С вечера, едва погасли зори,
Игорь спит –
Душа его не дремлет.
Игорь мыслью путь себе проводит,
Меряет во сне чужую землю –
От степей великих, что за Доном,
До реки Донца, Донца малого.
Игорь спит –
Душа его не дремлет:
Бродит, выверяет тропку к дому.
Мыслью вымеряет темно поле.
Полночь тучи темные взметнула.
В полночь конь бежит на свист Овлура.
Князю в полночь скрыться за рекою!
Клич – стучит земля
В траве шумящей.
Половцы задвигались, проснулись.
Но далёко князь, в ночи летящий.
Скачет горностаем по укрытьям,
Тростники – укрытье горностаю.
Словно белый лебедь, сильны крылья
На волну студёную бросает.
Как волчонок, слился с быстрым конем –
Соскочил с него матёрым волком.
Полночь разрывается погоней –
Беглецов вернут в мгновенье ока.
Игорь-князь бежит к Донцу малому,
Вот реки излучина – и тут же
Взмылся князь, что сокол облаками,
Лебедей-гусей травя на ужин.
Истребляет к завтраку, к обеду
Лебедей-гусей жестокий сокол.
Жалости не зная, носит беды,
Усталь позабыв, парит высоко…
Если Игорь – что в полёте сокол,
То Овлур, как волк, спешит упрямо,
Стряхивая росы по осоке –
У обоих насмерть кони пали.
Кто снесёт погоню: волк иль сокол?
И речет Донец:
«О, Игорь, Игорь!
Знать, тебе величия не мало,
Кончаку проклятий не достало,
Русским землям горя не хватало!»
Игорь отвечает:
«Милый Донче!
Ты велик, велик своей заслугой:
Спас меня, лелеял в светлых струях,
Постилал зелено разнотравье
На своих серебряных откосах,
Теплые туманы, словно косы –
Косы лады милой – одевали,
Княжий сон стерег под деревами,
Охранял ты селезнем на водах,
Чайками крикливыми на струях,
Уточьим проворством у излучин!
Нет, не таковы бывают реки!
Вот, река Стугна не то, что Донче:
Порченой, худой струей в истоке
Пожрала чужих ручьёв потоки,
И простёрлась к устью так богато,
Что младого князя Ростислава
Забрала к себе Стугна, женила:
Струями затёрла, затворила,
Тёмным дном от жизни заслонила.
Слышу будто братьев стон по брату,
Будто мать младого Ростислава
В быстрый ветер голос свой вплетает,
Словно так, как плакала когда-то,
И доселе плачет: – « Днепр-Словутич!»
Будто рядом, жалуется.
Будто
Жалобою той цветы завяли,
Дерева потупились в печали.»
Это не сороки встрепенулись,
Это не они застрекотали,
А по бегства Игорева следу
Ездят, поспешают Гзак с Кончаком.
Грай вороний сразу стих в округе,
Галочки помалкивают тоже,
Спрятались трескучие сороки,
Белобоких, их в траве не видно–
Сжались, по земле ползут, и только
Головы приподняли, как змеи,–
Молча. Бестолковые, стучали
Дятлы, выдавая берег туком,
Да рассвет хороший возвещали
Славной песней соловьи за лугом.
Говорит, уставши, Гзак Кончаку:
«Если сокол улетел из виду,
Расстреляем сына-соколёнка
Стрелами своими за обиду»
Отвечает хан лихому Гзаку:
«Если сокол наш не возвратится,
Мы его родного соколенка
К нам привяжем красною девицей»
Возражает Гзак решенью хана:
«Только стоит юноше жениться,
Как не будет нам ни соколёнка,
Ни к нему привязанной девицы!
За отцом умчится соколенок –
А на слабых долго ли дивиться?
Будет повод всякой птице бить нас
В нашем, в нашем поле Половецком!»
Окончание. Возвращение Игоря
http://stihi.ru/2012/11/07/11415