(муз.композ. Therr Maitz - Container)
"ОБЪЯТИЯ ЦИКУТЫ".
В мыслях прозвучало даже как-то смешно " и брови, брови причеши! ". Эдмонд не стал этого делать, решил лишь поправить форму углов, взглянул на подготовленный костюм белого цвета. Подумалось: "К чему именно белый костюм? Слишком будто праздный вид". Он надел этот костюм, ремень не стал добавлять: "Что за принципы, кому они там нужны? Что ж, носки тоже белого праздничного цвета, надел". Эдмонда это насмешило, в голове возникло: "Что за Сальвадор Дали с того света?! Чёрт, мужик, ты серьёзно, белый костюм, носки тоже белые и причёсанные брови?! Хорошо, что тут у нас ещё?!" Эдмонда снова одолел смех, этот костюм смешил своей новизной и чистотой, а руки в нём смотрелись совсем не под стать – пальцы выглядили не загребущими к жизни. И снова смех, дурацкий смех был не дозволителен для губы которая постоянно трещала. На губе как всегда кровь: "чёртова наркота сушит губы, ладно, я прекратил". Эдмонд стал застёгивать замок на ширинке, замок тоже белый и новый, вдруг молния зажевала с таким смаком материю, что воображение сделало своё дело. Эдмонд так сильно беззвучно рассмеялся даже в животе свело всё что можно было свести. Это дурацкая ситуация когда не получается с молнией в области паха на белом костюме и с такими не загребущими к жизни руками. Эдмонд отогнул рукав: "очень белый рукав чёртов" и надел на запястье прозрачный браслет тонкий и совсем не заметный. Расправил пальцы, убедился что всё чисто и стал причёсывать волосы, "такие очень белые ботинки, такое впечатление что костюм даже сопротивляется сидеть на теле, на столько перебор вышел из ряда вон!". Эдмонд завязывая белые прибелые шнурки
пытался сдерживать проклятущий смех который опять порвал губу "Хоть прищепку носи на губах или, бросай косяк на веки и прощайся с раем в голове" подумал он. Эдмонд проверил глаза, они держались крепко и не открывались. Всё поправил пропорционально и закатил каталку с гробом в прощальный зал.
По середине зала водружённый белый костюм на умершем словно сиял. В теле гулял дико смешивший Эдмонда кайф, который мешался и даже доводил порой, "в этот раз покурил травы слишком", это чувствовалось где-то отдалённо сначала, но начинало пронизывать своим ядом загруза всё то что недавно совсем изнемогало от райского смеха: "Мдаа, диковенное растенице, а ведь ещё смена в ночь... Патанатомия и кайф – по истине непревзойдённый клоун в морге, который чхал и плевал на смерть и её атрибутику что страшнее самой смерти". Эдмонд шептал себе это, снимая перчатки цвета контрацептивов, замечая смысловые комбинации всех предметов, которые как магический калейдоскоп собирались в комичную мозайку после чего чёртовые образы вместе с кощунственным смехом посыпались во все стороны почти с призрачными звуковыми эффектами как в сеге у сонника который добрал на конец-то своих скиллов. Он уселся напротив возвысившегося миллионера в белом костюме и стал вспоминать, всё-ли он положил этому дяденьке в гроб.
Ещё один день или тень, прошёл мимо странной жизни".
Хотелось хлопнуть дверью своей машины и нестись, туда где недавно ходил на высоте. Эдмонда всегда манила и будет манить только высота и только она. Шаг за шагом, по протянутому тросу на скалистой высоте, высоте которая неизменно бережёт от наркотической пьянки своего покорителя. Величие шагов, по краю света. Нужно быть кристально трезвым и без тяжёлой головы, чтобы раскрыть руки как крылья и видеть, ощущать, чувствовать равновесие во всём его проявлении.
Высота, ласково считающая твои шаги, а трепет превращается в Совершенный наркотик...
Эдмонд, вылез с машины, не хлопнув дверью, лишь медленно отпустив её. Он отошёл чуть дальше чтоб увидеть просыпающееся солнце. Ночь длилась как очередная исповедь, которую теперь вбирает в себя сильный и свободный рассвет. Эдмонд ощущал очередное рассветное перерождение сердца, которому хотелось лететь, слышать, согревать. Он чувствовал, как что-то большое прорастает в его сердце, расширяет его изнутри при мысли, что он скажет себе "всё закончилось". Хотелось инных перемен, где будет только счастье. В таких откровениях сердца, всегда становилось ощутимым пространство, в котором он один. Уединение, размером с опасный вулкан, который, ещё не был свидетелем своего Живого Дыхания, от которого жизнь способна сотрясать всё живое! Эдмонд ощущал всхлип в каждом вдохе, каждую судорогу выдоха, который дарил избавление телу, избавление от каждого мгновения проведённого среди тлена в ночи. Тлен, который был задуман кем-то, кто обоготворил сердце человека любовью, которая способна выйти живым даже из тлена. Хотелось смотреть не на дорогу, небо величаво проплывало сверху, звук машины динамично пытался гипнотизировать не спавший ночь организм. Внутренний голос тихо и нежно просился и шептал закрыть глаза, словно бесплотный дух, не мужской ни женский, а лишь объятый сном и парящий смиренный образ. Эдмонд плавно остановил авто, опустил спинку сидения, сомкнул глаза медленно зажав губой губу.
Он лежал, с закрытыми глазами, сомкнув руки над головой, уважительно позволив телу вдохнуть в себя желанный гипноС.
Я ли, нахожусь во времена
Опустошённости
Где ласковое слово – это свидетельство сумасшествия
Невозмутимость взора
Обвиняет в бесчувствии
Радость в сердце – О, значит
Не настигнут ты
Совестью бесполезной
Эти времена, в которых
Беспокойство о деревьях ненавидят как преступленье,
Ибо в нём громкое молчанье об изничтожении
Я без слов ступаю по Земле
Этого времени которое без
Правды
Тело о, тело, без пищи целую жизнь
Не помнящее
Вкус воды тогда
Когда б все были счастливы, а ты
Познавший жажду до крайнего Предела
Слезой кипящей обоготворишь
Землю
Этот зверский голод
Среди убийственных взглЯДОВ
Душившая очи бессонница я
Ложусь засыпать всю жизнь среди
Убийц
Сколько ещё
Смогу обойтись без
Насилия?
Этот ужас как казнь от того
Что понимаю, на Земле я способен
На всё!
Быть человеком времени такого – сущее
Проклятие
Как же я пришёл во времена
Ослеплённого Голода?
Безбожного взгляда, смеха без
Радости
Где человеком не узнан Слух,
Глаза не прозрели
Под солнечным светом
Руки не чувствуют священность Дитя
А ноги, как будто и не Ходили
Лишь тело всюду ползущее
Слизывающее
АД
Человек болен голодом и
Мне с ним приходилось
Восставать
Годами я
Засыпал среди звона мечей
На Земле
Накрывшись, лишь Небом
Вечность видеть тлен средь
Палачей
Я голый и голодный созерцал то
Что бог натворил,
И от того, нет поэзии в этом,
Её нет в обжегающем
Плаче данного мне на
Земле
Всю жизнь засыпать
В болоте
Лежать в нём как заживо погребённым,
И видеть Звёзды
Которые слышат мольбу твою
И чтут
Свет звёзд
Прикасался к болоту в котором
Я засыпал
Не долгий сон
Протянет мне спасительный
Яд
Я навсегда запомнил
Сон с открытыми глазами в болоте
Лёжа под звёздным Небом
Неутихающий голод по
Жизни
Казнящая жажда по
Радости
Жалит как скорпион, Косой
Что Смертия наточила,
А ты, созерцаешь Природу от
Бога..
6.03.2018.г.
Фрагменты чьих-то жизней, реальных и не очень, иногда – это несколько минут, иногда часов, а иногда и дней. Но для тех, кто их пережил – это было важно.
Это Состояние, Сила, Развилка, Судьба. Имена заменены.
Дневники 1, 2.
http://stihi.ru/2018/03/06/8278
Дневники 3.
http://stihi.ru/2018/03/27/10954
Дневники 4.
http://stihi.ru/2018/06/13/6523
Дневники 5.
http://stihi.ru/2018/06/13/1201
Дневники 6.
http://stihi.ru/2018/06/13/8726
Дневники 7.
http://stihi.ru/2019/10/28/5124
Дневники 8.
http://stihi.ru/2019/04/27/5220
Дневни 9.
http://stihi.ru/2021/03/04/3846
Дневники 10.
http://stihi.ru/2021/03/09/6807