Некоторое время тому назад у меня появилась публикация «Все ли темы подвластны поэзии?» - http://stihi.ru/2016/04/21/7147
На работу идут отзывы, которые мне весьма интересны, и за которые приношу авторам искреннюю благодарность. Здесь же привожу обмен мнениями с одним из рецензентов. Он удивил меня смешением понятий «научная литература» и «художественный образ» на фоне человеческих «производственных процессов и отношений». Вадим Верховский пишет: «Можно, конечно, согласиться с Вашим выводом "поэзии подвластно всё" - теоретически, конечно. Если автор наделён тонко чувствующей душой и как виртуозный музыкант блестяще пользуется музыкой слов. Но зачем отражать в художественных образах технологические, производственные процессы (к слову замечу, что прозаикам это удаётся неплохо, например, Даниилу Гранину), когда существует научная литература. Ни я, ни Вы, наверное, не заинтересуетесь поэмой, посвящённой тонкостям хирургии или гинекологии (исключая специалистов).
Вообще вторжение искусства и литературы в производственную тематику (Вы помните период, когда это требовалось ЦК) не оставило нынешним поколениям значительных фильмов и художественных книг».
.
Оставим на совести рецензента заявление о, якобы, особой роли ЦК (вероятно ЦК ВКП (б) или ЦК КПСС?) в утверждении значимости творческого труда в жизни человека! Равно как и всю мысль, что «вторжение искусства и литературы в производственную тематику не оставило нынешним поколениям значительных фильмов и художественных книг», ибо она опровергается богатым арсеналом нашей и зарубежной литературы.
.
На риторический же вопрос: «Зачем отражать в художественных образах технологические, производственные процессы?» - возник ответ: «Труд довёл обезьяну до человеческого состояния, нравится нам с вами это или нет. В творческом труде из стада (стаи) сложился коллектив, связанный производственными отношениями и, нравится нам с вами или нет, личными отношениями. И вы, наверное, не хуже меня знаете, что научная литература пишется предельно обезличено и без эмоций, им в научной литературе не место, кроме редких случаев, о которых говорит доктор Гурин своему младшему коллеге Баклакову в романе «Территория» у Олега Куваева. Но и этот роман, и увлекательные рассказы о труде лётчиков-испытателей Марка Галлая, и повести хирурга (!) Амосова, не говоря уж о цикле романов Артура Хейли, суть отражение технологических, производственных процессов, в которых авторы сумели показать яркость и неповторимость (а, может быть, удивительную воспроизводимость?) лучших человеческих черт. И, если бездельники Онегин и Обломов послужили поводом для создания не худших в русской литературе произведений, то их антитезой может быть вся серия ЖЗЛ. Почему она написана в прозе, а не в стихах? Ленимся, сэр! Почему Гомер, Овидий, Шекспир, Пушкин, Лермонтов, Некрасов, а в наши недавние дни – Твардовский или Бродский – писали стихами, а не презренной прозой? В не последнюю очередь, потому что больше любили своего читателя, чем, например, Лев Толстой или Достоевский с Диккенсом и Бальзаком. Пушкин, не погибни он на дуэли, свою "Войну и мир" написал бы в стихах».