Марианна С. - написанные рецензии

Я со скромным поклоном принимаю Вашу великодушную рецензию. Но если мы собираемся именовать творческих богов, я бы процитировала - в контексте и храма, и поэта, и мгновения - Цветаеву - а именно её второе стихотворение из цикла "Стихи о Москве", в котором (не меньше, чем в данном случае, о символе разрушенной Византийской Империи) она воспевает мгновение красоты и совершенства на грани коренного преображения.
В отличие от великого Мандельштама, моё стихотворение ставит иные задачи - отображение мгновения, мимолётного впечатления от величественного храма Святой Софии.
А мне кажется, что стихи Цветаевой, написанные накануне бесповоротной перемены якобы Мандельштаму, содержат в себе корни и мгновения, и вечности. Вот:

Из рук моих - нерукотворный град
Прими, мой странный, мой прекрасный брат.

По церковке - все сорок сороков
И реющих над ними голубков;

И Спасские - с цветами - ворота,
Где шапка православного снята;

Часовню звёздную - приют от зол -
Где вытертый - от поцелуев - пол;

Пятисоборный несравненный круг
Прими, мой древний, вдохновенный друг.

К Нечаянныя Радости в саду
Я гостя чужеземного сведу.

Червонные возблещут купола,
Бессонные взгремят колокола,

И на тебя с багряных облаков
Уронит Богородица покров,

И встанешь ты, исполнен дивных сил…
Ты не раскаешься, что ты меня любил.

31 марта 1916

Jena Woodhouse   07.12.2003 07:13   Заявить о нарушении

A rose is a rose because it is and not what we can get out of it
So is the moment and life itself
I liked actually this brilliant metaphor, as it really makes you feel the second.
Thank you for interesting comment.
BR, Savanna

Марианна С.   08.12.2003 23:17   Заявить о нарушении

А творчество М.Ц. и М-штама, поверьте, иногда, после чтения хороших стихов, особенно Блока, кажется простым рифмоплетством. Есть поэты от Бога, а есть просто сочинители. Даже у Гиппиус (со всей нелюбовью к ее имиджу и сотрудничеству с Гитлером ее мужа), так вот даже у Гиппиус есть стихи много музыкальнее и поэтичнее, чем у Цветаевой. Все это, безусловно, дело вкуса. О чем могу и вправду пожалеть - что не знаю древнегреческого, говорят это самый красивый язык (был). Правда ли, что современный греческий красив и мелодичен?
С уважением,

Марианна С.   08.12.2003 23:29   Заявить о нарушении

А творчество М.Ц. и М-штама, поверьте, иногда, после чтения хороших стихов, особенно Блока, кажется простым рифмоплетством. Есть поэты от Бога, а есть просто сочинители. Даже у Гиппиус (со всей нелюбовью к ее имиджу и сотрудничеству с Гитлером ее мужа), так вот даже у Гиппиус есть стихи много музыкальнее и поэтичнее, чем у Цветаевой. Все это, безусловно, дело вкуса. О чем могу и вправду пожалеть - что не знаю древнегреческого, говорят это самый красивый язык (был). Правда ли, что современный греческий красив и мелодичен?
С уважением,

Марианна С.   08.12.2003 23:29   Заявить о нарушении

Мне кажется, что и Цветаева, и Мандельштам имели самые высокие идеалы во всём и старались жить и творить по этим идеалам. Что же касается Гиппиус и Мережковского, то, к сожалению, я знала о них из вторых рук, когда читала о них в университете. Кажется, что пора читать дальше. Блок - верно - гениальный поэт.
А почему Вы жалеете о том, что древнегреческого не знаете? Если есть желание, то разве нельзя заняться этим языком?
Каждый язык имеет свои достоинства, свои красоты, - новогреческий не меньше других. Честно говоря, русский язык мне больше по душе, но в песнях и поэзии новогреческий тоже замечателен.

С уважением,

Jena Woodhouse   10.12.2003 00:34   Заявить о нарушении

Perhaps you could make some recommendations about readings from Hippius? Are there particular works you would suggest I read?

BR, Jena

Jena Woodhouse   10.12.2003 06:26   Заявить о нарушении

Блок, кстати, высоко оценивал творчество Гиппиус, не знаю, что бы он сказал о Цветаевой и Мандельштаме, у которого иногда просто не проберешься через дебри личных его ассоциаций.
А Гиппиус, так ведь не вспомнить, но во всяком случае не меньше чем у Цветаевой стоящих строчек.

Марианна С.   10.12.2003 22:20   Заявить о нарушении

Спасибо за разговор. Читаю...

Jena Woodhouse   11.12.2003 10:25   Заявить о нарушении

Если что понравится, поделитесь, ладно?
BR,

Марианна С.   11.12.2003 10:53   Заявить о нарушении

Следуя Вашему совету, последние дни я читаю Гиппиус, то есть избранные её произведения на здешнем сайте "Классика.ру". Читала с удовольствием и интересом - и получила впечатление сдержанного, спокойного, самостоятельного человека, кстати, не очень счастливого, но умеющего переносить своё несчастье. Женщина, сила которой заключается в чувстве меры, в отсутствии волнения и кокетства - в отсутствии всего лишнего - и в осознании собственных внутренних сил.

На фоне общей простоты и яркости - сравнительно сдержанного цветового спектра - поэтического языка - сверкает, хоть и мрачно, её индивидуальность:

Змеится луна в воде, -
Но лжёт, золотясь, дорога…
Ущерб, перехлест везде.
А мера - только у Бога.

("Мера" - 1924)

Лаконичность её не только не скрывает проницательности её восприятий, но, наоборот, производит впечатление современности стиля, например:

Две нити вместе свиты,
Концы обнажены.
То "да" и "нет" не слиты,
Не слиты - сплетены.
Их тёмное сплетенье
И тесно, и мертво,
Но ждёт их воскресенье,
И ждут они его.
Концов концы коснутся -
Другие "да" и "нет"
И "да" и "нет" проснутся,
Сплетенные сольются,
И смерть их будет - Свет.

("Электричество")

Мне кажется, что у Гиппиус, много читается между строк, хотя пишет она как будто прозрачно.

Сравнивать - всё равно, что казнить. Но всё-таки я отважусь высказать некоторые примечания при сравнении с Цветаевой, которая находит другой подход. При всём творческом мастерстве, в ней есть дух неистовый, беспокойный, непокорный, даже нетерпеливый - жажда безмерности, несдержанные страсти, своеобразность:

Что же мне делать, певцу и первенцу,
В мире, где наичернейшнй - сер!
Где вдохновенье хранят, как в термосе!
С этой безмерностью
В мире мер?!

("Поэт", 3, 22 апреля 1923)

У Гиппиус обычно бывает совсем иной тон.

Пред силой истинной склоняюсь я смиренно:
Не мы спасаем мир: любовь его спасёт.

(Без названия)

А у Цветаевой?

Не возьмёшь моего румянца -
Сильного, как разливы рек!
Ты охотник, но я не дамся,
Ты погоня, но я есмь бег.

("Жизни", 1, 25 декабря 1924)

Динамичный подход к жизни, готовность рисковать, порождает у Цветаевой множество технических опытов и приключений, в отличие от Гиппиус. В стихотворении "Между", Гиппиус представляет себя в воздушной сетке, "ни там, ни тут", между землёй и небом. Есть чувство равновесия, несмотря на отречение и остранение от всего и всех:

На лунном небе чернеют ветки…
Внизу чуть слышно шуршит поток.
А я качаюсь в воздушной сетке,
Земле и небу равно далёк.

Внизу - страданье, вверху - забавы.
И боль, и радость - мне тяжелы.
Как дети, тучи тонки, кудрявы…
Как звери, люди жалки и злы.

Людей мне жалко, детей мне стыдно,
Здесь - не поверят, там - не поймут,
Внизу мне горько, вверху - обидно…
И вот я в сетке - ни там, ни тут.
…………..
("Между")

У обоих поэтов хватает личного мужества, но, в то время, как в творчестве Гиппиус мы встречаем какое-то примирение противоположностей, у Цветаевой чаще всего противоречия являются непримиримыми.

Если душа родилась крылатой -
Что ей хоромы и что ей хаты!
Что Чингисхан ей - и что - Орда!
Два на миру у меня врага,
Два близнеца - неразрывно-слитых:
Голод голодных - и сытость сытых!

(18 августа 1918)

У Гиппиус иногда получается ощущение почти пассивности, инерции, но это скорее неохота дальше бороться, а, может быть, осознание тщетности действия или даже возношение над бытом. В стихотворении "Сонет", поэт ждёт свою судьбу покорно, мирно ("послушно").

Не страшно мне прикосновенье стали
И острота и холод лезвия.
Но слишком тупо кольца жизни сжали
И, медленные, душат как змея.
Но пусть развеются мои печали,
Им не открою больше сердца я…
Они далёкими отныне стали,
Как ты, любовь ненужная моя!

Пусть душит жизнь, но мне не душно.
Достигнута последняя ступень.
И, если смерть придёт, за ней послушно
Пойду в её безгорестную тень: -
Так осенью, светло и равнодушно,
На бледном небе умирает день.

("Сонет")

В стихах Цветаевой, наоборот, поэт выступает навстречу судьбе.

Над синевою подмосковных рощ
Накрапывает колокольный дождь.
Бредут слепцы калужскою дорогой, -

Калужской - песенной - привычной, и она
Смывает и смывает имена
Смиренных странников, во тьме поющих Бога.

И думаю: когда-нибудь и я,
Устав от вас, враги, от вас, друзья,
И от уступчивости речи русской, -

Надену крест серебрянный на грудь,
Перекрещусь - и тихо тронусь в путь
По старой по дороге по Калужской.

("Стихи о Москве", 6, Тройцын день, 1916)

Ну вот - получилось целое письмо. А я, как иностранка, ничего не могу прибавить к тому, что и так уже очень хорошо понятно. Но всё-таки…

С уважением,

Jena Woodhouse   13.12.2003 04:34   Заявить о нарушении

Спасибо Jena,
Было очень интересно проследить Ваш ход мыслей.
Стихи Гиппиус во многом создавались под влиянием творчества Надсона - петербургсокго поэта, который прожил всего 24 года, умер от чахотки, но оказал большое влияние на петерургскую молодежь.
Вы наблюдательны и, думаю, отлично, лучше многих, видите характерные черты русской поэзии.
"много читается между строк" - очень тонкое наблюдение - в этом и есть поэзия. Когда читаю Цветаеву, никак не могу отделаться от ощущения, что ее стихи "сделанные", даже "надуманные", а ведь поэзия - это во многом музыка, мелодичность, и постороение фразы, расположение слов, их сочетаемость иногда важнее самих слов.
Вы привели характерное стихотворение Ц.:

Что же мне делать, певцу и первенцу,
В мире, где наичернейшнй - сер!
Где вдохновенье хранят, как в термосе!
С этой безмерностью
В мире мер?!

Но вслушайтесь, что это за лексика? Это же просто революция какая-то против русского языка! Это выставленное напоказ "я" звучит как крик - потому и кажется Цветаева современнее всех поэтов начала века.
И Гиппиус, и Цветаеву отличает какой-то юношеский максимализм, но обеим поэтессам ой как далеко от настоящего поэта А.Блока.
С уважением,

P.S. "Ущерб, перехлест везде" - звучит как критика на Цветаеву? Ну да это я шучу, конечно.

Марианна С.   14.12.2003 13:33   Заявить о нарушении

Большое спасибо за Ваши примечания. Они совсем не удивляют меня и, в общем, я не могу не согласиться с Вами, насчёт и поэтов, и поэзии.
А мне было бы интересно узнать, кого из русских поэтов-женщин Вы почитаете?
Между тем, я буду продолжать своё чтение. Хочется перечитывать Блока. Давно уже не читаю его.

С признательностью, Jena

Jena Woodhouse   14.12.2003 23:36   Заявить о нарушении

Сдается мне, что пристрастия в поэзии равно как и в музыке - это скорее привычка. Хорошими стихами и мелодиями мы украшаем свою жизнь, словно брелоки к поясу прикрепляем.
Женщина и поэт - имена не совместимые, потому и именуются они в России поэтессами, - словом для них обидным, с чего бы это? Почитаю ли я из них кого-нибудь? Нет, скорее почитываю, да и то с неохотой.
После появления Блока на поэтическом горизонте, многие настолько прониклись его поэзией, что стали и друзей своих делить на тех, кто читает Блока, и тех, кто нет. У каждой эпохи, вероятно, свои кумиры.
Теперь ваш черед, Jena, советовать поэтов англоязычных.
VBR,

Марианна С.   15.12.2003 02:42   Заявить о нарушении

Извините за нелепость моего вопроса. В ответ на Ваш могу сказать, что хотя у меня и были любимые поэты - теперь остались только любимые стихотворения, конечно, из разных стран и времён, сочинённые мужчинами и женщинами, известными и неизвестными поэтами... волей-неволей я стала эклектической читательницей.

С уважением,

Jena Woodhouse   15.12.2003 14:29   Заявить о нарушении

У любого поэта есть хорошие стихи и не очень. Мне нравится Longfellow. Подскажите что почитать, может быть, из австралийской поэзии, Вы ведь оттуда, если я не ошибаюсь?
А с Киплингом и этой песней я и вовсе запуталась, то ли эта песня - перевод стиха Киплинга, то ли Киплинг взял и литературно обработал общераспространенную цыганскую песню...

Марианна С.   15.12.2003 16:57   Заявить о нарушении

Надо подумать - какие австралийские стихотворения могут Вас заинтересовать? Но есть, наверное. Люди начали сочиннять стихи здесь сорок тысяч лет тому назад, так что ведь у нас такая традиция...я Вам скажу потом, ладно?

Jena Woodhouse   15.12.2003 17:47   Заявить о нарушении

I hope you won't mind if I write this in English, since we are on Anglophone territory for the moment, poetically speaking. It would give me the greatest pleasure to acquaint you with some of the works of my compatriots. But I do not wish to rush the process, as fine poetry must be savoured like wine of rare vintage. So let us begin with something robust, as a taster, since you have intimated that you do not have any great fondness for poetry penned by members of "the fairer sex".

The poem I am about to reproduce here is one that I, as an Australian, am particularly proud of. It appeals to my sense of patriotism. Its author, John Manifold, is somebody I admire for his personal courage in time of peace too, although this poem was written against the background of military conflict, namely the Battle of Crete, 1941, in which Australian servicemen played a salient role. Manifold, like Patrick White - another of our literary treasures - born into the privileged circumstances of a great land-owning family, was educated at one of the great English universities. Manifold served as an officer in Crete and on the Western Front in World War II, but actually he is remembered best for his music, which he composed and played on traditional instruments, as well as for his tireless efforts in collecting the ballads and folk music of this country. His passionate commitment to the struggle of the working class for social justice did not endear him to the authorities. Communism was frowned upon in Australia in those days. But Manifold wore his laurels and his battle-scars from the class struggle equally lightly. Here is one of his best-known poems, which is written in ballad form.

The Tomb of Lt. John Learmonth, A.I.F.

"At the end on Crete he took to the hills, and said he'd fight it out with only a revolver. He was a great soldier." (one of his men in a letter).

This is not sorrow, this is work: I build
A cairn of words over a silent man,
My friend John Learmonth whom the Germans killed.

There was no word of hero in his plan;
Verse should have been his love and peace his trade,
But history turned him to a partisan.

Far from the battle as his bones are laid,
Crete will remember him. Remember well,
Mountains of Crete, the Second Field Brigade!

Say Crete, and there is little more to tell
Of muddle tall as treachery, despair
And black defeat resounding like a bell;

But bring the magnifying focus near
And in contempt of muddle and defeat
The old heroic virtues still appear.

Australian blood where hot and icy meet
(James Hogg and Lermontov were of his kin)
Lie still and fertilise the fields of Crete.

* * *
Schoolboy, I watched his ballading begin:
Billy and bullocky and billabong,
Our properties of childhood, all were in.

I heard the air though not the undersong,
The fierceness and resolve, but all the same
They're the tradition, and tradition's strong.

Swagman and bushranger die hard, die game,
Die fighting, like that wild colonial boy -
Jack Dowling, says the ballad, was his name.

He also spun his pistol like a toy,
turned to the hills like wolf or kangaroo,
And faced destruction with a bitter joy.

His freedom gave him nothing else to do
But set his back against his family tree
And fight the better for the fact he knew

He was as good as dead. Because the sea
Was closed and the air dark and the land lost,
"They'll never capture me alive," said he.

That's courage chemically pure, uncrossed
With sacrifice or duty or career,
Which counts and pays in ready coin the cost

Of holding course. Armies are not its sphere
Where all's contrived to achieve its counterfeit;
It swears with discipline, it's volunteer.

I could as hardly make a moral fit
Around it as around a lightning flash.
There is no moral, that's the point of it,

No moral. But I'm glad of this panache,
That sparkles, as from flint, from us and steel,
True to no crown nor presidential sash

Nor flag nor fame. Let others mourn and feel
He died for nothing: nothings have their place.
While thus the kind and civilised conceal

This spring of unsuspected inward grace
And look on death as equals, I am filled
With queer affection for the human race.

Well, I hope you enjoy this poem, written by a former resident of the city where I now live. In the not too distant future, I hope to acquaint you with the work of OODGEROO, a woman who lived across the bay from my city, on the ancestral island of her people's dreaming. My country has produced many fine poets in its comparatively recent history, not to mention the ancient and monumental dreaming sagas. I look forward to telling you more as opportunity permits.

BR









Jena Woodhouse   16.12.2003 12:35   Заявить о нарушении

Dear Jena
Thank you so much for the names. I will search for them in the net. What impressed me is that Lermontov, the name of our best poet could meant to be for another man, not less brave.
Thanks a lot.
Sincerely your friend

Марианна С.   16.12.2003 22:03   Заявить о нарушении