Я не рассматриваю уличный фонарь, а переживаю его свет, льющийся под ноги прохожим. Это, конечно, коряво сказано, зато довольно точно выражает мои чувства.
Влетающие в конус света мучнистые бабочки создают эффект мерцания, лёгкой тревоги.
*
Я узнаю художника в человеке по тому, насколько он не фальшивит в каждом своём движении. Насколько он опирается на подсказку изнутри, всегда такую тихую, но точную.
*
«Любите меня тихонечко, осторожно. Как берут со стола китайскую фарфоровую чашку, чтобы не разбить».
(Просьба о любви, написанная безымянным автором XVIII столетия)
*
Когда идёт дождь и из окна, раскрытого в сад, пахнет землёй и укропом, шелест листвы воспринимается особенно остро (внутреннее зрение раскрывает внутренний слух и наоборот, действуя по принципу качелей).
*
Иногда с незнакомой женщиной случается такой лёгкий, непринуждённый разговор, словно разговариваешь, выйдя весенним утром на этюды, с веткой сирени.
*
«Я не пою: я пробую молиться...» – признался однажды певец и композитор NN, на концертах которого, после исполнения очередной песни, в зале устанавливалась молитвенная тишина. И лишь волосики в ушных раковинах слушателей поблёскивали, как микроскопические антенны.
*
Отвечаю за свои слова в семи будущих жизнях. И атеист, не перестающий удивляться простому серому дню – верующий в маске.
*
Однажды я достал с книжной полки Библию и основательно её встряхнул, держа корешком вверх. Из пожелтевшей от времени книги посыпались: крестовые походы, инквизиция, Варфоломеевская ночь, хлысты, трясуны и прочие её порождения. Затем я достал Агни-Йогу, и она просыпала мне под ноги: нравоучительные вирши, ссоры и дрязги её учеников и обильную контактёрскую литературу. После этого я бережно поставил обе книги на полку и подмёл полы.
*
Вечность похожа на дождь: в ней столько же лет, сколько в дожде капель.
