман налегает на справедливое правосудие, она у меня жутко энергичная, чрезвычайно активная и прошаренная гражданка, типа нашей соседки по скамеечке, - снова поворачивается и занимает даму с собачкой:
- Бабуль, слышь, не годен я теперь к строевой, коленкой не вышел! И фамиль у меня на «ко» заканчивается, прикинь, да! Может, через месячишко, в тероборону возьмут, пойдём вдвох, а лучше – втрёх, брёха твоего мелкого в окопы приспособим!
Бдящая под «прицельным обстрелом противника» поворачивается к балаболу, выражая лицом предельное презрение и отработанным жестом показывает средний палец. Шпиц звонко облаивает обидчика стрессоустойчивой хозяйки.
Как говорится – полный абзац! Допросился тепла и ласки, называется! Смеёмся вместе с Серёгой так, что скамейка ходуном едва ли не ходит.
Давясь сдерживаемым смешком, он, накаутированный бабушкиным факом, но морально абсолютно не сломленный, вспоминает об одном таком же сверх бдительном знакомом, в больничной палате сдружились. Описывая того щедрыми мазками отличного рассказчика анекдотов:
- Лежал он после перелома бедра, ещё в новогодние каникулы навернулся на гололёдке, по второму кругу на операцию притарахтел, у него ж такой славной мамули, как моя, нет. Сама знаешь все прелести нашей доступной медицины! Правда, моя матушка его тоже охватила вниманием и заботой, прониклась. Мужик-то он дюже «обаятельный»: под два метра ростом, на кровати еле вместился, худой, сутулый, ручищи-лопаты совковые. И личико прям из учебника истории про первобытных людей – как одарит взглядом исподлобья, как зашевелит развитыми надбровными дугами, сразу ему всё на тарелочке с голубой каёмочкой! Ни к кому больше в палате столько внимания и заботы не было со стороны медсестричек, как в этому потомку питекантропов!
Я снова смеюсь от души от «вкусного» описания Серёгиного сопалатника. Ему моя реакция по душе, вращает веретено сказа дальше. На «сцену» выступают жена «обаятельного питекантропа», её земляк, история принимает действительно анекдотический оборот, накаляется и расцвечивается яркими красками.
Впечатления этого знойного августовского дня, переполненного через край случайными событиями и такими же встречами, лавиной информации и безудержного смеха (давно в моей жизни подобного энергетического вброса не наблюдалось) переформатировались в моём перманентно стихоплётствующем сознании в нечто энное. Да ещё подсознанием пришпоренного: в стихо-версию приключения излишне подозрительного Серёгиного «сокамерника» и нашего «интервью» на скамейке вместе с неувядающе бдительной старушкой примешался, скорее всего, и персонаж старой отечественной комедии «Неисправимый лгун». Которого Вицин воплощал на экране.
Короче говоря), «кончаю, страшно перечесть», вот вам, читатели, на бдительный же суд, мой чудо-конгломерат под названием:
Шайка – налей-ка или же Ну, за бдительность!
Прихожу пораньше я со смены –
У жены какой-то хмырь сидит,
Полоснуло ревностью по венам –
Ну, поддал, чтоб вызрел аппетит!
Рявкаю: «Положь на скатерть ксиву,
И стоямба, без базара, ша!»
Вытащил, швырнул – меня взбесило,
Тут же распоясалась душа.
Без штанов стоит, но при параде:
Галстук, пинжачишко, стрижка - ёж,
Рожа, как у тех, что вечно гадят,
Ну, на Знайку в мультике похож.
Листанул я ксиву – Матка Боска!
Нет, не зря сигналило «табло»,
Фраер с Западенщины, всё просто,
Знать, вражину в хату занесло!
А моя-то краля из-под Ровно,
Дембельнулся и домой привёз…
Что ж ты, супостат единокровный,
Палку вставил в наш семейный воз?!
А фамиль у Знайки – Наливайко,
Ну, ещё б Дапейко, и капец!
Признавайтесь, говорю, вы шайка,
Тех, кто вверг страну в армагеддец?
Тут они синхронно побелели,
А потом скиднулись в маков цвет,
Плямкают губами еле-еле:
«Любимся тайком мы пару лет…»
Заново взыграло ретивое,
Вдругорядь по венам кровью – бамс!
Сам не грешен, век не видеть воли,
Ну, лови «пособие» в запас!
Разлучил в два счёта эту пару:
Дал заучке в хиленький торец -
Вылетел турецким «Байрактаром»
И свинтил по лестнице малец.
Перебил фамильную посуду –
Я ж в умате тот ещё нахал!
И жене фингал под глаз подсунул,
Без оттяга, нежно приласкал!
Ну, с устатку хряпнул я чекушку:
Сутки-трое, надо ж отдохнуть,
И едва дотопал до подушки,
Вот такая вышла злая жуть!
Поутру в супружеской кровати,
Предвкушая яркий опохмел,
Цап рукой, а жёнки нет и нате –
Разговор услышал, аж присел.
Жжёт моя комолая хохлушка,
Усыпляя бдительность мою,
Шепчется с подружкой – побрякушкой:
«Не было со Знайкой ай лав ю,
Облила борщом его в столовке,
Руки – крюки, соскользнул поднос,
А меня увидев в распальцовке,
Наплела, а следом он понёс…»
Вот они, законченные твари,
Вот оно, змеиное кубло,
Лохотронят! Только я прошарен,
Бдительным родиться повезло!
И хватаю с тумбочки мобилу,
Набираю нужный номерок
Перед тем, как замурлычит: «Ми-и-и-лый…»,
Упрежу, предателям – урок!
Элегантная же в любых условиях дама с собачкой как-то незаметно для нас, увлечённых рассказом о бдительном Серёгином знакомом, покинула свой самоназначенный пост.
Когда я вспомнила о ней и обернулась посмотреть, не обернулась ли она,скамейка была пуста.На мой тревожный вопрос: «А не пошла ли она клепать на нас за хулиганство?» Серёга махнул беспечно рукой и хохотнул: «Не, она же вкурила, что я неисправимый *****бол!»