Я не разменивал чувства по пустякам,
дважды любил, ни разу не был любим
или не знал об этом, поскольку сам
не отличал чувства чужого от
взгляда, случайно брошенного в народ
и того, что, как правило, происходит за ним.
Дважды-ли? Полно... Однажды-ли? Никогда?
Просто Она, волною сходя на нет,
вспыхивая сверхновой, кусочком льда
тая, пачками сигарет,
втиснутых в пепельницу, напоминала мне
о ночах, проведённых в поисках тьмы и сна
и, волною новою накатывая, обо мне
забывая, нашёптывала имена,
новые, неизвестные до сих пор,
прежние, прожитые, не приводя в укор,
потому что Она всегда бывает одна...
Это чувство моё, при чём же здесь имена?
Сердце и лёгкие — это и есть Душа,
с мозгом впридачу, всё остальное— прах,
путы земли, не стоящие шиша,
дули, фиги, сложенной кем-нибудь,
фиговый лист, прикрывающий плоть и пах—
суть диафрагма, что мерно колышет грудь...
Я становлюсь рассудочным— эта беда
одолевает в душе воздух и алкоголь,
там из еды - одна полынь-лебеда,
там неизвестность вместе с любовью живёт,
мозг атакует и утихает боль,
вместо Души начинает болеть живот.
Кровь на спирту, воздух отравлен как мог
быть только воздух отравлен, ещё — вода...
Всё выпадает в осадок и только Бог
уходит не оставляя в Душе следа...
1995