0-3. Утренний туман. http://stihi.ru/2020/05/02/7231
4. Последний звонок http://stihi.ru/2020/10/14/468
Виктор Иванович согласился с мнением расстроенного рыбака о женских достоинствах Наташи и ее мамы, хотя последнюю он еще не знал. Его взгляд невольно выискивал лодку в сгущавшемся утреннем мареве, поднимавшемся над не остывшей водой залива.
Ему припомнились детские вечера. Уже пожелтевшие в августе-сентябре луговые травы детвора скатывала в валики, поджигали и дымили, разгоняя надоедливую мошкару. Синий дым поднимался на высоту до полутора метров над землей и волнами плыл в даль на несколько километров. Садившийся туман не давал им подняться выше, создавал резкий перепад температур в приземных слоях воздуха. Приподнимайтесь очень медленно, если повезет, увидите переливающиеся отражения предметов, расположенных на другом берегу ровной широкой балки. Это явление называется Фата-Морганой.
Вспомните летнюю перегретую ровную поверхность над асфальтированной дорогой! Возникает мнимое изображение неба в виде огромной сверкающей лужи на поверхности. Подъезжаешь ближе, а этот мираж перемещается дальше и манит пассажиров к себе, слепя им глаза.
Под ребячьей дымовой защитой коровы жадно пасутся, не спеша домой.
Так и теперь. Только роль дымовой завесы исполнял утренний туман, местами преломляя лучи совсем недавно взошедшего солнца, образуя видение застывшей или плавно качающейся радуги.
Лучи под кронами. Восход. Природа девственно пречиста.
Над сон-травою шелковистой Аврора в небе отпылала.
На небе тучек хоровод. Встречайте, люди, дня начало!
Где-то прокукарекал последний петух, присмирели соловьи. Виктору Ивановичу не хотелось покидать место недавней встречи со своей ученицей. В его паспорте стоял штамп о заключении брака, но по факту был соломенным вдовцом. Соломенная вдова коротала ночи одна в нескольких сантиметрах, но через стену.
Наш герой подошел к художнику, поставившим холст на мольберте.
– Оригинал лучше своего изображения, или копия хуже оригинала. Так, кажется, принято говорить, произнес Виктор, нажав на крючок фоторужья.
– Вольному воля, каждый по-своему с ума сходит, между прочим, фотография тоже копия, фотокопией называется, - услышал он в ответ.
Тогда, может быть, и словами не надо описывать природу? Это словесная копия, если художник слова не бумагомаратель, не от слова «худо». Зачем было Лермонтову писать… моя комната наполнилась запахом цветов, растущих в скромном палисаднике. Ветки цветущих черешен смотрят мне в окна, и ветер иногда усыпает мой письменный стол их белыми лепестками... пестреет чистенький, новенький городок... шумит разноязычная толпа. Попробуйте все это вместить на фотографии! Не получится охватить одним кадром, сконцентрировать, выделить, оттенить, домыслить. А потом… Ваша фотопленка не одинаково чувствительна к разным спектрам, особенно приближенным к красному.
– Для этого есть светофильтры, удлинительные кольца, светотени, композиция, фокус, выдержка, резкость, продолжительность проявления, температура...
– Все равно Вы не соберете все в один кадр в данный момент, здесь и сейчас, а художнику слова и кисти это под силу.
– Говорят, поэтесса попросила фотографа показать ей фотоаппарат, полагая, что такие замечательные фотографии можно сделать только с помощью какой-то чудесной оптики. Фотограф попросил девушку показать ему авторучку.
– Зачем? – спросила она.
– У Вас такие замечательные стихи, наверно, потому, что пишете их чудесной авторучкой, - ответил фотограф.
– Это точно! Надеюсь, кисти и краски не будете просить показать.
– Как Вы там сказали? Каждый по-своему? Ну-ну! Творите! Даже на суше семь футов под килем!
– И Вам тоже хороших пейзажей. Дело мастера боится.
– Это точно, - повторил художник.
– Мастер дела не боится, - так Виктор Иванович подтвердил мнение собеседника.
Михаил Юрьевич, Михаил Юрьевич… Он описал первую декаду мая… ветки цветущих черешен. А тут июнь неделю назад середину перешагнул, ночь сделал в два раза короче ночи. Какие лепестки? Даже от плодов черешен одни воспоминания. Любуйтесь золотисто-красными персиками, абрикосами, спелой малиной, белой, красной, черной, золотистой смородиной. Палево-пестрый берег реки уже не раз изнывал в лучах полуденного солнца, вымаливал дождя. За короткую летнюю ночь духота отступала не на много и не на долго. Сразу после восхода дневное светило еще щадило окружающий растительный и животный мир, на короткое время упивавшийся выпавшей росой. Прошедшая ночь в порядке исключения выдалась прохладной. Небо ясное, без туч и облаков, призванных своим одеялом отражать излучение планеты. Этой ночью Земля беспрепятственно отдавала Космосу тепло с инфракрасными лучами.
Виктор Иванович биолог, потому так подробно со знанием сути рассуждал о наступивших сутках.
Лиго… нагишом купаются парни с девушками… Наташа…
Приехала Наташа в здешние края около года назад. С тех пор похорошела очень... и лицо, и одежда, и душа, и мысли... и то, о чем Чехов предпочел умолчать, но в первую очередь привлекает мужчин еще до знакомства.
Недавно пережитое в Прибалтике сделало ее взрослее, вдумчивее, серьезнее, гармоничнее. Этим она выделялась среди одноклассниц. В Молдове стрелки националистических часов слегка отставали, но вскоре набрали большую скорость в направлении понятий «Кровь», «Зверство», «Дикость».
Она не позволяла слишком настойчиво навязывать ей свою точку зрения. С мамой многим делилась, в том числе интимными сторонами жизни. В это утро мама узнала во всех подробностях о встрече с Виктором Ивановичем. Ей захотелось выглядеть по-особому привлекательной. Забегая вперед, отметим, это 34-летней женщине удалось.
В конце 80-х коренная переоценка ценностей, именовавшаяся перестройкой, превратившаяся в перестрелку. До этого особо не зацикливались на национальностях, вероисповеданиях. У одних и тех же родителей один ребёнок мог быть записан русским, другой – украинцем, третий – молдаванином, а в гости они ходили к деду еще какой-то национальности, женившемуся на немке, предки которой переселились сюда при Екатерине II. В селах «мама – рус, папа – рус, а я молдаван», а в городе – наоборот: дети родителей разных национальностей – русские. Многие украинцы тоже русские. По праздникам национальные подворья русские, украинские, молдавские, на площади – винегрет из разных культур.
Сложно найти место, где бы евреи не подвергались гонениям. Здесь такого не было. Национальность Наташи учителя уточняли, заглянув в классный журнал. Там она числилась латышкой, хотя мама и отчим русские. Так получилось, но об этом позже.
Неожиданно от реки поплыли клубы иссиня-белого тумана. Для второй половины июня – редкость, но после предыдущего знойного дня, сменившегося безветренной безоблачной прохладной ночью, на время показалось, что наступило бабье лето, но солнце чуть приподнялось, заглянуло в низины, и туман рассеялся вначале в незатененных местах. Через образовавшиеся глазницы проступила зеркальная гладь заводи.
Пеленою сизой утренний туман с оком Моно-Лизы. Или то обман?
Клоуна репризы? Девушки капризы слышит меломан – музыки гурман?
Я же в этом вижу чудо, талисман, серебром росу, в озере русалку
И её весталку – девицу-красу, в инее косу…
Пеленою сизой утренний туман. Я ль не меломан?
Вспомнились подобные картины из детства.
Красивый в крапинку цветок повёрнут к солнцу на восток.
Кружится бабочка. Грибочка шапочка. Любимый дедушкин кусток.
И восходящая луна блином огромным из окна.
А вот вечерняя звезда пока совсем одна. И это неспроста.
Такие детские года. Такая детская страна. Былое времечко!
Теперь же прядью седина, да бес в ребро и темечко.
Жаворонком подняться бы ввысь. Лучезарное детство, приснись!
Утро летнее в полной красе: россыпь жемчуга на траве,
Босоногое детство в росе. Златокованный мир в колесе,
Зачарованный в колдовстве.
От движения ног ветерок. Катят капельки сверху вниз,
Первый лучик поймал бугорок. В росном жемчуге он завис.
В нем небес глубина в бирюзе. Сотни радуг с седой каймой.
На нетронутой мной полосе в васильковой блестящей слезе
В сказку мир превращался мой.
Прошло 20 лет со времени прощания Виктора Ивановича со школой. Сегодня последний звонок. Наташа пригласила его на это волнительное мероприятие по поручению подруг. Но она сделала бы это и сама.
– А Наташе немногим больше, чем было ему тогда. Скоро 16 будет, - Виктор опять переключился на свою любимую ученицу, - обещала с мамой познакомить, которой 34 года. В 18 родила? Ранняя. Наташа говорила, что мама в школу пошла в шесть лет.
В свою квартиру он вернулся за два часа до последнего звонка. Слышно было, как жена на кухне готовила завтрак. Он старался не встречаться с ней. Хотели разменять квартиру, но не получалось.
Стоило мужчине слегка вздремнуть, приснилась ему весталка, в роли которой были то Наташа, то ее мама, с которой он еще не был знаком. Проснувшись, он в который раз сказал себе:
– С бабами спать надо, чтобы крепко спать! Лиго. Отпраздновать… Наташа предлагала… с ее мамой…
На всегда волнительное мероприятие в центре города шел он, опустив голову. Так ничто не мешало раздумьям. Что-то блеснуло в траве. Нагнулся. Золотая цепочка с маленькой подковой.
– Говорят, к удаче, - подумал он. Подкова помогает даже тем, кто в это не верит. Особенно найденная. Символисты видят в выпуклой её части живот беременной женщины, Матери-Родины, а в обратная сторона – это женское лоно, чаша изобилия. Способность женщины легко рожать много детей издревле считалось условием существования племени, его могущества.
– Фу, ты! Опять 25. Снова бабы!
Скоро, 28 июня, день рождения знаменитого фламандского художника Рубенса. Посмотрите на его женские «грации».
Ничто так не подвержено частым переменам, как идеалы и каноны красоты. У Рубенса на смену абстрактной духовности приходит подчеркнутая телесность, происходит реабилитация чувственной красоты.
Пышные формы – это свидетельство физического здоровья и внутреннего величия. Представления о женской красоте с тех пор трансформировались: от пышных рубенсовских женщин до анорексичек. Это преимущественно в городах у высших сословий. Но ещё у Некрасова (помните?): и коня на скаку… и в горящую избу.
Современное понимание женской красоты и её представление миру – прямая противоположность: то девушка горбилась, прикрывая пышную грудь, то всё напоказ с выгнутой спиной и силиконом впридачу.
В течение ХХ века понятие женской красоты менялось несколько раз. В начале красавицами считали белолицых-бледнолицых, упакованных в корсет. Многие знали, что umbrella (от umbra – тень) – это зонтик. В переводе – это «создающий тень».
Когда открыли витамин D и образование его в коже под действием УФ-лучей солнечного света, возникла мода на бронзовый загар и сильно обнаженные тела.
Но обнаружили связь между частотой возникновения рака и облучением солнцем, зонтики частично отвоевали прежние позиции. Теперь красавицам рекомендуют не посещать нудистские пляжи и прикрывать груди, особенно соски, от прямых солнечных лучей. Дело не в какой-то там морали, а в опасности заболеть. Понятие морали меняется также довольно быстро, оно не одинаково у разных времён и народов.
Археологи находят статуэтки с намеренно увеличенными женскими формами, связанными с рождением и вскармливанием потомства. Им многие тысячи лет. Тогда половые органы обожествлялись. Побеждённым запрещали произносить на своих языках названия детородных органов и процессов, приводящих к рождению детей, полагая, что это подорвёт могущество покорённых. Это одна из версий, как возникли нецензурные, или матерные слова. Не парадокс разве? По латыни или иносказательно называть можно, а прямо по-русски, наотмашь, не моги! Привлекут. Упекут. Сколько условностей придумало себе человечество! И мучается с ними. А еще говорят, что естественно, то не безобразно.
В древних захоронениях находят символ мужского полового органа в виде одного длинного и двух круглых камней у основания. У женского символа форма похожа на косточку сливы, персика, абрикоса или бороздки плода у них. Надеюсь, ассоциации пояснять не нужно.
Секс изображался в виде двух продолговатых, расположенных параллельно камней, с помещённым между ними описанным ранее каменным мужским символом.
В Юго-Восточной Азии (Япония, Китай, Вьетнам, Лаос и др.) сегодня торжественно празднуют дни, связанные с детородными органами. Не удивляйтесь, если встретите 5-7-метровый монумент мужского полового члена. Чтобы забеременеть, о него женщины трутся интимными местами на виду у всех. Вместо наших петушков на палочках женщины сосут сладкие изделия в виде полового члена и яичек. Такое же изваяние высотой в несколько метров освящают и торжественно носят по улицам города.
Наши хранители нравственности не позволят показать это на экранах. В Интернете вас заблокируют, если покажете фото женской груди с обнаженным соском, ваши друзья-поэты назовут это пошлостью.
Подобным образом китаянки прячут свои «интимные» места в виде маленьких ступней ног.
Подкова – это стилизованный символ основного предназначения женщины: рожать детей, живота и лона, то есть счастья в понимании наших предков. Это украшение для наших представительниц женского пола. А попробуйте повесить на шею украшение в виде половых органов мужчины! А на юго-западе Азии – это обычное явление. Если у пары нет детей, их носят постоянно, как у нас крестик или подкову.
Но вернёмся к нашей находке. Мужчина осмотрел золотую цепочку с подковой и подумал:
– Её обладательница, наверно, сегодня на последний звонок спешила, очень расстроилась, обнаружив пропажу. Возможно, это был подарок по случаю сегодняшнего события. Наши представительницы женского пола, вешая цепочку с подковой или символическую косточку персика, возможно, не знают, что это символы женских детородных органов.
Наш герой с уважением относился к культурам, обычаям, традициям всех времён и народов, хотя не верил в сказочных героев, нечистые силы, амулеты и тому подобные вещи, в том числе благородную силу подковы. Об этом он рассказывал ученикам 9-го класса на уроках биологии. Своим детям сказки он не рассказывал. Их у него не было. Жене не удавалось забеременеть и родить.
Несмотря на то, что в духов он не верил, по мере приближения к центральной площади города всё отчётливее ощущалось вселение в него духа, витавшего над огромным стечением народа и с каждой минутой всё глубже проникавшего в сердца и души выпускников, их родителей, педагогов, всех присутствующих.
Вот его 9-й класс. Припомнился свой последний звонок и имя одноклассницы. Звали её Любой. Но образ её вспомнить он не мог. Мысли сложились в поэтические строки:
Этой девочки образ не помню,
Повстречал бы сейчас, не узнал.
Записали в журнале Любовью,
А я Любой её называл.
Если вдруг оказались напротив,
Её взгляд – в моё сердце картечь.
Всем казалось, мальчишка юродив,
Наполнялась безумием речь.
Где ты, девочка, с именем Люба?
В кои страны тебя занесло?
Как делишки? Моя ты голуба!
Я хочу, чтоб тебе повезло.
Воспоминания прервало обращение, явно обращённое к нему:
– Здравствуйте, Виктор Иванович!
Мужчина искал в толпе говорящую голову.
– Здравствуйте, Виктор Иванович! – повторил тот же приятный женский голос с едва уловимым прибалтийским акцентом, - не там ищете! Я под Вами. А там моя Наташа. А я Таня, её мама.
В плотно стоявшей толпе Виктор, высокий мужчина, отчётливо рассмотрел только верх причёски, наверняка сделанной вчера, сохранённой ночью только известным женщинам способом. Голова под его подбородком откинулась назад и в сторону, во всей красе обнажив женское лицо, какое бывает в таком возрасте после салона красоты и длительного пребывания перед зеркалом. Дочь скоро получит первый в жизни диплом, наверно с отличием. Потому взволнованная женщина сияла всей своей прелестью, наверно, в самом красивом у нее убранстве.
Привлекательностью лица дочки и мамы Бог не обидел. Чуть позже мужчина убедился, что боженька был щедрым и во время ваяния других частей женских тел.
Таня, конечно, могла быть вчера в первой половине дня брюнеткой, но сегодня она блондинка. Хотя, у Балтийского моря девушки чаще всего бывают светловолосыми от природы. Но Таня родилась в Москве. Впрочем, это рассматриваемой ситуации было не столь важным.
Дорог финал, конечный результат, а потом… мужчины могут даже не заметить, вспомнить, какой цвет волос был у вчерашней блондинки-брюнетки. Они ведь видят в прекрасной половине человечества обычно только одно из многого. И вряд ли это причёска.
– Таня я. Мама Наташи, - сообщил красивый ротик с неподдельной улыбкой.
– Да! Лицо очень красивое, - это мужчина отметил сразу, но его взгляд, повинуясь инстинкту, скользнул ниже.
– Таня я. Мама Наташи, - ещё раз сообщил всё тот же голос.
– Ага! Таня! Как запомнить? Таня! Наша Таня громко плачет, уронила в речку мячик, - зафиксировал Виктор. Для него это было большой проблемой.
– Ба! У такой красивой дочки такая молодая мама. И такая же красивая. На ловца зверь сам прибежал. Наташа обещала нас познакомить.
– Она рассказала мне об этом. И о Лиго тоже. Надеюсь, отпразднуем сегодня.
Первая женщина советовала Виктору не скупиться на похвалы женщинам, даже если они далеко не соответствовали истине. В данном случае Виктор говорил только правду и ничего, кроме правды. Он готов был положить руку на "Библию", хотя ни к какой религиозной конфессии не принадлежал, в Святого, как и в остальных духов, он не верил.
– Спасибо за комплимент! Вам хорошо при Вашем-то росте. Всё видно, а тут даже на шпильках в основном затылки. Подстрахуйте, пожалуйста! Поддержите! А то свалюсь, стоя на цыпочках.
Женщина, которую следует назвать девушкой в её 34 года не из чувства такта, а по факту, немножко выше среднего роста, поэтому пришлось её брать со стороны спины значительно выше талии, помогая ей встать на цыпочки.
На Тане слегка просвечивающаяся одежда с V-образным вырезом средней глубины с некоторыми прибамбасами, которые Виктор не рассмотрел. Впрочем, кажется, он на них не обратил никакого внимания. Как та одежда называется, он не знал. Назовём её блузой. Автор в этих вопросах тоже не силён. Главное не в блузе, или как там её называют знающие люди, а что под ней.
Познания об одежде ниже талии были несколько шире и глубже, но и они ограничивались платьем и юбкой. Ещё брюки несколько иного покроя, чем у мужчин, а порой и такого же, только обычно копирующие женское тело… если есть, что копировать. У Тани было. Это Виктор определил даже в плотной толпе каким-то шестым чувством, тем более, что тела плотно прижимались друг к другу, давая возможность ощутить все выпуклости и впадины.
Красивая грудь. При взгляде сверху вниз она просматривалась до чашечек бюстгальтера, даже глубже, чем самой обладательнице этого объекта наблюдения. Тане удавалось заглянуть под блузу через свой подбородок, под углом. Взгляд мужчины был от шеи. Поэтому угла по факту никакого не было. Не требовалось даже просвета между телом и блузой. Всё как на блюдечке с золотой каёмочкой на фокусном расстоянии глаза. Даже резкость не надо наводить. Это по законам физики. А по законам физиологии? Тут иначе. У Виктора резкость поплыла, но он справился. Предметы уже не двоились. Хотя... между правым и левым холмом на женской груди был просвет, позволявший рассмотреть упаковку в виде мелких чашечек, едва прикрывавших их красивое содержимое.
– Все равно ничего не видно. Попробуйте приподнять, - сказала Таня.
Руки мужчины, удерживая тело на весу, невольно переместились выше, задержавшись средними пальцами на лифчике, большой и указательный нашли опору на чашечках и сделали видимыми почти целиком все их драгоценности. V-образный вырез сдвинулся выше, прикрывая отчасти обнажившуюся грудь сторонним наблюдателям. Впрочем, все лицезрели главных виновников торжества. Виктору сверху всё представилось во всей красе. Его ладони под действием силы тяжести оказались ещё выше и оценили упругость содержимого бюстгальтера. Оказавшись на земле, Таня сказала:
– Ещё пару часов было прохладно, а уже жарко.
Она пыталась загнать воздух сверху, от чего женские прелести представились Виктору во всей красе, тем более, что успешно загонять воздух под блузу можно было, только не одёрнув её вниз. Присутствующие на площади женщины пока подобных прохладительных движений не делали. Их никто так не поднимал.
– Да, жарковато… особенно рядом с такой красавицей, - подтвердил Виктор.
Она посмотрела ему в лицо, ещё раз поблагодарила за комплимент и, не спеша, одёрнула блузу.
– Наташе очень нравились Ваши уроки по анатомии и физиологии. Все уши прожужжала.
– Красивая у Вас… Дочка у Вас красивая. Шея, - Виктор замялся.
– А если точнее? - сказала Таня Виктору на ухо, показав глазами вниз, - угадала?
– На все 100! Но как-то не удобно так сразу напрямик... слишком откровенно. Познакомились только что. Правда нагловатой получится. А там очень красиво! - Виктор показал взглядом на то место, где красиво и упруго, как недавно выяснилось.
– Спасибо! Тару хорошо рассмотрели? Витрина с рекламой красивых упаковок молочных продуктов 9-классниц там. Мне с Вами надо поговорить, - серьёзно добавила она, - по личному вопросу. За комплименты большое спасибо! Мне очень приятно. У Вас хороший вкус и тёплые нежные руки.
Таня со слегка смущенной улыбкой произнесла последнее предложение, показывая взглядом на грудь.
Виктор не ожидал таких откровений и логических зигзагов. Ни по форме, ни по содержанию, как-то не совсем по-русски и не по-женски выходило. По-деловому, что ли? Напрямую. Откровенно. Что-то, как-то, как он говорил в таких случаях, мужской привычной логике не подвластно. Но приятно.
– Заинтриговала? – добавила Таня, - шея красивая… Не напрягайтесь! Комплименты приятно было слушать, - повторила она, - очень даже! Но смотрите на сцену, пожалуйста! Вы не последний человек в городе. За Вами наблюдают. Только вот мне мало что видно.
– Ещё раз приподнять, чтобы больше видно было?
Таня, посмотрев Виктору в глаза, тихо спросила:
– Мне или Вам? Возьмёте ещё выше? Здесь много посторонних глаз. Я Вас шокирую своими откровениями? Я из севера Латвии. Там есть бани, где мужчины и женщины моются вместе. Это обычное явление в Германии, Австрии, в финских и шведских банях. В купальных костюмах, в плавках туда не пускают. Более того, прямо скажу... мне приятно, когда красивому мужчине немного видно здесь. В Латвии есть праздник Лиго. Парни с девушками голыми вместе в водоёмах купаются. Я тоже купалась, конечно. Но об этом, если желаете, продолжим, когда по другому важному вопросу поговорим. Вопрос касается Наташи. Вас не шокируют мои речи? Это другая культура, понимаете? Сидеть в сауне рядом с не знакомым мужчиной, лишь слегка прикрывшись банным полотенцем. Или после парилки обнажёнными бежать по снегу, чтобы окунуться в озере. Поэтому пусть Вас это не шокирует. В Латвии я бы с удовольствием вместе с Вами искупалась. Наташа Вам сегодня предлагала. Согласны?
Виктор перевел разговор на другую тему:
– У Наташи обувь на платформе, потому походка угловатая, а мама в туфлях на высоких каблуках-шпильках, походка от бедра. Зажигает. Но среди молодёжи сегодня такая мода. Эти платформы делают походку слоновой, - поделился своими впечатлениями Виктор.
Между прочим, Виктор заметил Таню, как только ступил на площадь. Подумалось:
– Ух! Ты! Кто такая? Неведомая сила поставила его за красивой попой. Наверно, инстинкт, доставшийся от далёких предков, когда они на четырёх ходили, и эта часть тела казалась самцам более привлекательной, чем вид спереди. Это когда они стали на две ноги, половые органы переместились вперёд, многое изменилось, но не так, чтобы совсем вытеснить былые инстинкты.
– Наташе очень нравились Ваши уроки, - перебила его Таня, анатомия и физиология человека. Все уши прожужжала. Решила медиком стать. Не могли бы Вы с ней позаниматься? Где и когда Вам будет удобно. Можно у нас дома, например. С моим ревнивцем согласовано.
Заиграла громкая музыка. Еще громче прогремел гром. Небо быстро затянуло тучами.
– В день последнего звонка, как всегда, - сказала Таня.
Все спешно направились в вестибюль мэрии, по ходу раскрывая зонтики. Таня резко развернулась, её нога подвернулась, каблук сломался. Нормально идти она не могла. Виктор подхватил её на руки. Под зонтиком в руках Тани, они благополучно добрались до телефона, Таня позвонила мужу и попросила принести другие туфли. Тот ответил:
– Сейчас не могу. Котлеты жарю. Немного позже.
Телефон отключился.
– Осмотрю ногу. Потом принесу, - сказал Виктор.
Он обследовал ступню, ногу ниже колена.
– Кажется ничего серьёзного, но возможен отёк. А ножки, черт возьми! Во! И бедра, попа! А Лиго с купанием под луной придется, наверно, отложить.
– Хорошо рассмотрели? – Таня в своей манере отреагировала на оценку и поблагодарила за комплимент.
– Какой адрес?
– Совсем рядом. Признаюсь честно. Другому почти не знакомому мужчине я бы несколько иначе ответила на такие комплименты. До самой финской бани пошёл бы. А от Вас очень приятно слышать. Я не шокировала такими откровениями? Знаю, здесь так не принято.
Она прощупала своё бедро поверх одежды, а потом под ней:
– Кажется, всё в порядке.
Вошла Наташа. Таня сказала Виктору на ухо:
– Вы только трусикам комплименты при дочке не отпускайте! Хорошо?
– Красивые! - сказал Виктор не понятно кому или чему. Возможно, всему.
– Ну! Я вижу, вы тут без меня познакомились. Поздравляю! И насчет Лиго договорились?
– Наверно, не получится по техническим причинам.
Ливень прекратился так же внезапно, как и начался. Дороги превратились в реки. По-особому, весело выглянуло солнышко. В небе сразу две радуги, а в лужах и на мокром асфальте их отражение.
С Ветром Туча улетела. Вдалеке едва гремело.
В измерении другом отвергал нападки Гром.
Дуги Радуги на небе! Полюбуйся, Детвора!
Все ей рады. Без ума. Не страшна теперь зима.
С хлебом будут закрома. Шутки слышатся кругом:
– Был бы Дождик! Был бы Гром! Нам не нужен агроном.
– Какая весёлая радуга! - восхитилась Таня!
– На украинском радуга - Вэсэлка (веселка), а на русском РА+ДУГА. РА - славянский Бог Солнца, Света. Получается "дуга Бога".
У славян много слов со слогом "РА". Считают, например, что НО+РА (нет света), ПО+РА (по, или после восхода солнца), даже ОБ+РА+ЗОВАНИЕ (от Бога РА звание).
– Вот как?! Об образовании Наташи я и хотела с Вами поговорить.
– Вначале НО-ГА требует заботы, - ответил Виктор.
Вскоре он возвратился с новой парой обуви. Наташа колдовала над ногой мамы.
– Ступня отекает, надо бы жгут наложить, туфли не одеть, сказала она. Первую помощь оказала, как Вы учили.
– Молодец! - похвалил её Виктор.
Пришёл муж Тани, и мощностью в две лошадиные (мужские) силы пострадавшая была доставлена в квартиру на 4-м этаже.
– Сегодня Вы наш желанный гость. Кстати, Наташа должна была Вас пригласить. А тут так вот само получилось. Вы никуда не уходите. А вот, наверно, Наташа звонит.
– Да! У нас. До твоего возвращения в плену будет под бдительным присмотром мамы. Нога? Сейчас он жгут накладывает.
Муж ушёл хлопотать на кухню. Таня прилегла на диван, откинувшись назад.
– Вы только не очень рассыпайтесь в комплиментах! Муж ревнивый.
– А молча ласкать можно?
– А Вы нахал, всё же! Ещё и часа не прошло. Ласкать. Колено, кажется, тоже не совсем в порядке. Я серьёзно.
– Сейчас посмотрим. Здесь больно? А здесь?
– Немножко. И здесь, кажется, чуть выше колена, кажется здесь.
– А ещё выше?
– Нет... приятно. Руки у Вас нежные.
– Как там наша потерпевшая, - голос из кухни.
– Кажется, жить будет, - ответила Таня вместо Виктора.
– Через несколько часов можно будет точнее сказать. Растяжение. Уже есть отёки.
Таня прикрыла ноги. Пришла Наташа.
– Ну, что тут у Вас?
– Посидим, а там посмотрим, - ответила Таня.
– Тогда я помогаю папе накрывать на стол. Чур! Первый тост за мной!
– Красивая у Вас Наташа!
– Я всё слышу! Спасибо! А мама-Таня?
– Маме подобные комплименты уже были отпущены в твоё отсутствие.
– Комплиментов много не бывает! Так, красивая у меня мама?
– Очень!
– Очень-очень?
– Очень-очень-очень!
– Так я же Вам говорила.
– А дочка у неё почти копия. И тоже очень-очень-очень!
– Садимся за стол! – последовала команда из кухни, - дочь, тост готов?
– А как же? Всегда готов! Оригинальный даже. Хотя мой учитель говорил, что в моём возрасте ни с мальчиками, ни пить… нельзя, прошу налить мне вина. Значит, тост… Я благодарю Бога за то, что он сломал каблук, благодаря чему мой любимый учитель у нас в гостях. Давайте выпьем за него! Не слышу троекратное «ура».
– Ура! Ура!! Ура!!!
Хозяин рассадил по этикету: мужчину с чужой женой, напротив сам с Наташей.
– А теперь ближе к телу, - как говорит мой любимый учитель. Виктор Иванович, мне сказали, что Вы не будете преподавать биологию в 10-м классе. А я хотела... чтобы Вы готовили меня для поступления в медицинский вуз.
– Соглашайтесь, Виктор Иванович! – поддержала её мама.
– Боюсь наговорить сверх программы. Я учебники для 10–11 классов в руках не держал. Я же не профессиональный учитель. Я в НИИ работал. Меня попросили подменить заболевшего преподавателя. Я научный работник.
– А я буду приходить с учебниками. Мне как раз надо сверх программы. Я ни одного Вашего дополнительного занятия не пропустила. Искупаетесь, позанимаемся. А если Вам некогда будет, я приду к Вам на участок. Могу даже помочь. Говорят, у Вас там фазаны водятся.
– Да. Вместо забора, который постоянно разбирают на костры для приготовления шашлыков, заросли ежевики выше моего роста. Похлеще колючей проволоки. Фазаны спасаются там от собак и кошек. Они меня не очень пугаются. Красавцы!
– А урожай они не портят?
– Фазаны едят только то, что на землю упало или ползает по ней. Люблю наблюдать, как они снуют в траве, меняя направление движения, стряхивая при этом вредителей и созревшие семена. Они даже колорадских жуков едят. Других птиц тоже много. По утрам самцы своих подруг пением очаровывают. А как красиво вечером! Светомузыка по веткам грецких орехов!
– Можно посмотреть? Я с дискотеки к Вам сбегать буду.
– Мы договорились? - перебила её Таня.
У неё сквозь образовавшуюся щель между полами белого модного тогда немецкого халата просматривались бедра довольно высоко. Она, конечно, знала об этом.
– Я иногда буду присоединяться. Я же медицинское училище окончила. Хочу попросить Вас подробнее раскрыть Наташе тему «Размножение человека». Я воспитана в другое время, не совсем удобно при дочери. Да и медицинское образование у меня среднее, да ещё и забытое, старорежимное. Так дочь выражается.
– Хочу врачом стать, - уточнила дочь.
– Каким?
– Чтобы помогать людям детей иметь. А то пишут, что у 10–15% женщин детей своих не бывает. Хочу помогать парам в любви, в сексе с расстройствами, а то много разводов. Любят друг друга, а разводятся по этой причине. Вот и мама хочет второго ребёнка, но… И у тёти детей нет. В учебнике для 9-го класса эта тема «для самостоятельного изучения». Вы нам рассказывали, но я хочу подробнее, глубже.
– Наташа хочет в Московский медицинский поступать через два года.
– Первую часть вопроса мы обсудили. О других по ходу дела.
Таня посмотрела на мужа. Наташа тоже.
Выпили за Наташу. Пожелали успешной сдачи экзаменов. Захмелели. Таня уронила вилку на пол и проявила желание её поднять.
– Больной не положено, - Виктор отодвинул свой стул и отправился под стол. Хозяин пошёл на кухню за чистым инструментом. Не глядя, мужчина оперся о сидение стула между бёдрами Тани. Она взяла его ладонь и поласкала ее сверху. Прямо перед глазами бедра Наташи. У обеих нижнее бельё из Германии. Глаза затуманились не меньше, чем утром на Днестре.
– Вилка лежит под моими ногами,- сказала Наташа.
На уроках она сидела за первым столом в метре от стола учителя. Она поворачивала к нему колени, немножко подтягивала вверх полы платья, приподнимала ноги на цыпочки. Поэтому большой неожиданностью эта картина для Виктора не была. Туман у него быстро рассеялся и он начал путь из-под стола, опираясь на левую руку, теперь лежавшую высоко на бедре Тани.
Таких темпов в развитии конкурса красоты он не ожидал.
– Ну, если купаются голыми девушки с парнями в бане, то ничего на самом деле особенного не произошло, - подумал мужчина,- а сегодня еще Лиго… по измененной программе… по техническим причинам.